К вторжению в Польшу осенью и зимой 1981 г. готовились подразделения советских, восточногерманских и чехословацких войск - всего пять армий. Их авангардом были элитные дивизии коммандос (в том числе, 7-ая гвардейская воздушно-десантная дивизия под командованием генерала Владислава Ачалова), которые должны были занять стратегические объекты в крупнейших городах Польши. Доказательством агрессивных планов СССР являются не только воспоминания свидетелей, но и документы, хранящиеся в немецких, чешских и литовских архивах.
Бывший заместитель министра обороны СССР генерал Владислав Ачалов рассказал 'Трибуне' о своей роли в планах вторжения войск Варшавского договора в 1981 г. Он вспоминал, как тогдашний начальник генерального штаба вооруженных сил СССР маршал Николай Огарков и командующий воздушно-десантными войсками генерал Дмитрий Сухоруков дали ему приказ интернировать, в случае вторжения, генерала Войцеха Ярузельского. Дивизия Ачалова должна была высадиться в Варшаве и занять важнейшие объекты столицы, в том числе, аэропорт Окенце (Okecie), здания ЦК ПОРП, Сейма и Национального банка.
7-ая дивизия готовилась к вторжению, в частности, во время больших учений Советской Армии 'Запад-81' в Литве и Белоруссии в сентябре 1981 г. Вместе с другими подразделениями она отрабатывала массовый десант в тыл противника. Не только генерал Ачалов утверждает, что речь шла о Польше. В сентябре 2003 г. литовская газета Lietuvos Rytas описала эти маневры, напоминая об их огромном масштабе и основной роли в них 7-ой дивизии. По мнению LR, это была генеральная репетиция вторжения в Польшу: 'В 1980 г. начало развиваться польское движение 'Солидарности', серьезно поколебавшее основы социалистического лагеря.
Кремль задумался о возможности исполнения 'интернационального долга' в Польше, так же, как в 1968 г. в Будапеште и в 1968 г. в Праге'. Коммандос отрабатывали, в частности, штурм дома, в котором, как предполагалось, живет Лех Валенса, а также морской десант на польское побережье. Газета также описала, как четыре пары истребителей симулировали атаку на принадлежащие 'Солидарности' здания в Гданьске.
Дивизия Ачалова не была единственной, получившей специальное задание в связи с интервенцией. Полковник Иван Качугумый [так в тексте - прим. пер.] описывал, как его десантно-штурмовая бригада получила карты юго-восточной Польши с заданием занять, в случае вторжения, стратегические объекты в Кракове. Дивизии были приданы переводчики ГРУ и советские коммунисты польского происхождения. К концу ноября и в начале декабря 1981 г. бригада была в полной боевой готовности. Штурмовать Краков должен был также 337-ой полк 31-ой танковой дивизии, дислоцированной в первые дни октября в каких-то 25 км от границы с Польшей, в Чехословакии. Владимир Коновалов, заместитель командира полка, вспоминал, что польско-чехословацкую границу часто пересекали экскурсии, в составе которых были советские офицеры, изучавшие будущую зону боевых действий своих подразделений. Полк уже был готов выступить, когда советские солдаты услышали по радио о введении в Польше военного положения.
В ночь с 1 на 2 декабря польско-советскую границу пересекла группа командно-штабных машин, в одной из которых был генерал Владимир Дудник, служивший тогда в Прикарпатском военном округе. Их целью была рекогносцировка. По словам генерала Дудника, к концу ноября 1981 г. в Кремле были окончательно утверждены планы вторжения. Он лично принимал участие в их подготовке.
Генерал Виктор Дубинин, бывший командующий Северной группой войск, дислоцированной в Польше, вспоминал, что зимой 1981 г. его командование было 'готово взять планы, составленные в ходе весенних учений и воплотить их в жизнь; советские, чешские и немецкие дивизии должны были войти в Польшу'.
Интервенция должна была состояться под видом учений - так было при вторжении войск Варшавского договора в Чехословакию в 1968 г. Тогда, кстати, ведущую роль тоже сыграла 7-ая дивизия. Такие же учения русские запланировали и на декабрь 1981 г. Им предшествовало заседание Комитета министров обороны государств Организации Варшавского договора 1-4 декабря 1981 г. в Москве. Практически все выступавшие там высшие офицеры ОВД критиковали Польшу за потакание контрреволюции и 'Солидарности', требуя силового решения кризиса. Маршал обороны СССР Дмитрий Устинов заявил: 'Помните, что мы никогда не согласимся на то, чтобы вырвать Народную Польшу из оборонной системы организации и не допустим ее дальнейшего ослабления. (. . .) Имейте в виду, что мы ни в коем случае не допустим нарушения жизненно важных интересов нашего сообщества'.
Существование советских планов вторжения в Польшу подтвердил перед Комиссией конституционной ответственности Сейма, исследовавшей в первой половине 90-х годов обоснованность введения военного положения, профессор Манфред Вильке (Manfred Wilke). Немецкий ученый, будучи членом созданной Бундестагом комиссии по исследованию истории бывшей ГДР, представил польским депутатам документы восточногерманских архивов. По его данным, с декабря 1980 г. восточные немцы разрабатывали планы военного вторжения в Польшу, утвержденные Москвой.
В декабре прошлого года чешская газета Mlada Fronta Dnes опубликовала документы чехословацких архивов, из которых следовало, что военное положение спасло Польшу от иностранной интервенции. Пражская газета привела документы операции 'Север', готовившейся Министерством внутренних дел Чехословакии и политической полицией (StB). StB с сентября 1981 г. вербовала среди своих сотрудников сотни добровольцев, которым во время интервенции предстояло выполнять секретные миссии на территории Польши. Агентам поручалась, прежде всего, обработка тех групп поляков, которые после входа войск ОВД активно противодействовали бы интервенции. Кроме того, добровольцам предстояло выполнять типично пропагандистские задания - распространять листовки, оборудовать радиостанции, убеждать поляков в правильности решения союзников и исследовать настроения в обществе. Чешские историки отметили, что вся операция готовилась по образцу проведенной в Чехословакии в 1968 г., а вступление иностранных армий состоялось бы под видом маневров.
Операция 'Север' была призвана обеспечить осуществление плана 'Карконоше', документы которого также хранятся в чешских архивах. Здесь содержатся, в частности приказы и подробные карты с направлениями передвижения боевых подразделений, принимающих участие во вторжении. Были также отмечены рубежи, на которых чешские дивизии должны были соединиться с советскими и восточногерманскими войсками. Зато в этих планах ничего не говорилось о взаимодействии с польскими подразделениями.
*ИПН - Институт национальной памяти http://www.ipn.gov.pl/index_rus.html (прим. пер.)
____________________________________________________________
Секретная миссия генерала Ачалова ("Trybuna", Польша)
Генерал в своем лабиринте ("The Wall Street Journal", США)
