Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружил и перевел наш читатель Павел Гулькин, за что мы ему крайне признательны
____________________________________________________________
Какую позицию занимает Москва в борьбе против исламизма и в глобальной войне с террором? Сталкиваясь у себя дома с чеченской угрозой, российское правительство, по всей вероятности, должно было бы с пониманием относиться к обеспокоенности США и даже Израиля. Но этого не происходит. Несмотря на заявления США о том, что Вашингтон и Москва 'все теснее сплачиваются вокруг общих ценностей', и что Россия является 'партнером в борьбе с террором', при внимательном рассмотрении политики российского президента Владимира Путина в отношении Ближнего Востока создается впечатление, что Москва стала тормозом как в борьбе с исламским терроризмом, так и на пути реализации стремления Вашингтона развивать демократию на Ближнем Востоке. В тексте 'Стратегии национальной безопасности США' за 2006 г. отмечалось, что американские политики должны не только 'побуждать Россию уважать ценности свободы и демократии у себя дома', но также устранять 'препятствия на пути свободы и демократии' в жизненно важных для борьбы с терроризмом регионах. И хотя российские официальные лица не приемлют критику со стороны США, обхаживание Кремлем иранских твердокаменных, его реакция на 'карикатурный джихад', приглашение ХАМАС в Москву, провальная чеченская политика заставляют усомниться в мотивах поведения Москвы.
Ближневосточная политика президента Клинтона была нацелена на поддержание израильско-палестинского переговорного процесса, при этом, американская стратегия в отношении 'Большого Ближнего Востока' в целом выглядела несколько отстраненной. Его вполне устраивал подход равного сдерживания Ирака и Ирана и сохранение status quo в Северной Африке и на Аравийском полуострове. Внешнюю политику США на Ближнем Востоке сформировала террористическая атака 11 сентября. Президент Джордж Буш объявил, что этот регион 'должен находиться в центре американской политики на десятилетия вперед' и провозгласил 'наступательную стратегию свободы на Ближнем Востоке'. Путин также определил для себя Ближний Восток как сферу повышенного внимания. Однако, вопреки своим разглагольствованиям о сотрудничестве (он первым из зарубежных лидеров позвонил Бушу после 11 сентября), он стал осуществлять двусмысленную стратегию укрепления российского влияния за счет США.
Сквозь чеченскую призму
Ничто так сильно не повлияло на представления Путина о терроризме и Ближнем Востоке, как Чечня. Если исламистский терроризм угрожает безопасности США, чеченский конфликт угрожает как безопасности, так и территориальной целостности России. Конфликт в чеченской провинции России с 1994 г., когда президент Борис Ельцин отдал приказ российским военным войти в Чечню, по некоторым данным, унес более сотни тысяч человеческих жизней. После перемирия 1996 г. Чечню охватила анархия, и она превратилась в 'кавказскую Сомали'. Иностранцы-моджахеды проникли в руководство Чеченской республики. В 1999 г. Владимир Путин, только что назначенный премьер-министром, отдал приказ российским войскам восстановить порядок. Его жесткая позиция принесла ему политическую известность и, вскоре, пост президента.
Первоначально Путин и Буш сотрудничали в войне против Талибана. Российский лидер согласился на просьбу США организовать базы в Узбекистане и Киргизстане для использования в боевых действиях против афганских исламистов. В апреле 2002 г. американские и российские военные принимали участие в вытеснении террористических групп из Панкисского ущелья в Грузии. В следующем месяце оба лидера объявили о том, что 'мы являемся партнерами и будем сотрудничать в деле продвижения стабильности, безопасности и экономической интеграции, а также совместного противодействия глобальным вызовам и будем оказывать помощь в разрешении региональных конфликтов'.
Домашняя война Путина с терроризмом имела ограниченный успех. Российские силы безопасности сумели водворить некое подобие порядка в Чечне, но Кремль не смог выкорчевать чеченский и исламский терроризм из российской почвы. В 2002 г. 120 человек погибло в ходе спасательной операции по освобождению 800 заложников, захваченных чеченскими повстанцами в одном из московских театров. Два годя спустя несколько сотен детей погибли в захваченной террористами школе в г. Беслан. Несмотря на последовавшие после этого репрессии, российские вооруженные силы так и не смогли положить конец нападениям на соседние республики чеченских исламистов, стремящихся создать 'Исламскую республику Северного Кавказа'. Террористы по-прежнему вовсю пользуются неизбывной российской коррупцией. Одна независимая российская газета отмечала, что 'в Чечне практически ежедневно убивают милиционеров или солдат', а один из высших воинских командиров признавался, что ситуация в Чечне 'далека от идеала'.
Добившись у себя дома незначительных успехов, Путин решил сменить тактику. Вместо того, чтобы продолжать сотрудничать с Вашингтоном в большой войне против терроризма, он решил пойти на сделку. В 2003 г. он попросился в члены Организации Исламская конференция (ОИК), несмотря на то, что Россия, имея около 20 млн. мусульман, что составляет приблизительно 15% населения, не отвечала требованию наличия не менее 50% мусульманского населения. И, хотя ОИК не предоставила России статуса полного члена, Москва стала наблюдателем в этой организации. Такие отношения оказались взаимовыгодными: ОИК начала рассматривать Москву в качестве противовеса американскому давлению, а Москва de facto получила иммунитет от критики своей политики в Чечне, поскольку ОИК не охотно вмешивается во внутренние дела своих государств-членов, даже почетных. Путин обосновал свое видение союза с исламским миром, когда, обращаясь к только что избранному парламенту Чечни в декабре 2005 г., назвал Россию 'верным, надежным и искренним проводником. . . интересов исламского мира' и 'его самым лучшим и надежным партнером и другом'.
Вооружая Иран
Политика Москвы в отношении Тегерана также объясняется двойственным желанием заключить сделку и создать неудобство для Вашингтона. На протяжении всей истории интересы Ирана и России всегда лежали в разных плоскостях. Две страны попеременно воевали друг с другом на протяжении всего девятнадцатого века, в двадцатом - советские лидеры поддерживали сепаратистское движение в Иране. Они полагали, что сферы влияния обеих стран сталкиваются на Кавказе и в Каспийском регионе. Исламская революция 1979 г., возможно, положила конец союзу Ирана и США, но нисколько не сблизила Тегеран и Москву. Революционный лидер аятолла Рухолла Хомейни считал Советский Союз 'безбожным' и вычистил левацки настроенные элементы из революционной коалиции.
Однако, визит советского министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе в феврале 1989 г. и ответное посещение Москвы тогдашним спикером меджлиса Али Акбаром Хашеми Рафсанджани четыре месяца спустя скрепили разрядку. После распада Советского Союза отношения с Москвой расширились. 25 августа 1992 г. Тегеран и Москва подписали US$800 млн. контракт на строительство российскими компаниями двух ядерных реакторов в Бушере. Несмотря на то, что эта сделка была подписана до вступления Путина в должность президента, новый российский лидер предпочел сквозь пальцы смотреть на то, что иранская программа носила не вполне гражданский характер. Через пять лет после первой угрозы Рафсанджани использовать ядерное оружие против Израиля, и, невзирая на выводы Международного агентства по атомной энергии о несоблюдении Ираном договора о ядерном нераспространении, министр иностранных дел России Сергей Иванов утверждал, что иранская программа 'выполняется в полном соответствии с международными нормами'.
Как можно объяснить подобное поведение России? Участие в торговле ядерными материалами с Тегераном дает возможность Путину сохранять негласное соглашение, по которому Иран не вмешивается в чеченские дела и не поддерживает другие исламские течения, угрожающие России. Иранский нейтралитет особенно важен, учитывая его близость с беспокойным югом России. В обмен Кремль прикрывает иранское правительство от западного нажима. Нежелание России применять санкции против Ирана за несоблюдение им режима ядерного распространения вызвало раздражение Вашингтона, равно как и отказ Москвы от давления на Иран с целью принятия им пакета инициатив ЕС и США в мае 2006 г.
Любое ближневосточное правительство, рассчитывающее на поддержку Москвы, должно осознавать, что оно обязано либо полностью встать на сторону Москвы в ее борьбе с чеченскими сепаратистами либо, как минимум, не вмешиваться. С окончанием холодной войны правительство Израиля неизменно старалось улучшить отношения с Москвой. С 1999 г. израильские разведчики делились информацией со своими российскими коллегами и оказывали содействие российским войскам в обучении и охране границ. Израильские официальные лица не разделяли чеченских сепаратистов и палестинских террористов. Дамаск также помогал России по дипломатическим каналам. В сентябре 2005 г. сирийский президент Башар аль-Асад пригласил с промосковского президента Чечни Алу Алханова в Дамаск, обеспечив этому нетвердо сидящему в своем кресле чеченскому лидеру подобие международной легитимности.
Не следует сбрасывать со счетов и коммерческий фактор. Российское правительство сумело заключить весьма выгодные контракты с некоторыми государствами, которых Вашингтон считает изгоями. В декабре 2005 г. правительство Ирана подписало миллиардный контракт на поставку вооружений, включающих двадцать девять ракетных установок 'Тор-М1' для защиты ядерного реактора в Бушере. Кроме того, российское правительство продало Сирии ракеты Стрелец. Путин распорядился приостановить поставки еще более совершенного оружия только после решительных протесов со стороны США и Израиля. То, что Иран является богатой нефтью страной лишь добавляет масло в огонь: Россия инвестировала US$750 млн. в различные энергетические проекты в этой стране. Российская нефтяная компания 'ЛУКОЙЛ' к 2015 г. намерена разместить 23% своих производственных мощностей на Ближнем Востоке.
Российский карикатурный джихад
Буш назвал борьбу, которую ведут США, 'войной с исламским фашизмом'. Путин также осуждает исламский террор в России. Но то, что работает дома, совсем не похоже на то, что Путин предлагает для территорий, лежащих за пределами России. 04 февраля 2006 г. во многих мусульманских странах прокатилась волна протеста против карикатур, изображающих пророка Мухаммеда, опубликованных за несколько месяцев до этого в датской газете Jyllands-Posten. В Ливане и Сирии толпы штурмовали посольства Дании, в Ливии было совершено нападение на итальянское консульство. Вместо того, чтобы выступить в поддержку свободы слова, как это сделали многие другие за пределами Ближнего Востока, российское правительство стало на строну исламистов.
Константин Косачев, председатель Комитета по международным делам Думы, подверг жесткой критике правительство Дании за разрешение опубликовать эти карикатуры. 'Датский премьер умыл руки рассуждениями о праве на свободу слова', - заявил Косачев и далее обрушился на датчан за использование свободы слова как повода, не позволившего 'остановить поднятую вокруг чеченского вопроса антироссийскую истерию' несколько лет назад. Через три дня после начала массовых протестов Путин сказал: 'Перед тем как что-то опубликовать, что-то сделать или нарисовать, нужно сто раз подумать. Если государство не в состоянии чему-то помешать, оно хотя бы должно извиниться за то, что не может это сделать'.
17 февраля, чтобы другим было неповадно, вице-мэр южнорусского г. Волгограда Андрей Доронин закрыл местную газету 'Городские Вести' после публикации ею карикатуры, на которой был изображен пророк Мухаммед вместе с Христом, Моисеем и Буддой. Правительство также обвинило Анну Смирнову, редактора вологодской газеты 'Наш Регион' в 'раздувании расовой ненависти' - обвинение, наказуемое пятью годами тюремного заключения, согласно ст. 282 Уголовного кодекса России - после перепечатки ее газетой карикатур из Jyllands-Posten. Она была приговорена к штрафу в 100,000 рублей (около US$3,700). Владельцы газеты, выразившие озабоченность 'безопасностью журналистов', закрыли издание.
Самым забавным в действиях российских властей является то, что они были предприняты при полном отсутствии каких бы то ни было значительных общественных протестов, не говоря уже о выступлениях, против публикации карикатур. Согласно данным общенационального опроса, проведенного центром Левады, лишь 14% респондентов были 'задеты' публикацией карикатур на пророка Мухаммеда, большинство просто никак не отреагировало на их появление. Реакция религиозных лидеров России также не отличалась резкостью. Талгат Таджуддин, Верховный муфтий Центрального духовного управления мусульман, заметил, что 'в культурном обществе необходимо вести себя как культурные люди'.
Хотя в этих репрессиях свою роль сыграли местные политики, реакция Кремля в целом демонстрирует аналогичный подход к борьбе с исламизмом. Притом, что Путин не будет терпеть терроризм и стоящую за ним идеологию у себя дома, он станет оправдывать некоторые экстремистские проявления за рубежом, если они помогут Москве набирать очки в исламском мире, стараясь продлить как можно дольше действие негласной договоренности о невмешательстве исламских стран в дела Чечни и подрывая общую линию американо-европейской дипломатии на Ближнем Востоке. Андрей Серенко, эксперт Фонда развития и информационной политики, поясняет: 'Ради подтверждения тезиса Владимира Путина о том, что Россия является защитницей мусульман, можно пожертвовать провинциальной газетой'.
ХАМАС посещает Москву
Пожалуй, ничто так не характеризует двойственность позиции Москвы в отношении борьбы с терроризмом, как приглашение Кремля посетить Москву делегации ХАМАС в 2006 г. В феврале 2006 г. Путин объявил: 'Мы хотели бы в ближайшем будущем пригласить руководство ХАМАС в Москву для проведения переговоров'. Реакция государственного департамента была осторожной. Пресс-секретарь Шон Маккормак предупредил, что 'как член квартета, мы, естественно, ожидаем, что Россия доведет до сведения ХАМАС идею об осуждении насилия, необходимости признания Израиля и уважения достигнутых ранее палестинских и международных договоренностей'.
Хотя Москва долгое время поддерживала Организацию освобождения Палестины и выступала в поддержку создания Палестинского государства, обращение Путина к ХАМАС нарушало традицию. Михаил Маргелов, председатель комитета по международным отношениям Федерального собрания, верхней палаты российского парламента, выступил с одобрением уничтожения Израилем духовного лидера ХАМАС шейха Ахмеда Ясина. Когда самоубийца из ХАМАС убил семнадцать человек в г. Беер-Шева в августе 2004 г., российский премьер-министр сделал заявление, осуждающее 'новое варварское нападение экстремистов', и объявил: 'Мы убеждены, что никакая политическая или иная цель не могут быть достигнуты посредством насилия и террора'.
Лидеры ХАМАС ухватились за предложенную Путиным возможность. Представитель ХАМАС Сами Абу Зухри сказал: 'Мы приветствуем позицию России и. . . принимаем ее ради укрепления наших отношений с Западом и, особенно, - с российским правительством'. Делегация ХАМАС провела встречу с Лавровым, объехала столицу вместе с лидерами российского сообщества мусульман, и получила аудиенцию у патриарха Русской православной церкви. Заигрывание российского правительства с ХАМАС не привело к отказу этой группировки от терроризма. Как сказал один российский журналист: 'Москва пригласила палестинцев просто ради приглашения, а ХАМАС приехал только для того, чтобы приехать'.
Российская пресса оказалась не такой всепрощающей, как Кремль. На пресс-конференции журналист газеты 'Известия' попросил главу делегации ХАМАС Халеда Машааля прокомментировать его заявление, сделанное в июне 2000 г., о том, что дети будут воспитываться как бомбисты-смертники. Лидер ХАМАС вновь подтвердил свою позицию 'У нас есть свои собственные символы, собственные образцы для подражания. И мы гордимся ими', - сообщил он собравшимся представителям прессы. Чего же достиг демонстративный акт Путина? Как всегда, в его стратегии центральную и основополагающую роль играла Чечня: ХАМАС пообещал не вмешиваться в северокавказские дела.
Что означал визит ХАМАС для российско-израильских отношений? При Путине контакты между Москвой и Иерусалимом поначалу развивались очень успешно. Российский президент с одобрением отнесся к бескомпромиссной позиции Иерусалима в отношении терроризма, а также с благодарностью воспринял техническую помощь Израиля в Чечне. Наличие одного миллиона русскоговорящих израильтян способствует развитию бизнеса. Экономические отношения между Москвой и Иерусалимом процветают, сотни израильтян имеют бизнес в России. Лидеры российского бизнеса рассчитывают удовлетворить растущие потребности Израиля в энергоресурсах. Сегодня объем прямой торговли между двумя странами оценивается приблизительно в US$1.5 млрд. В апреле 2006 г. российское правительство запустило израильский спутник, способный собирать сведения о ходе реализации Ираном своей ядерной программы. И, хотя некоторые сочинители вновь восхваляют новый подход Путина, поощрение реализации Ираном ядерной программы и приглашение ХАМАС дают основания считать, что испытывать оптимизм в отношении линии российского президента несколько преждевременно. Несмотря на то, что российское правительство выказывает желание критиковать своих иранских и арабских клиентов за попытки подладиться под Запад, оно редко переводит жесткую риторику в действия. Противоречивые заявления министра иностранных дел России, последовавшие после израильского продвижения в южный Ливан 12 июля 2006 г., похоже, были составлены не столько для того, чтобы прояснить позицию в отношении терроризма, сколько с целью еще больше затемнить ее. Российское правительство может быть довольно плодами экономических отношений с Израилем, но когда дело доходит до принципиальной позиции по отношению к терроризму, Путин ложится на крыло. Россия не рассматривает ХАМАС или 'Хезболлу' как террористические группировки, слишком тесное сплочение с Израилем в вопросе противодействия терроризму грозит подорвать мефистофелевскую торговлю Путина с исламистами за Чечню.
Заключения
Медовый месяц в российско-американских отношениях, начавшийся после 11 сентября, закончился. И, хотя растущий авторитаризм Путина вызывает некоторую напряженность, более значимым является решение Путина поставить Россию в прямую оппозицию намерениям Вашингтона обуздать ядерные амбиции Ирана, признать незаконность терроризма и развивать демократию. Расхождения между Вашингтоном и Москвой по вопросу Ближнего Востока не должны никого удивлять. Одобренная Путиным Концепция внешней политики образца июня 2000 г. определяет приоритеты Москвы в регионе Ближнего Востока следующим образом: 'восстановление и укрепление своих позиций, особенно - экономических'. Путин неизменно следует своему курсу стратегического прагматизма, даже если выходит, что Москва вооружает Иран и Сирию, одновременно укрепляя экономические отношения с Израилем.
Насколько разумна эта путинская политика? Далеко не все российские аналитики убеждены, что она отвечает интересам Москвы. Дмитрий Суслов, эксперт московского Совета по внешней и оборонной политике, поясняет: 'Есть большой риск, что, обеспечивая большую легитимность исламистам, Россия может принести большую нестабильность на Ближний Восток и себе домой'. Известный российский обозреватель Юлия Латынина полагает, что 'ведя переговоры с государствами-маргиналами, Россия угрожающе близко подходит к той черте, за которой она сама может восприниматься как маргинальная страна'.
Опасная игра Путина с зарубежными исламистами за развязывание себе рук в Чечне не может гарантировать успех. В июне 2006 г. в Ираке исламисты похитили и казнили четырех российских дипломатов, включая одного мусульманина. Они опубликовали видеообращение, в котором заявлялось: 'Над российскими дипломатами был свершен Божий суд. . . в отместку за пытки, убийства и ссылку наших братьев и сестер неверным правительством России'. Говоря простым языком, Путин может играть в Realpolitik сколько хочет, но исламские экстремисты не слишком разбираются в его кознях.
Игорь Крестин - сотрудник Американского института предпринимательства, Джон Эллиот - эксперт Совета по внешним связям.
_________________________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - Павел Гулькин
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
