3 мая Лех Качиньский (Lech Kaczynski) встал за трибуну, украшенную цветами национального флага и гербом, и казалось, что впервые с его вступления в должность мы услышим из уст главы государства какою-то программу для Польши. Ничего подобного.
Президент произнес несколько общих истин в характерном для себя цветистом стиле. Так же, как в феврале, когда в коротком телевизионном выступлении он сообщил, что роспуска Сейма не будет. Почти то же самое было чуть позже, после Совета Кабинета, когда он не желал ничего говорить о планах по борьбе с главной социальной проблемой - безработицей.
Глава государства не только не высказывается по важнейшим вопросам, но его вообще не видно на внутриполитической сцене. Не считая тех коротких мгновений, когда он сажает дерево перед Королевским замком в Варшаве. Где же президент?
Лех с момента вступления в должность стал заложником своего брата Ярослава (Jaroslaw). Он очень редко выступает публично, не дает интервью СМИ. Хотя поводов к тому, чтобы изложить собственное мнение, у него было предостаточно, он не смог и на сантиметр отдалиться от близнеца. Этого ли ожидали избиратели, с такими эмоциями переживавшие два тура президентских выборов?
По мнению социолога д-ра Яцека Кохановского (Jacek Kochanowski), глава государства является просто исполнителем политической воли Ярослава Качиньского. - По сути дела, он один из элементов схемы, которую составил брат-близнец. Обычно бывает так, что сначала что-то говорит Ярослава, а, когда все это прокомментируют, свое отношение вырабатывает Лех. Интереснее было бы услышать, как Ярослав относится к какой-либо идее президента, но таковые отсутствуют, - подчеркивает Кохановский.
Д-р Рафал Висьневский (Rafal Wisniewski), философ, обращает внимание на то, что президент Качиньский играет в государстве исключительно декоративную роль. - Это декорация для его собственного брата. Лех призван быть второй, лучшей стороной Ярослава, - считает он. [:]
Качиньский встал во главе государства после двух очень активных президентов - Леха Валенсы (Lech Walesa) и Александра Квасьневского (Aleksander Kwasniewski). Перед этим он обещал, что будет гораздо больше времени посвящать внутренним проблемам. Тем более он выглядит бледно на фоне предшественников. - Я буду пользоваться всеми полномочиями, которые мне дают конституция и законы, в том числе, теми, которые до сих пор использовались редко, - говорил он. Вопреки этим планам, он дал о себе знать во внутренней политике лишь пару раз, причем всегда в качестве слабого эха Ярослава Качиньского.
В феврале, когда решалась судьба бюджета и возможных досрочных выборов, он позволил втянуть себя в политическую игру своего брата с 'Самообороной' и Лигой польских семей. Затем он созвал Совет Кабинета, то есть, заседание правительства под председательством президента, так как его встревожило невыполнение предвыборной программы 'ПиС'. Однако ему не удалось никак повлиять на то, чтобы кабинет Казимежа Марцинкевича (Kazimierz Marcinkiewicz) занялся решением важнейших социальных проблем, первая среди которых - безработица. Недавно он выступил по случаю Дня Конституции 3 мая, заявив, что верит в способность 'ПиС' исправить государство, так же, как 215 лет назад удалось добиться своего создателям Конституции. В тот же самый день он заявил в Вильнюсе, что 'Самооборона', многие годы считавшаяся популистской партией, прошла определенную эволюцию и может входить в состав правительственной коалиции.
Глава государства всеми силами защищается от публичных выступлений, в том числе, в СМИ. Он не собирает пресс-конференции, не дает интервью. Дошло даже до того, что пресс-секретарю президента Мачею Лопиньскому (Maciej Lopinski) пришлось делать заявление о том, что президент не выступит по некоему вопросу. Речь шла о решении Конституционного суда об ограничении доступа молодых людей к профессиям в области юриспруденции. Громкая история вышла и с интервью президента газете Rzeczpospolita. Интервью, которого не было. Редакция опубликовала разъяснение, в котором сообщила, что текст пространной беседы, проведенной 4 апреля, вернулся через несколько недель в редакцию в таком виде, что его невозможно было публиковать. В результате авторизации был изменен порядок вопросов, некоторые из них были отредактированы, некоторые вообще вычеркнуты, также были изменены некоторые ответы.
- На самом деле, Леха Качиньского нет. Вместо обещанного активного президента мы получили президента, пассивного до такой степени, что ничего подобного в Польше еще не было. Глава государства активизируется только тогда, когда это необходимо с точки зрения активной политики 'ПиС', - отмечает д-р Кохановсикй. - Лех Валенса был излишне активным президентом, стремясь порой быть первым игроком на политической сцене. В свою очередь, Александр Квасьневский старался быть умеренным, иногда был слишком осторожным, слишком консервативным. В этом смысле Качиньский не отходит от Квасьневского, но дополняет свое правление принципом 'primum non nocere', то есть, 'во-первых, не навредить'. Разумеется, своему брату, - добавляет социолог. Ему вторит Рафал Висьневский: - Возможно, президенту особо нечего сказать. И если бы он появлялся в СМИ слишком часто, то оказалось бы, что король голый. В связи с этим, идея об ограничении контактов со СМИ для человека столь малопубличного и малоэффектного - это, возможно, какая-то политическая стратегия, - размышляет он.
