Российская Арктика - регион особых геостратегических интересов государства и долговременных экономических интересов общества. Этот тезис с некоторых пор стал не только императивом для современного российского политического класса, но исходным пунктом, обоснованием поиска путей для возрождения и развития социально-экономического комплекса Севера. Тем не менее, сегодня больше говорят о десятках триллионов долларах, в которые оценивают природные богатства белых пустынь и полярных морей, чем о том, как и кто все это будет добывать. И уж совсем мало кого занимает вопрос: какая при этом в Арктике будет жизнь.
Жить в Арктике трудно, почти невозможно. Те, кто зацепился за край ледяных пустынь на границе ледяных морей создали уникальные микроцивилизации, которые характеризуются двумя существенными, если вписывать эти общества в усредненный контекст современного мира, недостатками - малочисленностью и беззащитностью к натиску прогресса. Вместе с тем, культура коренных малочисленных народов Севера с присущей ей системой традиционного природопользования, позволяет длительное время неистощительно использовать биологические ресурсы, не оказывая на местные экосистемы существенного давления.
И уникальность не только в этом. К коренным народам Севера принято относить и поморов - старинное русское население, издавна промышлявшее зверобойным промыслом и рыболовством в высоких широтах Арктики. Они, например, на удивление всем народам Европы, могли неоднократно, если к этому принуждали обстоятельства, проводить в одиночестве долгие месяцы зимовки в условиях полярной ночи на Шпицбергене. Археологи определили, что при свете коптилок из моржового жира они вырезали из дерева замечательные скульптуры людей и животных. Занятие искусством для них было естественным средством спасения от опасности сойти с ума . . .
В процессе промышленного освоения северных территорий, которое началось с 30-х годов XX века имело место, по утверждениям экспертов, взаимодействие совершенно разных по духу культур: культуры доминирующего общества, в основе которой лежит антропоцентрическая картина мира, опирающаяся на экономические законы, и культуры традиционной, где человек ощущает себя частью природы, он поклоняется ей, верит в ее чудодейственную силу. Носители второго типа культуры не должны проиграть!
Освоение Арктики в советское время носило очаговый характер - мигранты сосредоточены здесь сегодня в городах и крупных населенных пунктах при рудниках, нефтепромыслах, заводах. Государство руками послушной творческой интеллигенции чуть ли не силой осуществляло романтизацию образа полярников, героизировало их труд. При этом, разумеется, самым мощным рычагом оставались материальные стимулы привлечения населения на стройки, шахты и металлургические комбинаты. Северные коэффициенты и надбавки к зарплате делали северян самыми богатыми по советским стандартам людьми. Популярный анекдот советского времени рассказывал о том, как шахтер из заполярной Воркуты, приезжая на бесплатный отдых в курортный город Сочи (Черное море), нанимал в аэропорту сразу три машины такси: в одном он сидел сам, другое везло его багаж, а в третьем - на переднем сиденье - ехала его шляпа.
Рыночные отношения неумолимо расставили все по своим местам. Реформы 90-х годов сильно ударили по самочувствию северян. Государство стало меньше обращать внимания на вопросы социально-экономического развития Севера, снизилась государственная поддержка северных регионов, начали закрываться специальные социальные программы. Как результат - массовый отток с северных территорий работоспособного населения. Ситуация обострилась настолько, что российские парламентарии по результатам изучения ситуации особо выделили тот факт, что демографические проблемы могут привести к срыву всех разрекламированных и действительно имеющих стратегическое значение для России проектов освоения природных богатств Арктики.
Так, например, с 1990 года население Севера уменьшилось на два миллиона, превысив среднероссийские темпы в шесть раз. Молодежь уезжает, а старики остаются доживать свой век в непригодных для длительного проживания арктических территориях, поскольку их очередь на субсидии для строительства дома в где-нибудь в Средней России может подойти только . . . через двести лет. Между тем жизнеобеспечение нетрудоспособного населения в условиях Севера обходится бюджету в 3-4 раза дороже, чем в других регионах страны. По имеющимся прогнозам население трудоспособного возраста уже в 2015 г. уменьшится по северным регионам на 12 %.
Кому обживать северные просторы, если продолжительность жизни мужчин и женщин в большинстве северных регионов на несколько лет меньше, чем в целом по России: в Корякии - 53, на Чукотке - 57, 4 года. Исключений немного. Так, в Ханты-Мансийском округе, с его обильно кормящими население нефтепромыслами, - 68,7 года (в целом по России - 65 лет).
К тому же естественная убыль населения только в 2005 году составила 14,8. человек на 1000 человек населения (еще в 1990 году в северных регионах наблюдался прирост населения: 8 человек на 1000).
Миграционный отток населения из северных регионов, как правило, не компенсируется притоком ни в количественном, ни в качественном отношении. Уезжают специалисты, приезжают не владеющие профессией. Стимулов для привлечения профессионалов практически не осталось. Между тем наибольшую потребность в квалифицированной рабочей силе испытывают Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский автономные округа, Тюменская область...
Все больше политиков и экономистов в России начинает поддерживать идею, что для преодоления глубокого социального кризиса в Арктическом регионе России необходимо объединение усилий государства и частного бизнеса. Однако в настоящее время механизм частно-государственного партнерства в рамках страны не только не отработан, но в значительной мере еще не создан. Арктическая зона может послужить полигоном для отработки такого партнерства, представляя практически идеальную с точки зрения географических и экономических условий площадку для практической апробации данной модели. Малый бизнес может быть также хорошей экономической основой для сохранения и развития традиционного хозяйственного комплекса коренных малочисленных народов Севера.
Российские специалисты высказывают осторожный оптимизм по поводу того, что подходящие условия для полноценного сотрудничества государства и капитала в Арктике уже созрели. Советник министра экономического развития и торговли Борис Моргунов, например, уверен, что старт забегу бизнеса на дальние северные дистанции уже дан. 'Ни для кого не секрет - говорит он, - что запасы природных ресурсов в относительно климатически благоприятных условиях уже заканчиваются. Я говорю в первую очередь о невозобновляемых ресурсах. Такие как нефть, газ, алмазы и так далее. И наше будущее, будущее наших детей - оно в Арктике. Разумеется, себестоимость этих ресурсов гораздо выше, чем в районах с благоприятными климатическими условиями. Но конъюнктура рынка уже сегодня такова, что их добыча уже оправдана. Если говорить об экономической целесообразности, то она уже есть'.
