Первое заседание российского парламента, Государственной Думы, состоялось 100 лет назад. Тем не менее, парламентские традиции в России - вещь пока еще очень хрупкая. Корреспондент "Das Parlament" побеседовал с Владимиром Рыжковым, историком, депутатом Думы с 1993 года, а сегодня одним из немногих либеральных депутатов, о том, как все начиналось, о кризисе российского парламента и о подготовке расколотой оппозиции к выборам в Думу, которые состоятся в следующем году.
Das Parlament: В конце апреля Россия очень пышно отметила 100-летний юбилей Государственной Думы. Причем после 1917 года в российском парламентаризме был почти 70-летний перерыв. Не переборщили ли с празднованием 100-летней годовщины?
Владимир Рыжков: Нет. Для России первое заседание Государственной Думы имело громадное значение, например, как для Германии, революция 1848 года и парламент, заседавший во франкфуртской церкви Святого Павла. Ему предшествовали проигранная война против Японии в 1904 году и революция 1905 года. Только после этого царь уступил требованиям принять конституцию и создать парламент. Было разрешено создание профсоюзов, была отменена цензура в средствах массовой информации, зимой 1905/1906 года прошли первые политические выборы. Россия получила законодательную власть. Эта свобода не продержалась и двенадцати лет. В 1917 году коммунисты установили свою однопартийную диктатуру. Но сегодня мы можем говорить, что у России есть и демократические традиции.
Das Parlament: Демократия в России появилась снова только в 1991 году, после распада Советского Союза.
Владимир Рыжков: Нет, еще до этого, в период перестройки Горбачева. Он распорядился закрыть последние лагеря для политических заключенных, снова разрешил свободу слова и провел в 1989 году первые свободные выборы в Верховный Совет.
Das Parlament: Этот Верховный Совет ушел в отставку вместе с Горбачевым. Государственная Дума, депутатом которой были уже и Вы, появилась только при Борисе Ельцине. Насколько успешно работал тот парламент?
Владимир Рыжков: Ельцин был президентом в течение десяти лет. Надо видеть четкую грань между его двумя президентскими сроками. До 1995 года он был демократическим реформатором, в момент распада Советского Союза предотвратил кровавый, югославский сценарий, организовал проведение свободных выборов в новую Государственную Думу и референдума по конституции. О том, что эта конституция была полезной для России, свидетельствует то, что сегодня, 13 лет спустя, в ней не изменен пока еще ни один пункт. И в первый период правления Ельцина оппозиция могла не только спокойно работать, но и побеждать на выборах. Например, на выборах во вторую Государственную Думу в 1995 году коммунисты и другие оппозиционные партии получили большинство мест. Это, конечно, создавало проблемы для Ельцина, страна иногда страдала от этого, мы не могли долгие годы принять Земельный кодекс, поскольку против него были коммунисты. И это постоянно мешало Государственной Думе принимать законы, что привело в 1998 году к краху экономики. Но это было время функционирующей демократии, исполнительная власть была вынуждена считаться с парламентом. А парламент гарантировал различным политическим силам доступ к государственным средствам массовой информации, обеспечивал таким образом плюрализм.
Das Parlament: А что изменилось во второй президентский срок Ельцина?
Владимир Рыжков: После своего переизбрания в 1996 году он пытался заручиться большей поддержкой среди представителей служб безопасности и военных. После либерала Кириенко он назначал премьер-министрами людей только с опытом работы в спецслужбах: Примакова, Степашина и, наконец, Путина. Тогда усилилось также давление Москвы на регионы. А третья Дума, избранная в 1999 году, была уже под контролем Кремля. С приходом Путина усилились авторитарные тенденции. Посмотрите на четвертую Думу: фракция "Единой России", обладающая большинством, - в нее входят 67 процентов депутатов - предана президенту. То же самое относится к представителям "либеральной партии" Владимира Жириновского. В итоге почти 80 процентов депутатов следуют указаниям Кремля.
Das Parlament: Одним словом, демократический эксперимент в России снова терпит крах?
Владимир Рыжков: Надеюсь, что нет. Но в известной степени повторяется судьба царской Думы. Первая Дума, избранная в начале 1906 года, была полностью в оппозиции к царю, он распорядился через три месяца распустить ее и объявил о проведении новых выборов, которые снова проиграл. Вторая Дума тоже критиковала его кабинет, он распорядился распустить и ее. И премьер-министр Столыпин так изменил избирательный закон, что он гарантировал в парламенте большинство, лояльное царю. То есть, третья Дума была уже под контролем правительства. А четвертая Дума была настолько лояльной, что народ называл ее "холуйской Думой", Думой лакейской. Как и нынешняя четвертая Дума, которая является инструментом в руках Кремля.
Das Parlament: Многие наблюдатели даже сравнивали парламент Путина с Верховным Советом СССР. . .
Владимир Рыжков: Верховный Совет был не более чем имитацией парламента. В путинской Думе есть хоть какие-то оппозиционные силы: у коммунистов десять процентов мест, есть еще шесть-семь либералов, к которым отношусь и я, есть небольшой сегмент так называемых патриотов во фракции "Родина". Думу Путина можно, скорее, сравнивать с поздней царской Думой. Прежде всего, что касается лояльности к главе государства. Президент, как и в царское время, тоже является практически главой правительства. Как и царь, он, а не Государственная Дума, формирует кабинет. Как и при Николае II, Дума фактически не контролирует правительство, ограничены и ее законодательные полномочия. Как и тогда, она, как правило, поддерживает инициативы правительства и главы государства.
Das Parlament: Почему российская история повторяется?
Владимир Рыжков: И тогда, и сегодня парламент не смог стать реальной государственной властью. В нашей политической культуре парламент всегда подчинен персонифицированному руководителю, будь то царь, генеральный секретарь или президент. Наш народ, очевидно, верит намного больше в сильного руководителя, чем в самого себя. Если бы он больше верил в себя, то делегировал бы большую часть своей власти парламенту, то есть, своему коллективному представителю. В этом смысле наша история повторяется.
Das Parlament: Режим Путин, в отличие от позднего царского времени, кажется стабильным.
Владимир Рыжков: Я бы назвал систему Путина монополией бюрократии. Монополией чиновничьего аппарата над политической властью Он создал свою собственную партию, "Единая Россия", - инструмент исполнительной власти для контроля над властью законодательной - ее членами являются уже миллион человек.
Das Parlament: Был изменен также Закон о выборах.
Владимир Рыжков: Больше уже не будет депутатов из Сибири, с Дальнего Востока или с Кавказа, которые бы представляли свою родину непосредственно в парламенте. Это опасно для большой, многообразной в географическом и этническом отношениях страны. Кроме того, введен семипроцентный барьер, чтобы гарантировать превосходство господствующей партии по отношению к небольшим оппозиционным силам. Следует ожидать, что не учтенными окажутся до 40 процентов голосов: достаточно абсурдная избирательная система, поскольку именно избирательное право, основанное на принципе пропорционального представительства, и должно учитывать волю по возможности всех избирателей. И новый Закон о партиях требует, чтобы вновь созданные партии имели не менее 50000 членов, будет труднее зарегистрировать партию. Все это на руку бюрократии. Она хочет удерживать свою власть, оставаясь неподконтрольной. В результате она ставит под угрозу легитимность власти и единство страны.
Das Parlament: Чем отвечает на это оппозиция?
Владимир Рыжков: Мы вынуждены играть по правилам, которые навязывает нам господствующая бюрократия. Мы работаем над созданием новой объединенной демократической партии, которая будет способна преодолеть семипроцентный барьер и в таких непростых условиях.
Das Parlament: Вы один из руководителей Республиканской партии. Вы будете сотрудничать с "народными либералами" бывшего премьера Михаила Касьянова?
Владимир Рыжков: Мы, республиканцы, планируем принять участие в думских выборах в 2007 году и предлагаем всем демократам создать единую партию, у которой есть все шансы преодолеть семипроцентный барьер и создать в будущей Государственной Думе сильную фракцию.
Das Parlament: Но оппозиции уже не один год лишена доступа к телеканалам, вещающим на всю страну, демонстративно игнорирует ее и центральная пресса.
Владимир Рыжков: Настоящая оппозиция действительно запрещена на национальном телевидении и на национальном радио. У нее нет также возможности обращаться к массовой аудитории. В таких условиях мы должны разработать новые методы работы с избирателями. Республиканцы организуют по всей стране акции протеста по различным вопросам. В начале апреля мы организовали в 30 городах демонстрации против министра обороны Сергея Иванова и реформы армии. Мы хотим активнее использовать Интернет, а также региональные средства массовой информации. И опыт наших предшественников из царской Государственной Думы. У них тоже не было телевидения, поэтому они активнее работали с общественностью, лично встречались с избирателями, создавали клубы, печатались в региональных газетах. У нас такое же положение, как и у больших табачных заводов, после того, как была запрещена реклама их продукции на телевидении: нам нужно побольше фантазии.
Das Parlament: Вы продолжите заниматься политикой, если не пройдете в Государственную Думу?
Владимир Рыжков: Быть депутатом не является целью моей жизни. Моя цель - демократия в России. Если бюрократическая монополия больше не позволит нам работать в парламенте, мы продолжим работу за стенами Думы. Пока не добьемся реализации основных прав и законов.
