Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружил и перевел наш читатель Олег Техов, за что мы ему крайне признательны
____________________________________________________________
С профессором Станиславом Козеем (Stanislaw Koziej), бывшим заместителем министра обороны Польши, генералом в отставке, беседует Анджей Валентек (Andrzej Walentek)
Кто осуществляет реальный контроль над польской армией: политики, к компетенциям которых это номинально относится, или узкий круг генералов?
В соответствии с принципами демократического государства польские политики имеют все возможности влиять на пути развития вооруженных сил.
Однако действительно ли используются эти возможности?
Они используются соответственно видению и знаниям, которыми обладает конкретное лицо, принимающее решение, а также соответственно различным политическим и коалиционным течениям. К сожалению, в управлении вооруженными силами Республики Польша отсутствует перспективное видение развития нашей армии. Преобладают текущие интересы, касающиеся одного года, или самое большее, одного избирательного срока. Генеральный штаб такого видения не разработал, потому что в течение последних лет его приоритетом было повседневное управление армией. Из-за отсутствия конкретного видения нет и стратегических решений, касающихся будущей формы вооруженных сил Республики Польши.
Отставка с поста заместителя министра обороны, ответственного за оборонительную политику, свидетельствует, что Ваше видение развития вооруженных сил не получило одобрения...
Когда я занял эту должность, было общее видение правительства, министра Радослава Сикорского (Radoslaw Sikorski) и мое. В программе правительства оказались соответствующие положения, которые я хотел реализовать. К сожалению, через несколько месяцев оказалось, что от этой программы начали шаг за шагом отступать.
Вы хотели осуществить коренное изменение системы управления польской армией. Она неэффективная?
Нынешняя система управления вооруженными силами отражает условия, которые существовали более 10 лет тому назад, когда в Польше только родилась идея гражданского контроля над армией, а возможность вступления в НАТО была еще очень далекой. Тогда армией в действительности командовал генерал Тадеуш Вилецкий (Tadeusz Wilecki, начальник Генерального штаба), а различные центры принятия решений - президент, правительство, министр обороны и политические партии, начинали стремиться к достижению влияния над вооруженными силами. Современное законодательство является компромиссом тех условий. Суть проблемы заключается в том, что гражданский министр обороны может ознакомиться с проблемами армии только через единственную структуру - Генеральный штаб, начальнику которого подчиняются все командиры. Я предлагал это изменить.
Вы требовали ограничить роль Генерального штаба до планирования развития вооруженных сил, ликвидировать командования сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морских сил. Должны были быть созданы командование вооруженных сил для повседневного управления и объединенное оперативное командование для управления в кризисное время и проведения международных операций. Эти планы не будут реализованы?
В проектах, рассматриваемых сейчас в министерстве национальной обороны, остались некоторые второстепенные и отрывочные фрагменты моих предложений, которые не приведут ни к каким важным качественным изменениям в армии. Система управления вооруженными силами останется в том же состоянии зимней спячки, как во времена, когда армией командовал генерал Тадеуш Вилецкий.
Кто заблокировал эти реформы?
Я стал очередным политиком, который ничего не смог сделать с Генеральным штабом. Для преодоления сопротивление этой структуры необходима очень сильная политическая воля всех трех центров, имеющих влияние на армию - президента, премьер-министра и министерства национальной обороны.
Кому не хватило воли для перемен?
На эту тему я разговаривал только с министром обороны Радославом Сикорским. Необходимой поддержки от него не получил. Не знаю, какие были причины того, что руководитель министерства обороны отошел от идей перемен, которые одобрял при получении руководства министерством. Еще одной причиной моей отставки стало различие во взглядах между мной и министром Сикорским на будущее военного образования. Я предлагал, чтобы на базе Академии национальной обороны создать Академию национальной безопасности. Качественно новый, не ведомственный институт, занимающийся интегрированным способом вопросами государственной безопасности, учитывающий как проблемы обороноспособности, так и международную проблематику, внутреннюю безопасность, кризисное управление и т.д. Такие изменения подхода к вопросам безопасности происходят во всем мире. Тем временем в планах реформирования роль Академии национальной обороны должна быть сведена до усовершенствования высшего командного состава.
Согласны ли Вы с тем, что решения, принимаемые руководством министерства обороны, касались только вопросов третьестепенного значения?
Мне неловко оценивать своего недавнего руководителя, а также отчасти и себя, так как тоже относился к этому руководству. Пусть это оценить кто-нибудь другой.
Верите ли Вы в то, что в соответствии с декларацией правительства Казимежа Марцинкевича (Kazimierz Marcinkiewicz) в период до 2012 года произойдет полная профессионализация армии?
Я не убежден в том, что решимость нынешней государственной власти достаточна. В последние месяцы ко мне поступило много сигналов, свидетельствующих о том, что, казалось бы, очевидный путь изменений в нашей армии, под угрозой.
Нет ли у Вас впечатления, что центр принятия решений, имеющий влияние на армию, переместился из министерства национальной обороны в президентский дворец, а министр Радослав Сикорский оказался без власти в собственном ведомстве?
В беседах министра обороны с Верховным главнокомандующим, которым является президент, я не участвовал. Следовательно, не могу ответить на этот вопрос. В министерство я пришел не как политик, а как специалист, фамилия которого отождествляется с определенным видением на развитие вооруженных сил. И подал в отставку, когда сориентировался в том, что мое видение шансов для реализации не имеет. Своим авторитетом я не могу подкреплять то, что является полной противоположностью моих взглядов на вопросы обороны. Политик, который не имеет четкой определенной программы, в такой ситуации имеет возможность действовать более гибко.
В феврале наша армия присоединится к операции НАТО в Афганистане. Разделяете ли Вы мнение, что это будет более трудная миссия, чем в Ираке?
Это будет труднейшая операция, которую можно себе сейчас представить. По моей оценке, НАТО совершило большую ошибку, входя в Афганистан и рассматривая это в качестве своей стандартной задачи. Ситуацию не улучшит даже намного большее военное участие альянса. Эта миссия не принесет ни НАТО, ни Польше никакой выгоды, однако риск потерь огромный. Это неразрешимый кризис.
Что Вы думаете об идее направления наших военнослужащих в рамках международной миссии в Ливан?
Нынешний мандат сил ООН в Ливане, в состав которых входит польский контингент в количестве более 200 человек, не позволяет решить кризис. По-моему, учитывая наше участие в Ираке и будущую операцию в Афганистане, Польше не надо направлять в Ливан большего числа военнослужащих.
По-прежнему без ответа остается вопрос, должна ли Польша согласиться с размещением у нас одного из элементов американской системы противоракетной обороны. Не должны ли мы также рассмотреть вопрос присоединения к созданию европейской системы противоракетной обороны, о которой говорится все более громко?
НАТО имеет такие планы и в будущем этим должен заняться Европейский Союз. Наш выбор заключается в том, чтобы или сесть в американский экспресс, или подождать натовский паровоз, или еще дольше прождать противоракетную европейскую дрезину. Наше решение должно зависеть от того, что нам предложат американцы. Мы не должны соглашаться с проектом, который не будет увязан с дополнительными выгодами для Польши.
Как Вы оцениваете использование нынешней американской военной помощи?
Министр Радослав Сикорский представил в Вашингтоне список польских ожиданий. Сейчас помощь из США является каплей в море наших военных расходов. Мы дополнительно совершаем ошибку, запуская слишком много программ модернизации, базирующихся на скупых средствах, выделенных США. Таким образом, мы сами расписываемся в собственной недееспособности, а американцы за небольшие деньги формируют направления технической модернизации наших вооруженных сил, которые затем реализуются уже за наши деньги, выплачиваемые американским фирмам. Из средств помощи, получаемых из США, мы должны финансировать одноразовые программы, не требующие следующих инвестиций.
____________________________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - Олег Техов
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
