Сегодня между Вашингтоном и Тегераном существует множество разногласий. Но в конфликте, разворачивающемся вокруг ядерной программы Ирана, обе стороны прибегают к одному и тому же политическому оружию - нефти.
США считают, что введение санкций в отношении экспорта иранских энергоносителей может заставить Тегеран отказаться от своих амбиций по обогащению урана. Иран же надеется, что угроза сокращения или прекращения экспорта вынудит международное сообщество отступить.
Если стороны не могут решить, кто кого накажет, разыграв нефтяную карту, то, наверно, дипломатическое урегулирование проблемы еще менее вероятно, чем принято считать.
Ясно одно: значительное сокращение поставок энергоносителей Ираном - независимо оттого, будет ли оно добровольным или вынужденным, - окажет серьезное влияние на мировые цены на нефть. По объемам экспорта "черного золота" страна занимает четвертое место в мире после Саудовской Аравии, России и Норвегии. Она продает более 2,5 млн. баррелей в день, а ее запасы оцениваются в 10% от доказанных общемировых. Многие аналитики считают, что прекращение поставок в сочетании с другими факторами, оказывающими давление на рынок (стремительный рост спроса в Китае и Индии, волнения в Нигерии, обеспокоенность тем, что в этом году перерабатывающие мощности США могут вновь пострадать от ураганов), заставит цены подскочить сразу до 80, а то и 100 долларов за баррель.
Возможно ли, что кто-то из них блефует? Угрозу Ирана прекратить поставки нефти на рынок нельзя назвать пустой, хотя бы потому, что других рычагов у режима очень мало. Разве что он может разжечь еще большие беспорядки в Ираке или использовать своих союзников из "Хезболла" и Палестины для нападения на Израиль.
Но Тегеран не станет открыто брать на себя ответственность за такие непрямые формы протеста. Иранские лидеры стремятся открыто продемонстрировать свое неповиновение Западу, заручиться так необходимой поддержкой режима внутри страны и вызвать раскол в международном сообществе, но в их распоряжении нет ничего, что могло бы повлиять на исход дипломатического конфликта, кроме экспорта энергоносителей.
Разумеется, если Иран полностью прекратит поставки, это отрицательно скажется и на его собственной экономике. На нефть приходится половина доходов страны и более трех четвертей твердой валюты. Кроме того, это повредит и друзьям страны (например, Китаю), одновременно повысив доходы государств, являющихся нетто-экспортерами нефти (таких, как Россия и члены ОПЕК).
Но есть несколько промежуточных шагов, которые Иран может предпринять, чтобы припугнуть тех, кто зависит от наличия на рынке энергоносителей, и при этом не погубить собственную экономику. Если страна сократит поставки на 200-300 тыс. баррелей в день, нефтяные рынки отреагируют не только на уменьшившееся предложение, но и на опасения того, как Тегеран может поступить дальше.
США тоже не блефуют. Хотя Иран является нетто-экспортером нефти, он нетто-импортер нефтепродуктов. Вашингтон рассчитывает на то, что при сокращении их поставок Иран не сможет строить новые НПЗ достаточно быстро для того, удовлетворять отечественный спрос, который растет стремительными темпами, более 5% в год. А бойкот иранского экспорта повредит самому Ирану больше, чем США.
Иран вряд ли прибегнет к нефтяному оружию первым. Но если США решат ввести карательные меры, будь то через Совет Безопасности ООН или при помощи меньшей коалиции государств, Тегеран, скорее всего, нанесет ответный удар. А если уменьшение поставок не приведет к ослаблению международного давления, Иран может повысить ставки, прекратив поставки кому-нибудь из союзников США. Об этом в прошлом месяце заявил министр нефти Казем Вазири-Хамане (Kazem Vaziri-Hamaneh), пригрозив, что Иран может "пересмотреть свои нефтяные контракты с другими государствами".
Одна из возможных мишеней - страдающая от нехватки ресурсов Япония, которая импортирует 16% сырой нефти из Ирана. Крупнейшая японская геологоразведочная компания, Inpex, в 2004 г. подписала соглашение с Тегераном на сумму 2 млрд. долларов о разработке иранского месторождения Азадеган, которое считается вторым по величине в мире. Японскому правительству принадлежит 36% Inpex, и оно надеется, что инвестиции компании в Иран к 2012 г. обеспечат стране 260 тыс. баррелей нефти в день. Однако Информационное агентство Исламской республики дало понять, что контракт может быть передан Китаю.
У Ирана есть и еще один козырь. Если Тегеран решит, что США или Израиль действительно готовы нанести воздушный удар по его ядерным объектам, он вполне может организовать военные маневры в Персидском заливе, чтобы напомнить миру: он способен блокировать стратегически важный Ормузский пролив, по которому транспортируется 20% мировой нефти. С такой угрозой недавно выступил министр внутренних дел Мостафа Пурмохаммади (Mostafa Pourmohammadi), и ее реализация может нарушить мировую цепочку поставок и вызвать резкий взлет цен на нефть.
К подобным мерам Иран не может прибегать бездумно. Прекращение поставок не только уменьшит его прибыли, но и ограничит возможности по преодолению экономической нестабильности. А блокада пролива может быть интерпретирована как акт агрессии.
Тем не менее, Иран воспринимает серьезно и Совет безопасности ООН, призывающий к прекращению деятельности по обогащению урана, и угрозу военных действий. Сейчас как никогда высока вероятность того, что Тегеран все же решит использовать нефть как оружие.
Некоторые аналитики заявляют, что признание ядерного Ирана несет в себе меньше опасностей для интересов США, чем резкое сокращение поставок иранской нефти или ответ Ирана на военный удар со стороны Америки или Израиля. В конце концов, Тегеран вряд ли когда-нибудь использует ядерные ракеты, особенно против Израиля, который может ответить тем же.
Но администрация Буша опасается, что Иран использует свою ядерную программу для установления политического господства в регионе и продажи ядерных материалов и технологий другим государствам и, не исключено, террористическим организациям. Волнует Америку и то, что другие страны Ближнего Востока (в особенности Саудовская Аравия) могут тоже захотеть обзавестись ядерным оружием. А если нынешний режим в Иране рухнет из-за своей непопулярности среди населения, государство может потерять контроль над ядерными активами, которые в результате заполнят международный черный рынок.
В течение нескольких месяцев США продолжат добиваться принятия Советом безопасности санкций. Но вероятность того, что это произойдет, уменьшается с каждым днем. Китай импортирует из Ирана более 11% потребляемой им нефти и имеет серьезные коммерческие интересы в газовом секторе страны. У России обширные торговые связи с Тегераном, особенно в сфере вооружений и мирного атома. Любая из этих стран может наложить вето на резолюцию, и обе они, скорее всего, будут стремиться оттянуть голосование, которого добиваются США.
Если администрация Буша решит не использовать ООН против Ирана, то, вероятно, начнет поиск других экономических и политических рычагов принуждения, включая попытки собрать "коалицию желающих", готовую приостановить контакты с Тегераном в энергетической и других коммерческих сферах. Успех подобной коалиционной стратегии будет зависеть от числа стран, готовых к ней присоединиться. Около половины нынешних объемов добычи Ирана составляет высокосернистая нефть, которая требует значительных перерабатывающих мощностей. Если он сможет убедить государства, обладающие такими мощностями, не поддаваться давлению США, то сможет перенаправить значительную часть своего экспорта в их направлении.
Иран и США договорились провести переговоры по ситуации в Ираке. Хотя Тегеран заявляет, что его ядерная программа не включена в повестку дня, США непременно затронут этот вопрос и попытаются нащупать слабину в позиции Тегерана.
Впрочем, это им вряд ли удастся. Готовность Ирана к переговорам связана скорее с попытками убедить свой народ, что он стал в регионе силой, с которой считаются и советуются, и показать, что усилия США по стабилизации Ирака не увенчались успехом.
Когда будет затронута ядерная проблема, стороны, скорее всего, вернутся на свои взаимоисключающие позиции, усилив опасность того, что встреча породит еще большее взаимное недоверие. Хотя Тегеран и Вашингтон согласны с тем, что нефть представляет собой эффективное оружие, их мнения по всем остальным вопросам расходятся. А это плохо для тех, кто надеется предотвратить серьезное усиление давления на цены на нефть.
Ян Бреммер - президент Eurasia Group, консалтинговой компании по политическим рискам.
____________________________________________________________
Цены превращают нефть в оружие ("The International Herald Tribune", США)
