Несмотря на напряженные российско-грузинские отношения, один из главных организаторов переворота в Грузии 1990-91 годов, а в дальнейшем министр обороны в правительстве Шеварднадзе Тенгиз Китовани до сегодняшнего дня не покинул Москву.
Хотя, как он сам заявляет, вскоре мы увидим его в Грузии, и он планирует вернуться к активной политической жизни. Что нравится Тенгизу Китовани, а что нет в обострившихся сегодня грузино-российских отношениях, - об этом экс-министр обороны беседует с 'Джорджиан таймс'.
- Изменилась ли в Москве ситуация в отношении грузин или она остается прежней?
- Постепенно та ситуация изменилась. Но в этом вопросе было допущено очень много ошибок.
- С чьей стороны, русских или грузин?
- Со стороны русских, разумеется. Но и наши допустили не меньше ошибок. Нельзя было так ругать и оскорблять русских. Это сыграло большую роль в обострении вопроса. После этого Россия тоже допустила большую ошибку. Думаю, что исправить эту ошибку можно.
- Но как?
- Знаете, в чем дело? Когда два президента не умеют соблюдать в своих взаимоотношениях определенные правила игры, тогда отношения осложняются. Нельзя, чтобы потом это отразилось на ни в чем не повинных других людях, гражданах. Рядовые люди, наоборот, хотят, чтобы между русскими и грузинами и вообще между Россией и Грузией были хорошие отношения.
- В России вы поддерживаете отношения со многими политиками. Какова их точка зрения относительно принятого Думой России постановления насчет Абхазии и Цхинвальского региона? Дума, фактически, признала их независимость.
- Это связано с тем, что Грузия начала изменять свой политический курс и идет в другом направлении. Именно этим и была вызвана подобная реакция российских политиков. Они - 'ура-политики' и в отношении Грузии взяли неправильный курс. Между прочим, так же, как и у нас, в Грузии, там тоже активничают 'ура-патриоты' в вопросе, якобы, присоединения Абхазии и Цхинвальского региона к России.
Эти российские депутаты, 'ура-патриоты', думают, что тем самым наберут политические дивиденды. Вот какие вопросы портят отношения между двумя странами, и простые люди здесь, в России, очень за это переживают. А для подлинных политиков, которые знают политическую обстановку в Абхазии и Самачабло, очевидно, что это - территория Грузии и она неприкосновенна. Это они прекрасно понимают.
- В Москву довольно часто наведываются Багапш, Кокойты и их эмиссары. Не было ли у вас, хотя бы случайно, точек соприкосновения с ними, а, может, вы даже встречались?
- Насколько я знаю, Багапш больше склонен к федеральному устройству.
- С Грузией?
- Да, потому что другого выхода у них нет. В мире не существует государства с 20-30-ти тысячным населением. И Абхазию тоже никто не признает, чтобы в дальнейшем не давать кому-либо повода повторить подобное. Поэтому и Багапшу не предоставят такого права, так как все знают, что в Абхазии большинство населения - 300 тысяч - составляли грузины. Абхазов там сейчас приблизительно 25 тысяч.
Все это они и сами хорошо чувствуют и знают, что их референдум никто не признает. Для проведения референдума, который будет признан, надо чтобы в Абхазию возвратились все грузины. А проведение там одностороннего референдума мировое сообщество, разумеется, не признает.
- Как вы думаете, какие неправильные шаги предприняли власти Грузии относительно Абхазии и Цхинвальского региона? В чем заключается главная ошибка с нашей стороны?
- Чтобы сказать обо всех неправильных шагах, которые были сделаны, надо перечислить с начала. Потому что ошибка была допущена еще при коммунистах. Оставим в стороне Абхазию и возьмем хотя бы искусственное создание автономии Южной Осетии, а также по Карскому соглашению объявление Аджарии автономией. Все это было величайшей ошибкой. Это насильно созданные образования. И в этом большая вина большевиков. Потом уже трудно было что-либо исправить.
- В независимой Грузии вы пришли к власти вместе со Звиадом Гамсахурдиа, но потом выступили против него. После 'второго пришествия' Шеварднадзе вам пришлось работать вместе с ним. Только с Саакашвили вы не имели личных контактов. Хотя у вас, наверное, есть своя точка зрения насчет него. А как бы вы сегодня оценили деятельность всех троих?
- Начнем, если хотите, с Гамсахурдиа. Он в кадровой политике допустил большую ошибку.
- Что вы имеете в виду?
- Хотя бы назначение в Аджарию и Абхазию Абашидзе и Ардзинба. Шеварднадзе, разумеется, потом продолжил ту же политику. Оставил Аслана Абашидзе и Ардзинбу на своих постах. Вы хорошо знаете, что именно нахождение Ардзинба на прежнем посту обусловило войну с Абхазией. В этом отношении Саакашвили захотел исправить все вместе.
Хотя, по-моему, Саакашвили смотрит на все более реально. Уверен, что если он не сделает настоящие шаги, не возвратит Абхазию и Самачабло, тогда ему придется уйти с поста. Если Саакашвили не объединит Грузию, дела его будут плохи.
- И в течение какого времени он должен сделать это? Время ведь не ждет.
- Здесь пустые разговоры не нужны. Все понимают, что дело дошло до того момента, когда он должен спешно решить этот вопрос.
- Как бы вы оценили политику Саакашвили в отношении России?
- Саакашвили - не тот человек, который делает какие-то независимые политические шаги. Понимаете? Та политика, которую он проводит, продиктована другими и является политикой рассерженного человека. Поэтому лучше, чтобы в политике он руководствовался собственным 'я'.
- Что бы вы посоветовали ему и вообще, - грузинским политикам? Как они должны действовать в отношении России, чтобы заметно изменить ситуацию, и мы сумели восстановить территориальную целостность страны?
- Думаю, что российско-грузинская политика должна быть полностью изменена. Нельзя ругать, оскорблять и на этом строить политику. Это мешает будущему единству Грузии. А для нас главное - восстановление целостности Грузии, и мы должны сделать все, чтобы Грузия была едина в тех границах, в которых она известна в мире.
- А сами вы ограничитесь ролью советчика издалека и намерены опять оставаться в России или планируете приехать в Грузию и включиться в активную политическую жизнь?
- Разумеется. Я из политики и не уходил. Вскоре приеду в Грузию и включусь в активную политическую жизнь.
- Вместе с кем? Не намерены ли сформировать новую политическую партию?
- Нет, нет. Уже ушло то время, когда я формировал партию. Но встану рядом с теми партиями, которые будут бороться за объединение Грузии, за единую Грузию.
