Встреча президента России Владимира Путина с президентом Чечни Алу Алхановым и премьер-министром Рамзаном Кадыровым, состоявшаяся после перестрелки между охранниками двух руководителей этой кавказской республики, заставила наблюдателей говорить о стремлении главы государства примирить чеченских чиновников. И хотя официальные лица говорили, будто обсуждались исключительно проблемы развития Чечни, им мало кто поверил. Тем более что и после встречи с Путиным Алханов опровергал слухи о своей возможной отставке - тем более вероятной, что после изменения возрастного ценза для кандидатов на пост президента Чечни Кадыров получил возможность возглавить республику уже через несколько месяцев. Разумеется, если Алханов уйдет.
Дело даже не в конфликте Кадырова и Алханова. Дело в том, что в Чечне - впервые после смерти Джохара Дудаева - появился человек, близкий к абсолютной власти над республикой, человек, способный если не примирить, то запугать враждующие кланы и вытеснить из Чечни российские федеральные структуры. Причем, в отличие от Дудаева, Кадыров может рассчитывать в своих усилиях на поддержку федерального центра. Что же произошло?
Страна Джохария
Наблюдавшие за развитием событий в Чечне в начале 90-х легко вписали ситуацию в общую канву распада Советского Союза и восприняли противостояние первого президента Ичкерии Джохара Дудаева и нового федерального центра как национально-освободительное движение гордого народа против преступной империи. При этом сбрасывается со счетов то, что уже накануне распада СССР другой центр власти - союзный - сделал все возможное, чтобы укрепить позиции автономий в республиках и даже создать новые, непризнанные образования. Особое внимание при этом обращалось на Россию - считалось, что суверенизация автономий и превращение некоторых из них (прежде всего Татарстана) в союзные республики ослабит позиции Бориса Ельцина. После августовского путча победившее российское руководство взяло курс на ослабление российского центра и, разумеется, его союзников. С большей частью этих союзников расправиться не удалось - зато удалось договориться: Минтимер Шаймиев до сих пор президент Татарстана, а Муртаза Рахимов руководит Башкирией. Но глава Чечено-Ингушетии Доку Завгаев был свергнут, причем непосредственное участие в крушении его режима принимал председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов, этнический чеченец. Пришедший к власти генерал Дудаев, таким образом, был не революционером, а типичным ставленником Москвы, задача которого заключалась в укрощении непокорной местной номенклатуры. Но, как это нередко бывает, в Москве просчитались относительно аппетитов своей клиентелы, хотя долго не хотели себе в этом признаваться. Автор этих строк до сих пор помнит публичную истерику, устроенную ему Русланом Хасбулатовым после публикации статьи под названием 'Президент Чечни или имам Кавказа' - первой попытки осмыслить амбиции новой чеченской элиты.
К счастью для Москвы, Дудаев не хотел делиться властью и прибылями от нефтепереработки ни с кем. Так в республике образовалась оппозиция его режиму, на которую попытался опереться Кремль. Попытка обернулась введением в республику войск и первой чеченской войной, в которой Дудаев выступал уже как президент провозгласившей независимость Чечни. Несмотря на гибель Дудаева и возвращение в республику Доку Завгаева, утвердиться России в Чечне тогда не удалось. Пришлось искать опору в лице соратника погибшего президента - Аслана Масхадова.
Страна Аслания
Аслан Масхадов получил в распоряжение практически независимую страну, определение статуса которой было отложено на неопределенный период. Теоретически он мог бы добиться стабильности в Чечне, сравнимой со стабильностью в крае Косово. Однако никаких международных гарантий отложенный статус Ичкерии не имел. В сохранении сложившейся ситуации не был заинтересован никто - ни российский центр, считавший неприемлемым для себя прецедент отделения одной из российских респулик, ни ичкерийские полевые командиры, имевшие куда большие амбиции, чем управление Чечней, и к тому же имевшие традиционные корпоративные интересы по ту сторону административной границы. В результате самый умеренный и осторожный из чеченских президентов оказался неудачником, утратившим власть и с трудом маневрировавшим между умеренными и радикальными представителями республиканской элиты. Возможно, это маневрирование могло бы продлиться и дольше - и в этом случае Масхадов опять-таки имел реальные шансы добиться стабилизации. Но Чечня оказалась заложницей решения проблемы передачи власти покидающим президентский пост Борисом Ельциным. У него не было преемника, и будущего президента России пришлось 'сочинять' с чистого листа. В этой ситуации новорожденному политику мог помочь только очень серьезный кризис, который он должен был бы подавить безжалостной рукой. Так, в атмосфере сумятицы зарождения путинской России началась вторая чеченская война. . .
Страна Ахматия
Памятуя о том, что представители старой номенклатуры оказались бессильны в борьбе с новой элитой, воспитанной и закаленной Джохаром Дудаевым, Кремль в этой новой войне делает основную ставку на перебежчиков из масхадовского лагеря. Новым руководителем республики назначают бывшего муфтия Чечни Ахмата Кадырова, когда-то объявившего России джихад. Вначале он - всего лишь марионетка в обозе российских войск. Но по мере стабилизации ситуации в республике позиции Кадырова начинают укрепляться. Он уже всерьез оппонирует российским военным, игнорирует российских финансовых контролеров. Если присланный из Москвы глава правительства пытается бороться с новоявленным президентом Чечни или просто проводит во власть своих людей, Кадыров расправляется с контролером решительно и жестко. В ход идут любые методы - от аппаратных интриг и жалоб в Кремль до неожиданных отравлений. В результате Кадыров почти получает контроль над всеми финансовыми потоками, идущими в Чечню из центра, добивается назначения премьер-министром лояльного к своему клану Сергея Абрамова. Рамзан Кадыров, сын нового лидера республики, с помощью своей охраны, превратившейся в параллельную милицию, успешно сражается с ичкерийскими отрядами, постепенно вытесняя их в сопредельные республики Северного Кавказа. Усиление Кадырова - несмотря на очевидное неприятие его фигуры российскими военными, частью промосковски настроенной элиты и ненавистью, которую испытывают к перебежчику полевые командиры Ичкерии, - кажется неизбежным. В обстановке этого перманентного триумфа бывшего муфтия раздается взрыв на грозненском стадионе.
Страна Рамзания
Естественным преемником Кадырова-старшего выглядит его сын Рамзан. Но, оказывается, конституционных возможностей для занятия поста президента республики у него нет - слишком молод. Приходится искать другого человека. Президентом становится бывший министр внутренних дел республики Алу Алханов, воспринимающийся как представитель все того же кадыровского клана. Рамзан при нем - как наследный принц, не особо заботящийся об интересах старого, не пользующегося особым авторитетом короля. При этом Кадыров предпринимает планомерные усилия по вытеснению из республики российских структур, на которые мог бы опереться президент Чечни. И, разумеется, не забывает о своих возможностях. Пост вице-премьера при премьере Сергее Абрамове и так уже кажется фикцией, прикрывающей истинное положение Кадырова - главы правительства. Но после того, как Абрамов неожиданно попадает в автомобильную аварию, Кадыров не хочет ничего прикрывать - он становится исполняющим обязанности премьер-министра, а затем и полноценным главой правительства. И это при том, что после того как стало известно о трагедии Абрамова, и он сам, и Алханов, и Кадыров постоянно уверяют общественность, что премьер выздоровеет и вернется в Чечню. Абрамов действительно выздоровел. Но в Чечню не вернулся.
Сразу же после назначения Кадырова новым премьер-министром Чечни отношения между ним и Алхановым начинают стремительно ухудшаться. Перестрелка между охранниками стала столь нашумевшим событием, что ее не смогли скрыть - об этом досадном инциденте говорили и Кадыров, и Алханов. А ведь было еще много интересного - из Грозного сообщали о визите группы министров чеченского правительства к президенту с предложением оставить пост, о предполагавшемся опросе для выяснения меры популярности руководителей республики. Возникает вопрос - а почему? Чем Алханов стал неудобен Кадырову?
Ответ можно попробовать найти в слишком уж ретивом скачке младшего Кадырова к власти. Возможно, такого напора от него никто не ожидал. Не ожидали, что поддержку начинаниям Рамзана будут оказывать в Кремле. Алханов в этой ситуации превратился в оплот недовольных кадыровским всевластием. Говорят о его встречах с бывшим мэром Грозного Бисланом Гантемировым, с хозяевами Гудермеса Ямадаевыми. . . А ведь именно Гантемиров стал первым соратником Джохара Дудаева, перешедшим на сторону Москвы и заявившим о своей оппозиционности. Так что все повторяется.
Чтобы стать новым Дудаевым, Кадырову необходимо устранить даже номинальные центры власти в республике. А Алханову - выстоять, сохранить лицо, превратиться в реального политика, с которым будут считаться в Кремле. Ведь в конечном счете будущее чеченской президентуры зависит прежде всего от Москвы. Главу республики больше не избирают - если Кремль решит поддержать Кадырова в его желании избавиться от неожиданного оппонента и вынудит Алханова уйти досрочно, то кандидатуру нового президента республики Владимир Путин просто предложит на утверждение чеченскому парламенту, контролируемому Рамзаном Кадыровым. Вот и все выборы.
Самое интересное, конечно же, - что будет потом. Удовлетворится ли Рамзан Кадыров Чечней или попробует предъявить права на территории Ингушетии и Дагестана, пограничные районы которых уже познакомились с его армией? Будет пытаться добить своих врагов, осевших в горах этих республик, или предоставит право зачистки территории российским военным. А самое главное - и ответ на этот вопрос не дает мне покоя уже 15 лет - кем же на самом деле захочет быть полновластный президент фактически независимой Чечни? Хозяином своей республики или всего Северного Кавказа?
