В своей недавней статье "США должны предостеречь Россию от 'советского стиля' в ближневосточной политике" д-р Ариэль Коэн из Фонда "Наследие" (Heritage Foundation) подвергает сильной критике недавние внешнеполитические инициативы Москвы на Ближнем Востоке.
В частности, Коэн утверждает, что договоренности Москвы с Тегераном об обеспечении Исламской Республики атомной энергией и современными системами вооружений, а также приглашение президентом Владимиром Путиным лидеров ХАМАС на переговоры в Москву после их победы на выборах, отражает отказ России от внешнеполитического подхода к региону, которого придерживаются Соединенные Штаты, Организация Объединенных Наций и Европейский Союз. "Москва ведет опасную игру на Ближнем Востоке, - добавляет он, - умиротворяя исламских экстремистов (ХАМАС) и способствуя превращению Тегерана в регионального гегемона ... Иран, обладающий ядерной бомбой, состоящий в союзе с Россией и Китаем и получающий от них оружие, способен бросить вызов Соединенным Штатам, американским интересам и союзникам в регионе. : и перекрыть США доступ в Персидский залив".
Взгляды Коэна на ближневосточную геополитику, имеющие некоторый уклон к тому, что можно назвать "назад в СССР", являются близорукими, и не отражают некоторые реалии, которыми определяются современные международные отношения. Во-первых, необходимо отметить, что сегодняшние внешнеполитические инициативы России осуществляются в рамках определяемых Кремлем национальных интересов Москвы, которые зачастую имеют прагматичный характер и тесно связаны с экономико-политическими задачами государственной важности. Эти инициативы нередко имеют непосредственное отношение к продвижению российского энергетического сектора, который во времена президентства Путина существенно способствовал возвращению Россией своего статуса и уважения на мировой арене. В то время как нефтяной и газовый секторы с конца 1990-х находятся на подъеме, и производство электроэнергии также привлекает значимую долю интереса инвесторов, большая часть атомной промышленности России после спада, наступившего в самом начале постсоветского периода, восстанавливается гораздо медленней.
В этой связи первоначальное соглашение Москвы на сумму 800 миллионов долларов США о строительстве и обеспечении топливом ядерного реактора в Бушере на юго-западе Ирана рассматривалось некоторыми комментаторами как спасение российской атомной промышленности. Тегеран также заключил предварительное соглашение с Москвой о строительстве Россией еще двух, или даже, возможно, пяти атомных реакторов, в том числе еще одного в Бушере. Поэтому не удивительно, что министр иностранных дел России Сергей Лавров выступает против выдвинутой Соединенными Штатами инициативы по передаче вопроса о программе Ирана по обогащению ядерного топлива на рассмотрение Совета Безопасности ООН с целью введения санкций против Ирана, одновременно заявляя о солидарности России с мировым сообществом в том, что Ирану нельзя позволить стать обладателем ядерного оружия. Кроме того, хотя сотрудничество между Москвой и Тегераном пользуется пристальным вниманием и уже получило справедливую долю международной критики, не следует автоматически считать, что оно лишено всяких шероховатостей.
Многочисленные сообщения, появлявшиеся на протяжении 2005 года, позволяют предположить, что Иран был недоволен своими российскими партнерами - тем, как они выполняли свои контрактные обязательства по строительству станции в Бушере, отставая от установленного Тегераном расписания ввода реактора в строй. Также важно отметить, что проект ядерного реактора в Бушере появился раньше произошедшей в Иране исламской революции, и изначально был разработан европейскими/немецкими подрядчиками в период правления шаха - когда Иран был главным союзником США в регионе. Несмотря на все в большей мере резкую внешнюю политику нового президента Ирана Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad), довольно вероятно, что Иран предпочтет иметь доступ к западному, а не к российскому, техническому обслуживанию реактора в Бушере, если этому не помешают предпринимаемые американцами усилия по изоляции страны. Нынешнее ядерное сотрудничество Ирана с Россией поэтому следует считать скорее единственным доступным Тегерану способом получить доступ к технологиям, необходимым ему для обогащения урана, чем стратегическим альянсом двух стран.
Похожий сценарий наблюдается в последних поставках Россией военного оборудования Исламской Республике. Во время "холодной войны" Москва поставляла оружие своим союзникам по Организации Варшавского Договора и дружественным режимам в развивающемся мире главным образом для достижения своих идеологических и политических целей, в частности для противостояния НАТО и ее союзникам по всему миру. Поставки оружия, осуществляемые Советским Союзом, не преследовали коммерческих интересов, и Москва часто поставляла своим союзникам оружие бесплатно или на очень выгодных условиях, если это соответствовало ее политическим целям. В 1990-х годах, после распада Советского Союза, российский военно-промышленный комплекс оказался в глубоком упадке, и восстановление когда-то великого российского ВПК стало для Кремля приоритетной задачей в контексте восстановления всей российской экономики. Как бы то ни было, пока военный истеблишмент России не имеет финансовых возможностей, необходимых для покупки продукции российских оружейников, для них лакомым кусочком являются выгодные экспортные контракты.
Москва, объявившая о заключении договора с Тегераном о передаче оружия на сумму в один миллиард долларов США, практически в то же время также заявила о заключении аналогичного соглашения с Алжиром. Эти соглашения стали очень выгодными контрактами для российских оружейников. Российско-алжирский договор о продаже вооружений почти не вызвал критики западных исламофобов. Также не вызывает большого беспокойства Запада непрекращающаяся широкомасштабная торговля России оружием со своими такими давними партнерами, как Китай и Индия.
Далее, следует отметить, что на протяжении почти всего постсоветского периода Россия пыталась выйти на рынок вооружений стран, входящих в Совет по сотрудничеству стран Персидского залива (ССП, членами совета являются Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Оман и Саудовская Аравия - прим. перев.), где контракты на поставки вооружений являются самыми выгодными. Российские производители вооружений, зачастую поддерживаемые лоббистскими усилиями высокопоставленных военных чиновников, являются частыми участниками выставок военной техники, проходящих в странах-членах Совета, и Россия добилась некоторого успеха в проникновении на этот рынок. Однако в значительной мере на этом рынке доминируют западные (особенно английские и американские) корпорации, что не оставляет России другого выхода, кроме как развивать свой экспорт вооружений на основе контрактов со своими старыми друзьями, такими как Дамаск, Пекин и Нью-Дели, а так же с новыми клиентами, такими, как Тегеран.
Д-р Марат Тертеров является одним из руководителей программы изучения взаимоотношений ССП и СНГ в "Gulf Research Centre", г. Дубаи
