Единственное, что может быть ужаснее стабильной России - это нестабильная Россия. Возможно, следует прибегнуть к этой старинной схеме времен "холодной войны", несмотря на то, что тогда речь шла об СССР, и вообще мир был другим, для того, чтобы понять мучения, характеризующие отношения Запада с сегодняшней Россией. И, прежде всего, - для того, чтобы постараться понять, как нам воспринимать Владимира Путина, который сегодня со всеми почестями будет принят в Италии и в Ватикане.
Спустя семь лет после того, как выборы впервые подтвердили его право быть в Кремле, российский президент для многих остается неразрешенной загадкой. Проди, Наполитано и Папа Римский будут принимать сегодня спасителя отечества или циничного бывшего агента КГБ, который так и не отказался от своих прежних методов? Путин - зачинщик демократизации, проходящей там, где демократии никогда не существовало, или речь идет о едва замаскированной диктатуре? Перед нами находится лидер, несущий благосостояние и защищающий индивидуальные свободы, которые в СССР были неизвестны, - или же Кремль вдохновляется жаждой власти, которая не останавливается перед нарушением прав человека и громкими преступлениями?
Проблема в том, что Владимир Путин ускользает от столь четких определений, ибо каждое из них содержит лишь часть правды. Унаследовав распадающуюся Россию, где всем заправляли олигархи, Путин, несомненно, наладил работу государства и восстановил его престиж. На помощь ему пришли международные цены на нефть и газ: Путину довелось руководить экономическим ростом, который безмерно увеличил число миллиардеров, но теперь способствует и формированию невиданного прежде среднего класса. Перед лицом новых вызовов терроризма и ужесточения региональных кризисов Путин защищал свои интересы, но одновременно он предложил Западу скорее сотрудничество, нежели враждебное отношение.
Однако этот, внушающий доверие, Путин - это тот же самый человек, который считает парламент всего лишь одобряющей инстанцией и вставляет палки в колеса непокорным политическим партиям; тот же самый человек, который много раз закрывал глаза на злоупотребления, имевшие место в ходе вновь начатой им самим чеченской войны, тот же самый человек, который использует покорную судебную систему, чтобы держать в тюрьме бывшего нефтепромышленника Ходорковского и приглушить огонек свободы информации; именно он руководит системой власти, в которой становятся возможны убийства Анны Политковской и Александра Литвиненко (даже если в этом случае Кремль, возможно, был лишь политической мишенью).
Поэтому становится ясно, почему, строя отношения с путинской Россией, Запад обнаруживает себя в плену вечной дилеммы: ценности или необходимость? Ценности наших зрелых демократий вопиющим образом нарушаются 'управляемой демократией', созданной Кремлем. Но и насущные нужды тоже относятся к политике и не дают покоя. Европа импортирует из России четверть потребляемых ею энергоресурсов, и эта доля еще больше возрастет, если ЕС не возьмется за осуществление своих благих намерений в области возобновляемых источников энергии. Россия и без того представляет собой крупный рынок. Международные решения Москвы касательно Ирана или Косово могут досаждать США или нескольким европейским государствам, но и Вашингтон, и Европа знают, что новое противостояние между Россией и Западом будет иметь куда более серьезные последствия.
Значит, наилучшая стратегия - это заткнуть нос и вести себя прагматично? Отчасти так и есть, потому что никто не может отрицать роль России и то положительное, что все-таки сделал Владимир Путин, начиная с достижения драгоценной стабильности в государстве, которое остается ядерной державой. Однако реализма, пусть и необходимого, недостаточно.
Наряду с защитой собственных интересов и удовлетворением потребностей в 'российской политике', которую пытается выработать весь Запад, должно найтись место и для ценностей. Потому что России, которая продает энергию, тоже нужны мы, чтобы ее покупать. Потому что Москве в ближайшем будущем понадобятся огромные инвестиции именно в энергетической отрасли, и она не хочет бросаться в объятия к Китаю. Потому что, в конечном счете, наряду с принципиальными вопросами, которые нам придется ставить в любом случае, существует такая взаимная выгода, которая требует посоветовать России прислушаться.
При условии, что и чересчур покорная 'старая' Европа, и чересчур воинственная 'новая' Европа смогут определить общую линию, которую они примут в отношении Москвы. При условии, что Кремль не будет чувствовать себя обойденным или забытым, как это происходит в вопросе о европейских компонентах противоракетного щита США. И прежде всего - при условии, что передача власти в Кремле в 2008 году не превратится в кровавую борьбу. Россия вышла бы из нее, лишившись стабильности, а нам, возможно, пришлось бы пожалеть о Владимире Путине.
______________________________________________________
Что делает Россия против критики Запада ("Christian Science Monitor", США)
Запад еще пожалеет, что задирает Россию ("The Guardian", Великобритания)
Лицемерие и ошибочность новой русофобии Запада ("The Guardian", Великобритания)
