В настоящее время менеджеры австралийского Фонда будущего присматриваются к опыту других стран, чтобы найти правильную модель управления этим крупнейшим инвестиционным фондом страны.
В то время как такие мастера инвестиций, как Уоррен Баффетт и прочие таланты фондовых рынков известны всему миру, некоторые из лучших менеджеров в инвестиционном мире часто избегают повышенного внимания. Широкой общественности мало что говорят такие имена как: Дэвид Свенсон, Джек Мейер или Кнут Къер.
А ведь эти люди добились поразительных успехов в управлении весьма солидными пулами средств: г-н Свенсон управляет фондом Йельского Университета с 1985 г. и написал несколько пользующихся большим спросом книг по инвестиционной практике. Г-н Мейер добился блестящих результатов в фонде Гарварда, а в прошлом году ушел в отставку, чтобы основать свой собственный хеджевый фонд. А г-н Къер управляет огромным пенсионным фондом Норвегии.
Скорее всего, опыт фонда Норвегии и Суперфонда Новой Зеландии (NZ Super Fund), являются наиболее интересными для изучения в Австралии. В настоящее время австралийское правительство субсидировало исследование, поскольку ищет наилучший способ инвестировать примерно $40 млрд, накопившиеся в Фонде будущего.
Кнут Къер, служащий Управления банковских инвестиций норвежского центрального банка (NBIM), управляет инвестициями средств, размер которых превышает $340 млрд, и при этом руководствуется твердыми принципами. Он управляет фондом, который, в соответствии с правительственным указом, полностью изменил общепринятое соотношение активов и инвестирует 60 % в ценные бумаги с фиксированным доходом, и 40 % - в акции. Правительство настаивает, чтобы фонд выделял только 0,1 % на расходы по управлению инвестициями, которые он осуществляет, и управлял большей частью своего портфеля с привлечением внутренних менеджеров.
Г-н Къер следит за тем, чтобы средства не перерасходовались: он готов платить в среднем 0,3 % внешним менеджерам, но при этом передает портфель бумаг с фиксированным доходом внутренним менеджерам NBIM, которые получают в среднем только 0,03 %, а при работе с портфелем акций - не более 0,08 %. Он говорит, что 'часто лучше купить доход на рынке, заплатив небольшой гонорар менеджеру, чем платить высокую цену за активное управление, опирающееся на анализ'. Будучи человеком, управляющим, возможно, крупнейшим пулом инвестиций в мире, г-н Къер придерживается принципа, 'что управление инвестициями - это такой род деятельности, в результате которого ценность достаточно часто разрушается, а не создается'.
Еще один урок для солидных инвесторов, таких, как менеджеры Фонда будущего, если они готовы использовать внутренний штат, чтобы управлять индексированными фондами: г-н Къер говорит, что его группа способна справиться с управлением фондом даже вдвое большей ценности - порядка $700 млрд. Его группа - это менее сотни сотрудников, затраты на которых не составляют и 0,03 % номинальной стоимости фонда.
Конечно, Пенсионный фонд Норвегии имеет большие торговые преимущества, недоступные для среднего инвестора: он работает на фьючерсных рынках, чтобы минимизировать воздействие вливания крупных объемов денег на мировой рынок и имеет большой опыт по снижению воздействия своей деятельности. Фонд также использует прямые электронные выходы на фондовые биржи, что уменьшает прямые расходы на транзакцию. Все это тоже экономия, особенно когда речь идет об инвестициях нефтяных доходов порядка $260 млрд, накапливавшихся с 1996 г.
Как же норвежский фонд рассчитывает риски? Пенсионный фонд Норвегии был фактически вынужден выйти на фондовые рынки с 1996 г. в соответствии с правительственным указом и с одобрения норвежского парламента. Существовал риск, что такое смелое движение может закончиться провалом, тогда как все игроки рынков внимательно следили, что из этого получится, как это происходит сейчас с австралийским Фондом будущего.
Тем не менее, г-н Къер говорит, что это было разумное решение: во-первых, потому что, по его подсчетам, деньги лучше инвестировать в ценные бумаги, чем в нефтяные резервы, а, во вторых, его исследование показало, что акции лучше обеспечивают рост, чем облигации. Фактически, центральный банк Норвегии уже имел предубеждение против облигаций. Его государственный резервный фонд, образованный в 1904 г., инвестировал в иностранные банковские депозиты и самые высококлассные государственные облигации Великобритании, Германии и Франции, и потерял половину капитала в 1925 г. из-за стремительного роста инфляции.
При управлении крупной индексной позицией, фонд также имеет много активно управляемых фондов. Г-н Къер говорит, что трудно дать конкретный рецепт для получения альфы (активный доход выше стандартного), однако по его убеждению, 'абсолютно необходимое предварительное условие для успеха - это привлечение исключительно талантливых людей'.
В этом году Пенсионный фонд Норвегии намеревается продолжить диверсификацию своих инвестиционных портфелей, рассматривая возможности инвестиций в частные активы и недвижимость - это крупнейшие классы активов, которые до сих пор не содержатся в его портфеле. Г-н Къер утверждает, что эти классы активов представляют собой естественную инвестиционную цель для фонда, поскольку обеспечивают доход, компенсируя более низкую ликвидность, которая не обязательно должна тревожить действительно долгосрочного инвестора.
По вопросу о рынке и выборе времени, г-н Къер может преподать еще один урок инвесторам: 'Мы должны придерживаться уравновешенного и реалистического подхода, когда доходы взлетают через несколько лет до небес; и сохранять спокойствие и придерживаться разработанной стратегии, когда рынки показывают резкое снижение.
Как раз в трудные периоды наступает пора хороших инвестиций. В конечном итоге, именно колебания объясняют, почему акции дают более высокую доходность в долгосрочной перспективе'.
___________________________________________
Нефтяная экономика Норвегии ("CNN", США)
