В самом сердце Берлина, в Тиргартене, всего в двухстах метрах от самого главного национального символа Германии - Бранденбургских ворот, находится памятник советским воинам и кладбище. Возможность их переноса в Германии не обсуждают, как не обсуждают и возможность переноса находящихся также в Берлине - в Трептов-парке и в Панкове - памятников советским солдатам и их захоронений.
Что принесла история в столицу, то и будет там, а на основе ответного договора русские ухаживают за многочисленными захоронениями немецких военнослужащих на территории России.
По-другому обстоят дела в Эстонии и в Таллинне, где, подогревая национальные чувства русских, планируют перенос памятника советскому солдату из центра столицы. Споры вокруг монумента новый пример того, что - в отличие от отношений между Россией и Германией или Финляндией и Россией - призраки Второй мировой войны отягощают жизнь соседей - Эстонии и России - в 21 веке.
Столкнулись не только два противоположных подхода к трактовке истории, но и два святых для каждой из сторон национальных принципа. Для эстонцев свята национальная независимость маленького государства, потоптанного советскими и немецкими оккупантами, для русских - жертвы, принесенные солдатами за родину в годы Великой Отечественной войны.
Спор о судьбе памятника дает еще один урок истории: между оккупантами и оккупированными никогда не возникает отношений взаимного уважения, в отличие от народов, столкнувшимися в открытом сражении. Нанесенные противнику на фронте потери и понесенный урон - вот причины, по которым немцы и русские, а также финны и русские уважают друг друга и уважительно относятся, прежде всего, к солдатам, погибшим по другую сторону линии фронта.
По другому у эстонцев и русских. Нет взаимного уважительного отношения к погибшим, да и не только к ним, отношения между странами во многих областях нездоровые. Может быть, один единственный крах (в отношениях) - по крайней мере, с точки зрения потомков - лучше, чем постоянный треск.
__________________________________________
Эстония: Освобождение или оккупация? ("The New York Times", США)
Как же нам избавиться от синдрома нелюбви к русским? ("Metro-lehti", Финляндия)
