Крупнейшим транснациональным нефтяным компаниям приходится туго - запасы сокращаются, налоги и издержки растут, а добывающие страны отказываются от ранее заключенных контрактов или национализируют нефтяные активы. Ответом на сложившуюся ситуацию могут стать масштабные слияния, считает Оливер Морган.
Транснациональные нефтяные корпорации переживают не лучшие времена - цены на нефть падают, поддерживать уровень добычи удается с трудом, а налоги, взимаемые с них богатыми сырьем странами, наоборот повышаются - как и издержки. И все это усугубляется волной энергетического национализма, распространяющейся по планете. В связи с этими проблемами у экспертов возникает несколько взаимосвязанных вопросов: что это - 'первые ласточки', говорящие о том, что ждет в будущем гигантов вроде Exxon, Shell и BP? Или, если сформулировать резче - есть ли вообще будущее у этих компаний в их нынешнем виде? Не придется ли им радикально менять свою деятельность, вплоть до слияний, - над чем, по слухам, уже подумывают Shell и BP - которые породят нефтяных супергигантов?
У транснациональных нефтяных корпораций есть все основания для беспокойства. На прошлой неделе глава BP лорд Браун (Browne), и председатель правления Shell Йорун ван дер Веер (Jeroen van der Veer) объявили об итогах деятельности компаний за три квартала этого года. Браун указал, что тенденция к снижению показателей BP вызвана проблемами с добычей. Результаты Shell выглядят получше - наблюдается даже небольшое превышение по сравнению с прошлогодними цифрами - но до собственных рекордных показателей компании далеко. Наибольших успехов удалось добиться самому большому из трех нефтяных гигантов - Exxon: он демонстрирует рост добычи и прибылей. Однако для BP, Shell и Exxon - да и других американских, французских, норвежских, испанских и бразильских транснациональных корпораций - заботы о повышении квартальных объемов добычи и сопоставление несметного множества показателей доходности с прошлогодними цифрами представляются сущими пустяками на фоне долгосрочных проблем, с которыми им приходится иметь дело.
Тревожные признаки уже налицо. За прошедший год транснациональные корпорации столкнулись с энергичными действиями властей целого ряда стран - от Боливии до России - по их вытеснению со своей территории или пересмотру условий соглашений, с помощью которых эти компании рассчитывают в долгосрочной перспективе избежать падения добычи, прибылей и сокращения контролируемых запасов. В то же время их попытки закрепиться в других добывающих регионах - например, на Ближнем Востоке (в Иране и Ираке), остаются безрезультатными.
В результате возникает целый ряд проблем. Оценка активов транснациональных корпораций традиционно во многом зависит от контролируемых ими запасов - их расположения, доступности для эксплуатации и эффективности добычи. Если мода на национализм не пройдет, по всем этим показателям их позиции могут резко ослабнуть.
Фатих Бирол (Fatih Birol), главный экономист Международного энергетического агентства со штаб-квартирой в Париже, отмечает: 'Будущее транснациональных нефтяных компаний имеет важнейшее значение для отрасли в целом. Если они не найдут способ обеспечить себе доступ к новым запасам в крупнейших добывающих странах, что представляется крайне трудным по правовым и геополитическим причинам, если они не смогут перестроиться в соответствии с новыми тенденциями, они могут превратиться во второстепенных игроков на мировом нефтяном рынке'.
В настоящее время транснациональные компании добывают больше нефти и газа, чем некоторые страны. Exxon и BP, к примеру, превосходят по нефтедобыче Кувейт и Ирак, а Shell и BP по добыче газа опережают Иран и Саудовскую Аравию.
В краткосрочной перспективе снижение объемов производства им, скорее всего, не грозит. За последние десять лет ведущие нефтяные компании пережили мощный рост. Как отмечают аналитики Morgan Stanley, в 2001 г. лишь пять таких корпораций из 4 стран имели капитализацию больше 50 миллиардов долларов (26 миллиардов фунтов); сегодня их число увеличилось до 14, и они представляют 9 стран. Вместе с ростом капитализации произошло и существенное увеличение запасов, имеющихся в распоряжении отдельных компаний. Однако, отмечают специалисты из Morgan Stanley, неясно, каким образом им удастся и дальше наращивать свои портфели, чтобы обеспечить устойчивость объемов добычи в долгосрочной перспективе'.
Главная причина неопределенности заключается в том, что получать доступ к оставшимся запасами нефти газа на планете со временем будет все труднее. Транснациональные корпорации контролируют примерно 20% этих запасов; остальные принадлежат национальным (в основном государственным) нефтяным компаниям из богатых энергоносителями стран - вроде Aramco в Саудовской Аравии или Национальной Иранской нефтяной компании. В области контроля над запасами позиции транснациональных корпораций куда слабее, чем в плане объемов добычи (общий объем нефтяных ресурсов определяется на основе доказанных запасов - т.е. тех месторождений, чья разработка в принципе гарантирована; таким образом, эта цифра несколько занижена по сравнению с общим количеством оставшейся на планете нефти). Одним словом, если эти корпорации не увеличат свои запасы, их добыча в будущем резко снизится. Опыт последних лет не сулит ничего хорошего. Как отмечает Morgan Stanley, в 1997 г. ведущие нефтяные компании не только восполнили свои запасы, но и увеличили их на 40%; в 2005 г. им удалось восполнить за счет новых месторождений лишь 75% добытой нефти. Одним словом, запасы этих компаний сокращаются.
Эксперты Morgan Stanley утверждают, что возникшие трудности связаны с 'миграцией энергетической отрасли из развитых стран в страны с развивающейся рыночной экономикой' - из государств ОЭСР в Россию, Латинскую Америку, Африку и на Ближний Восток. Помимо большой вероятности политической нестабильности, само развитие их экономики связано с ростом нефтяных цен, и власти этих стран не желают терять контроль над главной движущей силой их роста. Свидетельство тому - недавняя национализация активов британских BP и British Gas, испанской Repsol YPF и французской Total в Боливии, да и события в России.
Фейдел Гейт (Fadel Gheit), эксперт по энергетическим вопросам из нью-йоркской фирмы Oppenheimer Inc, считает, что в будущем дела пойдут немного лучше: 'Единственный способ получить доступ к запасам для них - продемонстрировать, что в техническом плане они намного опережают национальные компании'.
Именно это традиционно служило основой отношений между упомянутыми компаниями, имеющими в достатке капитал и навыки, и богатыми сырьем государствами. Гейт приводит в пример соглашение между Exxon и властями Катара об экспорте сжиженного попутного газа. Однако в условиях, когда цены на нефть и газ за последние пять лет достигли рекордного уровня - с началом осени они несколько упали, но по историческим меркам все равно остаются высокими - мотивация для приглашения иностранных компаний у этих государств снизилась. В середине 1990-х, когда нефть была дешева, а государственная казна пуста, российское правительство с готовностью подписывало с транснациональными корпорациями соглашения о разделе продукции (согласно которым компания оставляет все доходы себе, пока не компенсирует затраты, а затем поступления делятся с государством). Но сегодня эти сделки его уже не устраивают, и Москва требует пересмотра условий по ряду проектов - в ущерб интересам Shell, Exxon и Total.
Одновременно она чувствует себя достаточно уверенно, чтобы позволить 'Газпрому' в одиночку разрабатывать Штокмановское газовое месторождение, - третье по величине в мире - захлопнув дверь перед носом американских фирм Chevron и ConocoPhillips, норвежских Statoil и Norsk Hydro, и все той же Total.
Пока цены остаются высокими, бал правят богатые энергоносителями государства. Кремлевские и другие лидеры явно убеждены в том, что спрос в развивающихся странах не позволит им упасть. В свою очередь транснациональные корпорации считают, что дальнейшее снижение цен - в первом полугодии 2006 г. они в среднем составляли 66 долларов за баррель, а на прошлой неделе 57 долларов - неизбежно. Браун заявил, что 'в среднесрочной перспективе' реалистический прогноз составляет чуть больше 40 долларов за баррель. Однако есть и другой вопрос - какую прибыль смогут извлечь транснациональные компании из месторождений, к которым получат доступ?
По словам Брауна вместе с ценами по всему миру выросли и налоги, взимаемые с нефтяных компаний. Кроме того, существует проблема издержек. На прошлой неделе Shell объявила о выкупе доли миноритарных акционеров в частично принадлежащем ей предприятии по добыче нефти из битуминозных песков в Канаде - стране-участнице ОЭСР, где проблем со стабильностью не существует. Эта покупка иллюстрирует, как выразился Гейт, тот факт, что 'вся легкодоступная нефть уже найдена и разрабатывается'. По оценке консалтинговой фирмы Wood Mackenzie, издержки, связанные с извлечением нефти из канадских битуминозных песков составляют 35 долларов на один баррель, тогда как в арабской пустыне, где работают Aramco и ей подобные, баррель добытой нефти обходится в 5 долларов.
Логика всех этих событий подсказывает, что в будущем транснациональные корпорации, вероятно будут играть роль высокотехнологичных подрядчиков, разрабатывающих запасы, принадлежащие не столько им самим, сколько странам, где они расположены. Поэтому им придется не только обеспечивать технический потенциал, намного превосходящий все, что имеют национальные нефтяные компании, но и договариваться об условиях допуска к ресурсам, обеспечивающих им прибыль и способных оставаться в силе на долгий срок. Споры вокруг сахалинских энергетических проектов показывают, что это весьма непросто.
В этих условиях - если, конечно, не будут открыты крупные месторождения, находящиеся вне досягаемости национальных компаний, например, на Фолклендских островах - транснациональные корпорации могут заняться высокотехнологичными производствами дорогостоящей продукции. Бирол отмечает: 'Им нужно обеспечить доступ к ресурсам или осваивать другие виды деятельности и ниши, связанные с газом, сжиженным газом, биотопливом, чтобы компенсировать падение добычи'. Пока что инвестиции крупных нефтяных компаний в альтернативные источники энергии составляют ничтожную величину по сравнению с капитальными затратами на нефтегазовую инфраструктуру. Другой вариант - мегаслияния, вроде того, что, по слухам, планируют BP и Shell. Эта тема сегодня у всех на слуху. Гейт утверждает: 'Я убежден, что обе компании либо обдумывают, либо уже обсуждают возможность слияния'.
Shell 'прорабатывает сценарии' возможного объединения. На прошлой неделе на вопрос об этом Браун уклончиво ответил 'без комментариев'. Если сделка состоится, результатом станет создание крупнейшей энергетической компании в мире, добывающей 4,6 миллиона баррелей нефти в сутки (на 71% больше, чем Exxon), а по добыче газа превосходящей американскую корпорацию на 85%. По совокупным запасам она также оставит Exxon далеко позади. Комплексный подход позволит резко повысить эффективность - настолько, что BP-Shell сохранит мощные конкурентные позиции на многие годы.
Гейт, в отличие от других экспертов, считает, что масштабные слияния не встретят серьезных препятствий со стороны регулирующих органов: 'Это самое умное, что такие компании могут сделать, если они задумываются о будущем. А это будущее очевидно - останется лишь две категории корпораций: либо очень маленькие, либо очень большие. Такое слияние позволит создать суперкорпорацию, способную выжить уже за счет масштаба'.
Это будет ошеломляющий шаг, но вряд ли он станет единственным. Слияния обеспечивают повышение доходов акционеров - в этом убедились инвесторы BP после того, как она приобрела Amoco, Arco и Burmah Castrol.
Когда Браун объявил о сделке с Amoco, нефть стоила 12 долларов. Недавно ее цена тоже снизилась, но новая волна мегаслияний, несомненно, станет отражением куда более глубоких и долгосрочных тенденций.
____________________________________________________________
'Холодная война' - в буквальном смысле ("The New York Times", США)
Грязное белье нефтяных компаний ("Newsweek", США)
