Санта-Моника, Калифорния. - Через пятнадцать лет после коллапса и распада Советского Союза Россия все еще соответствует характеристике, данной Уинстоном Черчиллем Советскому Союзу Иосифа Сталина почти семь десятилетий назад: 'Это загадка, окутанная тайной и упрятанная за семью печатями'.
В годы правления Бориса Ельцина в 1990-е годы и Владимира Путина Россия открыла свои двери международной торговле, инвестициям, туризму, СМИ и Интернету. В отличие от Советского Союза, в России сегодня публикуется огромный объем экономической, социальной и демографической информации - хотя и не всегда достоверной.
Среди многочисленных стран с экономикой, называемой 'переходной', Россия занимает второе место. Ее ВВП в пять раз меньше китайского, но превышает его вдвое в расчете на душу населения. Но неясно положение России в этом спектре 'перехода'. К чему она движется: к децентрализованному, основанному на рыночных показателях процессу принятия решений и распределения ресурсов или к централизованному процессу принятия решений и распределения ресурсов? Или же она колеблется между двумя этими полюсами?
Егор Гайдар, выдающийся экономист, работавший в администрации Ельцина и бывший первым посткоммунистическим премьер-министром России, считает, что переход России к полностью рыночной экономике займет не менее 75 лет в связи с долгой 'продолжительностью социалистического периода и вызванными им искажениями'.
С другой стороны, Соединенные Штаты и Европейский Союз официально признали Россию 'страной с рыночной экономикой'. Благодаря этому статусу уменьшается вероятность того, что другие страны с рыночной экономикой наложат 'антидемпинговые' тарифы или другие протекционистские меры на российский экспорт. Но судя по тому, что Россия еще не принята во Всемирную торговую организацию, возможно, этот статус был ей дан не только по экономическим, но и по политическим соображениям.
По сути, в настоящее время в России идут горячие споры о направлении ее экономической трансформации, отражающие радикальные различия в аргументах сторон, указывающих на 'хорошие новости' (движение в сторону рынка) и 'плохие новости' (движение в обратную сторону). Эти споры также подчеркивают несогласия по поводу надежности официальных данных.
После 1991 г. реальный рост российского ВВП более чем вдвое превышал средний показатель других членов 'большой восьмерки' (Япония, Германия, Франция, Канада, Италия, Великобритания и США). После прихода Путина к власти в 2000 г. ежегодный рост ВВП России составлял 6 процентов (в 'большой семерке' - только 2 процента), ее внешний долг сократился с 50 процентов ВВП до менее, чем 30 процентов, а долг перед МВФ объемом 3,3 миллиардов долларов был досрочно выплачен в 2005 г. Из 40 миллиардов долларов, которые Россия должна своим кредиторам по Парижскому клубу, 15 миллиардов выплачены досрочно, а ее запасы иностранной валюты увеличились более, чем втрое, составив более 250 миллиардов долларов.
Оптимисты также указывают на то, что за последние десять лет доля частных предприятий увеличилась более, чем вдвое, до 80 процентов всех предприятий, в то время, как доля государственных предприятий сократилась с 14 до менее, чем 4 процентов. Помимо того, занятость на частных предприятиях выросла на 41 процент, а на государственных - сократилась на 15 процентов. Оптимисты даже утверждают, что в официальных данных по росту частного сектора может недооцениваться темп и масштаб увеличения роли частной собственности в российской экономике, поскольку частные фирмы стремятся уйти от налогообложения, не регистрируясь или не представляя отчетность в налоговые органы.
Наконец, последний показатель 'хороших новостей', отражающий как внешнее влияние (цены на нефть и газ), так и события внутри страны, - это резкое повышение крупнейшими агентствами рейтинга российского суверенного долга - от 'безнадежного' до инвестиционного уровня. Это решение снижает издержки входа иностранного капитала на рынок России и указывает на то, что рынки начинают верить в какие-то перспективы ее экономики.
Но несмотря на множество хороших экономических новостей, нет недостатка и в плохих. Сохраняется высокий уровень инфляции (около 10 процентов), а бегство капитала - показатель ослабления доверия к российской экономике - составило в 2004 г. более 9 миллиардов долларов и еще более увеличилось в 2005 г.
Далее, пессимисты оспаривают официальные данные по росту частного сектора. Сегодня участие государства в экономике, по крайней мере, не ниже, чем в 2003 г., когда был арестован руководитель нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский, а государство конфисковало активы ЮКОСа и ряда других частных компаний.
Более того, 'хорошие новости' ставят один важный вопрос: что стоит за ними - более эффективная экономическая политика и реформы или просто повышение цен на нефть и газ?
Исследование, недавно проведенное RAND Corporation, показывает сильную зависимость России от экспорта углеводородов. С повышением цен на нефть и газ связано от трети до двух пятых роста экономики в период с 1993 по 2005 гг. После 2004 г. на долю производства нефти и газа приходилось от 16 до 20 процентов российского ВВП и от 44 до 55 процентов всех доходов от экспорта. Наращивание валютных запасов России также является иллюстрацией этой зависимости.
Куда же идет российская экономика? К децентрализованному распределению ресурсов конкурентными рынками или назад, к процессу принятия решений государством и его бюрократией. Ответ по-прежнему далеко не очевиден. Не больше ясности и с тем, как эти экономические загадки повлияют на роль и поведение России на международной арене.
Чарльз Вулф-мл. - старший экономический советник и специалист по международной экономике в RAND Corporation, а также старший научный сотрудник Гуверовского института (Hoover Institution). Соавтор (вместе с Томасом Лангом (Thomas Lang) книги "Russia's Economy: Signs of Progress and Retreat on the Transitional Road." Copyright Project Syndicate 2007 (www.project-syndicate.org)
