Вопрос собственности на жилье стал для британцев одним из самых важных еще в пятидесятых годах. Однако в сегодняшнем Лондоне эту одержимость квартирным вопросом уже вполне дошла до степени безумия. Везде только и говорят, что об очередном покупателе очередной квартиры по очередной баснословно вздутой цене. В конце разговора ваш собеседник обычно заговорщически подмигивает - как маньяк маньяку - и задает риторический вопрос: 'Интересно, это весь мир сошел с ума или только я?'
Примерно о том же рассказывает и Лулу Эгертон (Lulu Egerton) из агентства недвижимости Lane Fox. На прошлой неделе она выставила на продажу дом в Челси за 4,5 миллиона фунтов. Это был никакой не особняк, уверяет она - простой, хотя и просторный таунхаус, пусть и расположенный 'в одном из самых престижных мест в мире'. Уже через несколько часов за дом давали 5,25 миллиона. Лулу работает на рынке недвижимости уже двадцать два года, но такого не видела еще никогда.
- Впервые в жизни я могу сказать, что меня удивляют лондонские цены. Когда мы их называем, у нас сердце уходит в пятки - но покупатели все равно находятся.
Я попросил Миру Бар-Хиллель (Mira Bar-Hillel), редактора отдела недвижимости лондонской газеты Evening Standard, привести какой-нибудь пример неразумного расточительства - случай из жизни или статистическую выкладку, увидев которые после краха рынка, люди могли бы сказать: 'И как это мы не поняли, что тогда на рынке был пузырь?'.
- Да сколько угодно, - вздыхает она, - Что ни неделя, то куча таких случаев - вот хотя бы российские олигархи. Они даже не спрашивают цену за дома, которые смотрят. В центре Лондона средняя цена на квартиры подбирается уже к миллиону фунтов; гаражи продаются по 150 тысяч, а места на парковках - по 100 тысяч.
Мира отправляет меня в компанию Ника и Кристиана Кэнди (Nick and Christian Candy). Это изобретатели, предлагающие на заказ такие предметы роскоши, каких, наверное, не знала еще человеческая раса. Мне больше всего понравилось зеркало с памятью - видеоэкран в полный рост, на котором отображается картинка, зафиксированная десять секунд назад. Спросите, а зачем, собственно, человеку такая штуковина? На самом деле очень важная вещь - ведь если есть такое зеркало, не нужно напрягаться и смотреть через плечо, не топорщится ли платье ниже спины. Можно спокойно развернуться и рассмотреть свой высокомодный зад не торопясь, с чувством и толком.
Сейчас братья Кэнди занимаются переделкой старого лондонского здания - названного ими не как-нибудь, а 'Гайд-парк, дом один', - в котором раньше помещалась штаб-квартира лесоторговой компании Bowater. Они намереваются сделать в нем 86 квартир и продать их по 25 миллионов фунтов каждую. В цену включается 'теплый пол' в подземной автостоянке - вероятно, чтобы у покупателей не замерзли шины.
Но ведь подобное расточительство - это просто преступление, и за ним не может не последовать наказание, спросил я у экономиста Эда Стэнсфилда (Ed Stansfield), специалиста по недвижимости из компании Capital Economics. Не может же такое потребительское безумие долго продолжаться?
- Вы, наверно, подумаете, что и я сошел с ума, - ответил он, - но может.
Дело в том, говорит Стэнсфилд, что в Лондон в последнее время стекаются две категории иммигрантов - очень богатые и очень бедные. Сегодня треть жителей британской столицы не британского происхождения. В Сити в этом году 4 тысячи банкиров и трейдеров получили больше миллиона фунтов в качестве годовой премии, а расширяться столице некуда - мешает Зеленый пояс ('Зелеными поясами' в Великобритании называются территории вокруг городов, за сохранение которых борются экологические организации. Движение за сохранение 'зеленых поясов' началось около 50 лет назад - прим. перев.). А если прибавить к этому действие стандартного закона спроса и предложения, низкие процентные ставки по кредитам и статус Сити на глобальном рынке, то получится, что ценам на лондонское жилье еще вполне есть куда расти. В любом случае, прибавляет Стэнсфилд, дома в Лондоне выглядят не настолько переоцененными, как дома в Уэльсе, а также на северо-западе и юго-западе Англии.
В правильности его цифр я уверен. И все же. В самом активно развивающемся районе северо-запада - скажем, на юге Манчестера, в Элтринчеме - полдома постройки тридцатых годов с отдельным входом можно купить за 250 тысяч фунтов. Если брать по историческим меркам, то это огромные деньги, но если бы семья захотела его продать и переехать в Лондон, на эти деньги они бы далеко не уехали. На окраине Лондона жилье такого же класса стоит уже тысяч на сто побольше, и при этом школы, парки, магазины и транспорт - хуже, чем в том районе, из которого они прибыли. Если же они захотели бы поселиться где-нибудь поближе к центру, то за такие деньги нашли бы в лучшем случае квартирку в каких-нибудь грязных и опасных трущобах. Понятно, что переезжать вот так было бы безумием, поэтому все больше людей этого и не делает. В прошлом году в отчете Конфедерации британской промышленности (Confederation of British Industry) даже говорилось, что из-за отсутствия доступного жилья в городе уже обозначился дефицит квалифицированных кадров. По словам представителей лондонских районных властей, люди, занимающие ключевые посты в государственных структурах, уже не могут купить себе квартиру - даже с учетом щедрых государственных субсидий.
Эта проблема касается коренных лондонцев в той же степени, что и тех, кто думает о переезде в Лондон. Лондонцы уже подумывают о переезде туда, где можно купить достаточно большой дом, чтобы нормально вырастить детей - если только у них нет родителей, подающих надежды на серьезное наследство. Из тринадцати районов страны с наиболее низким процентом домовладений, занимаемых супружескими парами, одиннадцать расположены в черте Лондона. Средний класс стиснут c обеих сторон: сверху давят сверхбогачи, живущие в модных кварталах, снизу напирает беднота из предместий.
Перспективой жить в обществе всеобщей сегрегации, формирующемся прямо на глазах, обеспокоены даже те, кто обслуживает те самые модные дома и работает на их обитателей. Лулу Эгертон, к примеру, сказала как-то, что 'англичане' вынуждены стоять на улицах престижного Челси буквально друг у друга на головах. Когда я спросил, что она имеет в виду, она объяснила: практически никто из тех, кто пользуется услугами братьев Кэнди - не англичанин. Это либо российские олигархи, либо арабские нефтяные миллиардеры, которых в Лондон привлекает невиданная щедрость Гордона Брауна (Gordon Brown), благодаря которой уже 60 тысяч иностранцев могут жить в столице, не платя никаких налогов на капитал и инвестиции, размещаемые за границей.
Через некоторое время, по мере развития экономического роста в Азии, к ним в компанию войдут китайские и индийские плутократы. Пройдет еще немного времени, и настанет время, когда английская элита уже не выдержит противостояния с иностранцами, на которых работает и министр финансов, и, если уж на то пошло, каждый, кто платит налоги и читает сейчас эту газету. Сначала они съедут из ее Челси, потом из Ноттинг-хилла, где живет Дэвид Кэмерон (David Cameron, один из лидеров Консервативной партии Великобритании - прим. перев.), а потом и вовсе покинут центр Лондона.
Я слушал ее и думал: у людей, которые лихорадочно пытаются просчитать, что случится, если пузырь на рынке недвижимости лопнет, конечно, есть все основания беспокоиться. Но, наверное, не меньше оснований для беспокойства у тех, кто думает, какой станет Британия, если он выдержит. . .
