С тех пор как Владимир Путин разразился гневной тирадой против американской гегемонии на мировой арене, не утихают разговоры о начале новой 'холодной войны'. В феврале на конференции в Мюнхене Путин выступил против 'однополярного мира'. Америка, заявил он, 'перешагнула свои национальные границы во всех сферах'.
При этом он конечно не упомянул о собственных попытках оказывать давление на бывшие советские республики и страны Европы за счет грубого использования российских нефтегазовых ресурсов.
Беспокоиться о возврате к 'холодной войне' не стоит: мускулы у Кремля сегодня уже не те, что были у СССР в 1960-х гг. Однако путинские усилия по восстановлению могущества России и его готовность использовать это могущество самым грубым способом не могут не привлечь внимания к характеру политической системы, которую он строит внутри страны.
Завязывая приятельские отношения с европейскими лидерами, Путин одновременно создавал 'управляемую демократию', в рамках которой Кремль контролирует парламент, судебную систему, региональных губернаторов и общенациональные СМИ. Кремль также восстановил контроль над сырьевыми ресурсами страны, и отправил самого выдающегося частного предпринимателя, Михаила Ходорковского, отсиживать срок в сибирской тюрьме по сфабрикованным обвинениям.
Видные критики Кремля становятся жертвами загадочных убийств - причем виновных найти никогда не удается. Последним примером в этой связи стало печально известное убийство в Лондоне бывшего агента КГБ Александра Литвиненко с помощью полония-210.
Путин действует в соответствии с принципом, который он провозгласил после избрания президентом в 2000 г., пообещав установить в стране 'диктатуру закона'. Российский лидер отверг (или не сумел понять) концепцию 'власти закона', согласно которой закон стоит выше всех, в том числе и государственных чиновников. Вместо этого он взял на вооружение идею 'власти с помощью закона', сводящую право к роли 'дышла', которым политическое руководство манипулирует, чтобы оправдать любые свои действия.
Сегодня именно различие между 'властью закона' и 'властью с помощью закона' разделяет Россию и Европу.
Тем не менее, на родине Путин необычайно популярен. Он возродил экономику страны после коллапса, последовавшего за распадом СССР, и перераспределяет нефтяные доходы в виде 'подачек' населению - эта политика уже дает кое-кому повод называть его 'Уго Чавесом с Москвы-реки'.
Главный вопрос, однако, заключается в том, что станет с Россией после 'излечения' от травм постсоветского периода: начнет она сближаться с Европой или будет и дальше следовать модели авторитарных режимов в богатых нефтью странах Третьего мира. Без настоящей правовой системы трудно представить себе превращение России в современное, передовое государство. Поэтому, когда меня спрашивают, в каком направлении пойдет Россия, я отвечаю: все будет зависеть от того, когда ее лидеры наконец осознают преимущества 'власти закона'.
А это, в свою очередь, может зависеть от того, кого Путин выберет своим преемником. Именно его поддержка определит победителя на выборах 2008 г.
Этот выбор, вероятно, даст и окончательный ответ на вопрос, который я задала четырем высокопоставленным представителям России на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2000 г.: "Who is Mr. Putin?" Тогда никто из них не смог на него ответить, и кадры с этими безмолвствующими людьми еще несколько месяцев крутили по российскому телевидению. Сегодня общепринятое мнение заключается в том, что мировоззрение Путина сформировалось во время службы в КГБ, и приоритет он отдает централизации власти и ее непрозрачности. Другими словами - власти с помощью закона.
На сегодняшний день известны два наиболее вероятных кандидата в преемники Путина. Один из них - Дмитрий Медведев (ему 41 год), первый вице-премьер в правительстве и председатель совета директоров государственного энергетического гиганта 'Газпром'. В конце января, на давосском форуме этого года, Медведев начал свое 'мирное наступление': он выступил с пространным докладом на русском языке, перейдя на английский, когда речь зашла о демократии в России.
В беседе с ним я, естественно, задала все тот же старый вопрос: 'Кто вы, г-н Медведев?' Он моментально ответил: 'Я юрист'. 'Что вы предпочитаете - власть закона или власть с помощью закона?' - поинтересовалась я. Он опять не замедлил с ответом: 'Я предпочитаю власть закона, а не власть с помощью закона или диктатуру'.
Возможно, этими ремарками он хотел произвести приятное впечатление на западного журналиста. Но юрист Медведев, в отличие от многих россиян, по крайней мере понимает разницу между этими двумя правовыми концепциями.
Через две недели после Давоса Путин назначил министра обороны Сергея Иванова первым вице-премьером, уравняв его с Медведевым. В результате Иванов стал вторым потенциальным кандидатом в преемники. Как и Путин, он - бывший офицер КГБ, и, как считается, именно Иванова хотели бы видеть во главе государства могущественные российские силовые ведомства.
Выходец из КГБ Путин выступает за 'диктатуру закона'. Вероятно, другой выходец из КГБ придерживается такой же точки зрения. Поэтому, если вы хотите спрогнозировать будущее России, вам следует внимательно следить за тем, кого Путин 'благословит' на выборах 2008 г.
______________________________________________________
Запад еще пожалеет, что задирает Россию ("The Guardian", Великобритания)
Chutzpah в переводе на русский значит 'наглость' ("The Wall Street Journal", США)
