Премьер-министр Великобритании Тони Блэр выступил на минувшей неделе с заявлением о том, что Лондон начинает вывод своих воинских подразделений из Ирака. На данном этапе правительство Тони Блэра до осени нынешнего года выведет 1600 военнослужащих из британского контингента, численностью в 7100 человек. Хотя в Месопотамии по-прежнему останутся около 6000 военных, которые во всех случаях будут находиться там, как минимум, до конца 2008-го года. Параллельно с британским премьером, и глава правительства Дании Андерс Фог Расмуссен заявил, что тоже хочет вывести из Басры датское подразделение из 450 военных.
Решение о начале вывода своих подразделений Лондон обосновывает тем, что безопасность в южной части Ирака, контролируемой британцами, достаточно хорошо обеспечена, и их миссию можно считать завершенной. Учитывая то, что в этом регионе большинство населения - шииты, среди которых сравнительно меньше распространен религиозный экстремизм, можно сказать, что в Южном Ираке, по сравнению с Багдадом, действительно относительно спокойнее. И это создает у британцев иллюзию, что их подразделения могут быть успешно, как победители, выведены из региона. Хотя, если учесть далеко не успешные аспекты проводимой с 2003-го года военной кампании, заявление Тони Блэра скорее указывает не на выполнение поставленных задач, а на факт смирения с понесенным в этой войне поражением.
В целом, обстановка в Ираке никак не может быть свидетельством успешной миссии британцев и их возвращения на родину как победителей. И вообще разговоры о победоносных успехах по-прежнему преждевременны. Ясно, что это прекрасно знает и сам президент Буш. Тем не менее, он с удовлетворением откликнулся на решение Блэра, пояснив, что прогресс в южной части Ирака, обуславливающий возможность ухода британцев, рождает большую надежду, что и контролируемая американцами северная часть этой страны тоже на пути к аналогичному достижению.
Между тем, реальная картина как на севере, так и на юге Ирака выглядит совершенно иначе. Выход британцев из шиитской Басры, в первую очередь, заметно усилит в Ираке влияние Ирана. А фиктивным местным военным и полицейским подразделениям станет еще труднее бороться с выступающими против коалиции группами, которые часто находятся в их же рядах. Реальная обстановка в Ираке отдаляет для американских военных ту перспективу, которую вице-президент США Дик Чейни назвал недавно выходом из кризиса. Речь идет о перспективе покинуть Ирак только победителем, 'с поднятой головой'.
Очевидно, что заявление Блэра о значительном сокращении в Ираке численности британских военных преследует несколько целей. С одной стороны, он пытается создать у британских избирателей иллюзию, что данное решение - начало ухода из Ирака в желательной форме и оно стало возможным, так как обстановка на месте улучшилась. С другой стороны, он подчеркивает, что британцы не покинут в трудный момент своих американских союзников и несмотря на выполнение возложенной на них миссии, останутся в Ираке столько времени, сколько их об этом попросят. Хотя, в конечном счете, речь Тони Блэра о выводе войск из Ирака, можно сказать, выглядела скорее как надгробное слово на похоронах военной операции коалиции и планов, связанных с этим регионом. Британский премьер не смог уйти от вопроса о том, что военная операция не установила мир и демократию в Месопотамии, и там сейчас царят хаос и насилие. Исходя из этого, выступление Блэра можно сравнить и с собственной политической панихидой.
Вот что пишет британская газета 'The Independent' по поводу решения Лондона: 'Перед нами предстала классическая картина потерпевшего поражение командира, который объявляет о победе, а потом исчезает. Даже когда Блэр заявляет, что необходимые для вывода войск критерии достигнуты, иракцы в меньшинстве достаточно образованны для того, чтобы самим взять ответственность за безопасность, а Басра - не Багдад, поэтому слова Блэра вызывают скептицизм. Он вызван еще и тем, что его выступление было полно неубедительными аргументами и противоречиями'.
Ну а решение премьер-министра Дании Андерса Фога Расмуссена о выводе из Ирака датских военных в основном обусловлено внутриполитическими причинами и является вполне понятной реакцией на настроения в стране относительно иракского кризиса. Очевидно, что Расмуссен хочет быть вновь избранным на этот пост. А задобрить население Дании действующий премьер может с успехом, если покажет, что в отличие от президента Буша, он с большим вниманием относится к противоположным мнениям и настроениям.
Что касается будущего грузинских военных в Ираке, то ожидать в ближайший период каких-либо значительных перемен не приходится, и контингент, предположительно, оставит регион одним из последних вместе с самими Соединенными Штатами и находящимися в составе коалиции другими восточно-европейскими странами, которые, по сравнению с остальной Европой, придерживаются, как правило, больше проамериканской ориентации. К примеру, министр обороны Румынии заявил в контексте решений Англии и Дании, что контингент Румынии в составе 600 военных по-прежнему останется в Ираке, и свои решения его страна будет согласовывать с союзниками.
Тем временем процессы, которые являются для Дании внутриполитическими вопросами для обсуждения с избирателями и пиар-технологиями, а для Грузии - дорогой к евроинтеграции и свободе, представляют для иракского народа величайшую трагедию, которой не видно конца. Причем, ситуация, из которой не предвидится выхода, становится все более и более тяжелой. Военная операция коалиции принесла Месопотамии хаос, остановить который сейчас бесперспективно, даже в случае вывода или не вывода американских войск.
