Череда экспертных диагнозов плачевного состояния политической системы Литвы, вконец расшатанной весенне-летним правительственным кризисом, в понедельник увенчалась констатацией проблем на высшем уровне. Президент страны Валдас Адамкус, с большим трудом добившийся на прошлой неделе утверждения Сеймом в должности премьера социал-демократа Гядиминаса Киркиласа от левоцентристской коалиции меньшинства, столкнулся с неприкрытым шантажом оппозиционеров-консерваторов.
Правые вмешались в процесс распределения министерских постов с угрозой провала парламентского голосования по составу правительства, четырнадцатого по счету за постсоветский период. Раздосадованный глава государства был вынужден признать, что 'наша политическая система зашла в тупик' из-за верховенства узкопартийных интересов. Любопытен рецепт президента, считающего, что на внутриполитической авансцене 'недостает искреннего идеализма' правых и левых, которые должны в столь трудный час 'руководствоваться совершенно иными принципами и идеалами доброй воли'.
Обратный эффект наблюдается во внешней политике Литвы, замешанной скорее не на конфликте или сверке интересов различных групп влияния, а на подсознательном неприятии правящей элитой любого взаимовыгодного сотрудничества с Россией в стратегических отраслях. Последним примером 'искреннего идеализма' стала продажа в разгар правительственного кризиса 30,66% акций единственного в Прибалтике нефтеперерабатывающего концерна 'Мажейкю нафта' (МН) польской нефтяной компании PKN Orlen, уже перекупившей с подачи литовского руководства контрольный пакет (53,7%) у разорившегося 'ЮКОСа'. Главным условием сделки стали обязательства польских партнеров ни в коем случае не продавать 'жемчужину литовской экономики' подконтрольным Кремлю бизнесменам. Сомнения вильнюсских 'идеалистов' решительно отпали, когда PKN Orlen допустил возможность заключения контрактов на поставку продукции МН на проектируемые топливные базы НАТО вблизи польского побережья Балтики, а также не исключил вероятности участия в строительстве новой АЭС и ЛЭП между Польшей и Литвой для фактического разъединения с российской энергосистемой. Большую заинтересованность (которая, впрочем, не была подкреплена финансовыми обязательствами) в этом вопросе проявили также и польские политики. В частности, член комитета по иностранным делам польского Сейма Ежи Новаковский заявил: 'После закрытия Игналинской АЭС в 2009 году Литве придется импортировать электричество, и лучше, чтобы она импортировала его из Польши, чем с Востока'. О цене 'западной' электроэнергии для литовских потребителей на период до ввода в строй новой АЭС, разумеется, никто не спрашивает.
Погнавшись за 'энергонезависимостью' от Москвы, в Вильнюсе рискуют растерять и все преимущества Литвы по переработке российского нефтетранзита, самым важным из которых была возможность получения российскими поставщиками своей доли прибыли на производственных мощностях МН. Более того, польские партнеры не скрывают некоторой вероятности воспроизведения печального опыта американской компании Williams International, оставившей в 1999 году МН без экономически выгодного российского сырья. Глава правления PKN Orlen Игорь Халупец возвестил о 'восьми сценариях поставки нефти в Мажейкяй', один из которых подразумевает ввоз сырья морским путем через нефтетерминал Бутинге, работающий ныне в обратном направлении. Вряд ли спасут 'отцов литовской демократии' планы польского концерна развернуть добычу нефти на территории Литвы, получив в управление предприятие 'Геонафта' с 14-ю нефтяными скважинами - в 2005 году собственная нефтедобыча составила 0,2 млн. тонн при поставках из России около 6 млн. тонн.
Пример 'искреннего идеализма' в вопросе источниковой базы процветания МН подал сам президент Валдас Адамкус, находясь в конце июня с визитом в Анкаре: 'Все планы показывают, что эти трубопроводы через Турцию могут достичь даже Италии и Австрии. Мы почти договорились, что Турция, хочешь - не хочешь, должна будет этот провод тянуть дальше, а мы найдем пути, как к нему присоединиться'. Вот такая география.
