Российский политический ландшафт меняет расцветку. И слышим мы уже не расхлябанно-задорное треньканье балалайки или изысканные звуки минуэта, гармонично вплетающиеся в мелодию международного 'оркестра'. Шумная полемика на Западе разбудила русского медведя, и его рык разносится окрест.
А ведь всего через два месяца, как раз в середине лета, президенту Владимиру Путину предстоит играть в Санкт-Петербурге роль хозяина во время ежегодной церемонии, называемой 'саммитом большой восьмерки'.
Нет, мы, конечно, не вернулись к временам Холодной войны. Однако после резкого 'обмена любезностями' между Москвой и Западом в последние недели, в отношениях России с ее европейскими соседями, да и с Вашингтоном, вновь воцарилась атмосфера взаимных подозрений, характерная для той эпохи. С учетом этого состоявшийся на прошлой неделе блиц-визит российского дипломата Сергея Собянина [так в тексте. Собянин - глава Администрации президента - прим. перев.] на Даунинг-стрит следует расценивать как начало 'внешнеполитического наступления' и явную попытку снять возникшую напряженность, способную отравить атмосферу на саммите, который Путину крайне необходим как возможность укрепить свой имидж одного из мировых лидеров.
Похоже, российский президент разгневался всерьез. Слишком уж резкая критика звучит из Вашингтона, чтобы ее можно было пропустить мимо ушей. Вице-президент США Дик Чейни (Dick Cheney) обрушился на него за 'несправедливое и неоправданное' ограничение прав россиян. Сенатор Джон Маккейн (John McCain), возможно, будущий кандидат в президенты от Республиканской партии, лишь усугубил ситуацию, призывая президента Буша бойкотировать саммит. Однако лидерам, собирающимся в Санкт-Петербург, несомненно скажут: есть и другие насущные вопросы, такие как энергетическая безопасность, терроризм, распространение ядерного оружия и инфекционные заболевания, занимающие не менее важное место в повестке дня международного сообщества.
Саммит действительно дает возможность совместно решить сложнейшую проблему ядерных амбиций Ирана и обсудить вопрос об энергетической безопасности. Простыми эти задачи не назовешь. Путин, вероятно, не меньше других озабочен иранской программой обогащения урана, однако, в отличие от США, он считает, что ее следует пресечь дипломатическими средствами, а не военной акцией по уничтожению ядерных объектов. По энергетическому вопросу его заверения в том, что Россия будет свято соблюдать свои контрактные обязательства по газовым поставкам, также не могут развеять опасения европейских партнеров.
В очередном путинском послании Федеральному Собранию в глаза прежде всего бросается его стремление не оставить без ответа воинственную критику его политики Вашингтоном, однако выбранный сторонами тон не сулит ничего хорошего для атмосферы предстоящего саммита: забыв о прежней 'партнерской' риторике, обе державы втягиваются в абсолютно неуместную 'словесную войну'.
В своем выступлении российский президент объявил на весь мир - который, впрочем, и так об этом знал - что американские военные расходы в 25 раз превышают российские, и тут же заметил: 'товарищ волк знает, кого кушать. Кушает - и никого не слушает'. Он подчеркнул (имея в виду Иран): 'Силовые методы редко приносят искомый результат. А их последствия - подчас становятся страшнее изначальной угрозы', которую они призваны были ликвидировать. Были в послании и другие 'шпильки': куда, спросил российский президент, девается 'весь пафос' вашингтонских речей о правах человека и демократических ценностях, когда они вступают в противоречие с его эгоистической заинтересованностью в поддержании связей с союзниками из богатых энергоносителями стран?
В Лондоне Собянин назвал проблемы, муссируемые в прессе, 'необычайно преувеличенными'. Сегодня, когда само правительство Блэра с трудом отбивается от нападок, он прежде всего просил партнеров сбавить тон. Между Россией и Западом не существует разногласий по важнейшим вопросам, а те, что имеются, несомненно можно разрешить методами диалога. Во вторых, он стремился убедить Запад, что и для России прекращение ядерной программы Ирана является приоритетной задачей, однако при этом она стремится не допустить любых шагов, способных привести к новому взрыву на Ближнем Востоке. Его доводы были услышаны.
На позицию России, а также ее европейских партнеров, сильно влияют коммерческие соображения: они едины во мнении о том, что война против Ирана нанесет сильный удар по их интересам. Не случайны и протесты Путина против использования российской заявки на вступление в ВТО в качестве 'инструмента торга' по другим вопросам, если учесть тот факт, что США остается последним влиятельным членом ВТО, затягивающим присоединение России к этой организации.
Воинственная внешнеполитическая риторика Путина была позитивно воспринята российской общественностью и лишь укрепила его популярность - не в последнюю очередь из-за того, что она сопровождалась заявлениями о новых щедрых социальных льготах. В послании Путин предложил ряд мер по решению серьезнейшей проблемы сокращения численности населения - в том числе введение, по французскому образцу, 'бонусов' за рождение ребенка, а также солидных пособий по уходу за детьми. Растущие нефтяные доходы государства позволят профинансировать эти программы.
Возможно, в Санкт-Петербурге 'популярный' Путин будет держаться увереннее, чем американский президент Буш, чьи рейтинги поддержки на родине, наоборот, резко снижаются. Но вряд ли стоит сомневаться, что в конечном итоге российскому лидеру, если он хочет, чтобы саммит хотя бы внешне выглядел успешным, придется пойти на необходимые компромиссы с Европой и США.
Тем временем в Германии нарастает волнение в связи с тем, что давние, не получавшие должного внимания проблемы в ее образовательной политике вырвались наружу. Особенно страдает от социальной несправедливости и неэффективности немецкая система школьного образования: это стало очевидно еще в 2001 г., когда по итогам исследования ОЭСР, оценивавшего уровень знаний школьников в 32 странах, немецкие ученики не попали даже в первую двадцатку.
Но сейчас 'сигналы тревоги' звучат гораздо громче. Учителя берлинской школы Рютли, где обучаются в основном дети иммигрантов, в буквальном смысле умоляют правительство закрыть школу - из-за эскалации насилия со стороны школьников работать преподавателям практически невозможно. Это привело к очередному обострению споров вокруг проблемы интеграции иммигрантов в общество: каждый день высказываются все новые предложения на этот счет. Раздаются и радикальные призывы - наказывать учеников исключением из школы, и даже 'для острастки' ненадолго сажать их в тюрьму!
Из-за ситуации, в которую попали учителя, проблема иммигрантского сообщества в Германии выдвинулась на одно из первых мест в политической повестке дня. Хотя сама необходимость интеграции иммигрантов в общество, в принципе, сомнений не вызывает, по вопросу о том, как этого добиться, мнения расходятся. Канцлер Ангела Меркель уже предложила этим летом организовать 'интеграционный саммит'.
При определенном сочетании демографических, культурных и религиозных факторов ситуация может дополнительно усугубиться еще до того, как наступит улучшение. Вскоре юноши из иммигрантских семей в крупных городах превзойдут по численности сверстников - этнических немцев. Однако поскольку уровень рождаемости в Германии один из самых низких в мире, страна нуждается не в сокращении, а в росте иммиграции. Даже если в Германию ежегодно будут переселяться 200000 иностранцев, к 2050 г. ее население сократится на 8,5%.
М.Н. Геббар - обозреватель нашей газеты, работающий в Берлине.
____________________________________________________________
Восстать против России ("The Washington Times", США)
Попытки 'насолить' России ("The Washington Times", США)
Русские скоро кончатся ("The Wall Street Journal", США)
