Украина. Что теперь, прежде всего, приходит на ум? Дрязги политические и экономические, 'цветная революция', гастарбайтеры, девушки с Тверской, да еще Степан Бандера и 'Моя прекрасная няня'. Ничего отрадного. И даже очаровательная 'оранжевая валькирия' не утешает раздосадованных братьев-соседей своей напористой парламентской чувственностью.
Что-то неладно в наших королевствах. При виде всего этого не может не возникнуть у каждого разумного человека ощущения какой-то ужасной исторической ошибки, даже трагедии. Неужели можно представить, что когда-нибудь русские и украинцы начнут почитать друг друга за иностранцев и перестанут восприниматься как досадное недоразумение грустные пограничники, с деланной серьезностью проверяющие документы в полупьяном вагоне, где хохлы и москали только что за бутылкой клялись в вечной любви и дружбе? Неужели русские, гуляя по Киеву, будут смотреть на колыбель своей цивилизации как на иностранный город или станут воспринимать булгаковские 'Дни Турбиных' как пьесу из чужой истории?
Забавный случай произошел недавно по дороге в Украину. Мой товарищ, москвич, обыкновенно не берет с собой никакого багажа, так как имея пол-Украины родственников, все необходимое может найти на месте. Будучи навеселе, он неудачно пошутил с таможенником, чем вызвал у того желание досмотреть его вещи, коих, к удивлению последнего, не оказалось.
— Куда едете?— последовал строгий вопрос.
— В Украину, — честно ответил мой товарищ.
Таможенник кашлянул:
— А к кому?
— К маме, к маме я еду! — весело и громко признался пассажир.
Страж закона нервно впечатал штампик и удалился под дружный хохот нескольких купе. Мы и вправду ехали в гости к матушке моего друга, в Чернигов.
При взгляде на современный политический быт в Украине вспоминаются слова из воспоминаний великого русского ученого-археолога Никодима Павловича Кондакова, который до конца жизни 'не утратил в своем произношении малорусских черт придыхания на звуке 'г'. Он писал: 'В вопросах вековечного разлада хохлов и москалей стоял всегда на стороне первых, но всякое украинофильство, переходящее в политику, считал всегда диким безумием лишенного смысла и стыда дикого варвара'.
Нетрудно догадаться, с каким бы сарказмом откликнулся на нынешние события Гоголь, как посмеялся всему этому Котляревский, как возмутились бы Коцюбинский и Стефаник, Панас Мирный и Микола Хвылевый. Можно вспомнить и автора самого знаменитого русского романса 'Очи черные' Евгения Гребенку, и переводчика 'Илиады' Николая Гнедича или Анну Горенко, более известную как Ахматова.
За 'оранжевыми революциями'\, газовыми войнами и разделенным флотом уже как бы и не видно той Украины, что воспета нашими общими поэтами и писателями, где золотятся купола наших общих святынь и покоится прах наших общих героев.
Любуясь византийскими мозаиками в Греции и Италии, мы как будто забываем об их золотом сиянии в Киевской Софии, или восхищаясь гением Растрелли, неужели не вспомним, где стоит прекраснейшее его творение — Андреевская церковь? И древние соборы Чернигова, и суровые стены Хотина, и Почаевская Лавра, и неистребимый европейский шарм Львова — все это Украина, которая не может быть для нас чужой и, Бог даст, никогда не будет.
Посетив в очередной раз Украину, я заехал в очаровательный Нежин, на чьих уютных улочках будто остановилось время. Этот небольшой живописный городок необычайно богат историческими и культурными памятниками. Со второй половины XVII века он был одним из центров внутренней и внешней торговли Украины. Здесь стоял знаменитый Нежинский полк. В 1820 году открылась Гимназия высших наук, ставшая в 1832 году лицеем, вторым после Царскосельского, где учились Н.В. Гоголь, Н.В. Кукольник, Е.П. Гребенка. В Нежине родился великий русский мореплаватель Ю.Ф. Лисянский. Особо стоит отметить знаменитые 'нежинские огурцы', но много ли найдется тех, кто закусывая с хрустом добрую рюмку, знает, почему так назван этот в своем роде деликатес.
Черниговская земля богата историей и дивными уголками, одни имена которых воскрешают в памяти то славные вехи истории, то страницы любимых книг: Глухов, Батурин, Новгород-Северский, Миргород.
Уходят и приходят политики, устанавливаются и разрушаются границы, политическая конъюнктура всколыхнет подчас не самые лучшие чувства в народной душе, всплывут старые споры и обиды, но все они пройдут как морок, и по-прежнему вместе будут творить крестное знамение в киевских церквях русские и украинцы, и вдруг вздумается кому-нибудь придумать памятник — Николай Васильевич Гоголь держит за руки хохла и москаля и лукаво улыбается.
