Внешнеполитические мотивы сегодняшней России полностью отличаются от тех, которыми она руководствовалась в недавнем советском прошлом и в более отдаленную царскую эпоху. Если империю волновал в основном геополитический расклад на евразийском континенте, а СССР пытался осуществить глобальный идеологический проект, подкрепленный военной мощью, то новую Россию интересует в основном собственные дела. Причем слово 'дела' она воспринимает в совершенно определенном смысле - как бизнес. Постимперская Россия, в отличие от советской - одно из наименее идеологизированных государств мира. Идеи для нее не имеют почти никакого значения: бал правят прагматические соображения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в основе мировоззрения российской элиты лежат финансовые интересы. Ее практические действия полностью укладываются в принцип: 'капитал - наш рулевой'. Нравственные ценности отходят на второй и третий план, и даже традиционная военная мощь уже не кажется столь привлекательной целью. Москву куда больше волнуют колебания цен на энергоносители, чем количество ядерных боеголовок.
Геополитика для нее важна не как методологический ориентир, а прежде всего как фактор, влияющий на экономическую ситуацию. В основе большинства серьезных политических решений Москвы лежат экономические и корпоративные интересы, поскольку люди, управляющие страной, во многом ею и владеют. Хотя неофициальный лозунг элиты гласит 'Что хорошо для 'Газпрома', то хорошо для России', под словом 'Россия' здесь подразумевается достаточно узкая группа людей. Ее представители не получили власть и собственность по наследству: за то, чтобы оказаться на вершине, им пришлось вести тяжелую борьбу. Среди них нет ни одного публичного политика; практически все члены правящей группы - бюрократы-капиталисты. За годы пребывания у власти президента Владимира Путина государство превратилось в нечто вроде 'корпорации 'Россия'': высокопоставленные кремлевские чиновники и наиболее влиятельные министры входят в правления различных государственных корпораций, и они кровно заинтересованы в их развитии и прибыльности. В случае серьезного конфликта интересов - например, когда речь идет о выборе между отменой льготных цен на газ для бывших советских республик и сохранением этих государств на политической орбите Москвы, верх одерживают материальные соображения. При этом российские лидеры считают себя - и хотят, чтобы другие их считали - не просто богатыми и могущественными людьми, но и членами сплоченной группы, принадлежность к которой помогает им осуществлять свои личные цели.
Уцелев в беспощадной внутриполитической и деловой борьбе, эти лидеры в условиях жесткой конкуренции чувствуют себя как рыба в воде, и подобный подход они переносят и на мировую арену. С их точки зрения, партнерство возможно с кем угодно - от президента США Джорджа У. Буша до лидера ХАМАС Халеда Мешааля (Khaled Meshal), от уполномоченного Совета Европы по Чечне лорда Фрэнка Джадда (Frank Judd) до иранского президента Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad). В то же время каждый партнер может в любой момент превратиться в противника, даже президент Беларуси Александр Лукашенко - ничего личного, бизнес есть бизнес.
Это, однако, не означает, что российские лидеры не осознают различий между игроками, с которыми они имеют дело. Российские магнаты процветают в первую очередь за счет деловых связей с Европой и США, и они стремятся к ускоренной 'персональной интеграции' с Западом. Хотя кое-кто из них выбирает короткий, но рискованный путь к богатству через Китай, Иран или Венесуэлу, большинство скорее всего держит основные активы на Западе, а не в Азии или самой России. Если на родине запахнет жареным, они отправятся из Москвы в Лондон и Цюрих, а не в Шанхай и Мумбай.
С точки зрения Москвы отношения между Россией и Западом носят конкурентный, но не антагонистический характер. Россия не стремится к мировому господству, а ее лидеры не мечтают о возрождении СССР. Они намерены вернуть России статус великой державы мирового значения, организованной по принципу суперкорпорации. Они убеждены, что единственный способ преуспеть - это всегда добиваться своего, и готовы действовать беспощадно. Фактически впервые за свою историю Россия превращается в homo economicus, и она становится одним из важнейших игроков на весьма 'чувствительном' поле - энергетическом. Естественно, это беспокоит многих в Европе и Америке.
Подобное беспокойство распространяется также на политическую и стратегическую сферы. Хотя Запад как правило не признает Россию равной себе в нравственном отношении (это явление называется 'ценностным разрывом'), россияне, в свою очередь, уже не считают США и Европу нравственными авторитетами. Москва готова взаимодействовать с западными партнерами на основе общих интересов, или, в случае необходимости, не соглашаться и конкурировать с ними. Основополагающий вопрос в отношениях между Россией и Западом в начале 21 века - это вопрос об условиях сотрудничества.
Взгляд из Москвы
Ирония ситуации заключается в том, что в первой половине 20 века СССР был необычайно идеологизированным государством, а Запад - в целом отличался практичностью и прагматизмом. Теперь же россияне превратились в 'акул капитализма', а Запад читает им нотации о нравственных ценностях. С точки зрения России, нигде в мире не существует полной свободы, совершенной демократии, и власти, которая не лгала бы народу. Она считает, что все государства одинаковы, в том смысле, что имеют одни и те же недостатки. Просто одни могущественнее других, и только это на самом деле имеет значение.
Оседлав волну высоких нефтяных цен, российские лидеры впервые за два десятка лет 'выпрямились во весь рост'. Их уверенность в себе можно сравнить лишь с началом 1970-х гг., когда СССР добился стратегического ядерного паритета с США, а американцы потерпели поражение во Вьетнаме. Россия, некогда клянчившая кредиты, сегодня расплатилась по всем долгам. Она уже не 'бедный родственник' Запада: страна наконец обрела суверенность в полном объеме, решительно утверждает свою независимость и вскоре встанет в один ряд с другими крупными державами. Сегодня за каждую уступку, о которой просят Москву, она назовет свою цену.
В самой России власть и собственность неразрывно связаны, и ее лидеры, при всех своих деловых интересах, не забывают и о политическом влиянии, которое дает владение активами или господство на рынке. Экономическая зависимость, полагают они, влечет за собой зависимость политическую, и за счет этого можно обеспечить себе привилегированные позиции. Они уверены: нефтегазовый бизнес носит по сути политический характер. Западные нефтяные компании не одно десятилетие были крупными политическими игроками в странах Третьего мира, где они действовали. Со времен нефтяного эмбарго 1973 г. решения Организации стран-экспортеров нефти определяются политическими соображениями. Трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан представлял собой политический проект США по прокладке маршрута транспортировки энергоносителей в обход территории России. Транзитные страны, например Украина и Беларусь, используют свое геополитическое положение, чтобы добиваться уступок от России - страны-экспортера. Поэтому россияне не считают нужным рефлектировать из-за своего положения главных поставщиков нефти и газа на западные рынки. Они рассматривают это как одно из немногих конкурентных преимуществ своей страны. Тот факт, что она стала великой энергетической державой, доставляет им наслаждение.
По иронии судьбы, несмотря на географическую удаленность, сегодняшняя Россия по мировоззрению и основным характеристикам имеет больше общего с Соединенными Штатами, чем с Европейским союзом. США полностью отвечает понятию 'нации-государства', и постимперская Россия находится на том же пути. Религия здесь играет более важную роль, чем в большинстве стран ЕС, хотя, конечно, она сильно отличается от роли религии в американском обществе. Как и США, Россия склонна решать международные споры силой, и несомненно сохранила пережитки сверхдержавного мышления, что сегодня проявляется в ее энергетической политике. Деньги играют в жизни страны первостепенную роль, а влияние социал-демократических идей невелико. Психология россиян приобретает все более индивидуалистический характер, хотя и в довольно грубой форме. Учитывая все эти характеристики, можно сказать, что Россия идет по пути модернизации и вестернизации, но этот путь не обязательно европейский.
Это означает, что в будущем внешняя политика России скорее всего приобретет глобальный охват, напористый характер, и будет определяться национальными интересами в том виде, как их понимает правящая элита. Этот курс будет облекаться в 'общечеловеческие' формулировки со ссылками на международное право и нравственные ценности. Действия России будут лишены какой-либо привязки к политике США и ЕС. Главная идея будет состоять в том, чтобы сполна реализовать уникальную, как считают многие россияне, способность российской цивилизации к пониманию различных культур, позволяющую при необходимости играть роль посредника между ними. Россия будет стремиться к укреплению связей с крупнейшими странами Азии, а также Латинской Америки, и по-прежнему поддерживать мирные отношения с исламским миром.
Россия и Европа: цель - равноправие и взаимность уступок
Давней российской мечте об объединении с Европой пришел конец. Идея советского лидера Михаила Горбачева об 'общеевропейском доме' и более поздняя концепция 'расширенной Европы' сейчас расцениваются как теоретическая 'маниловщина'. Прежние интеграционные идеи, порой даже предусматривавшие вступление в ЕС, положены под сукно. Теперь главное - суверенитет: действия США рассматриваются как пример для подражания, а статус Китая вызывает восхищение и зависть. Сегодняшней России нужна Европа без разграничительных линий: этот тезис обусловлен чисто прагматическими, деловыми соображениями, и предусматривает равное партнерство.
Россия не стремится к гегемонии в Европе, но на тактическом уровне без колебаний воспользуется слабыми сторонами ЕС. Эксплуатируя внутренние разногласия в рамках Евросоюза, Россия предпочитает строить отношения с его странами-участницами по отдельности, а не иметь дело с 'единым фронтом'. Она будет извлекать преимущества из своих двусторонних связей с Германией, Францией, и другими важными странами ЕС, например, Италией, Испанией, Грецией и Португалией. Эти отношения строятся в первую очередь на взаимной экономической заинтересованности, и поэтому отличаются относительной стабильностью: они подвержены периодическим корректировкам, вроде недавней 'перенастройки' российско-германского сотрудничества после прихода к власти Меркель, однако резкие изменения к худшему им не грозят. Основываясь на этих плодотворных контактах, Кремль будет стараться нейтрализовать влияние 'новобранцев' ЕС, среди которых числятся страны, традиционно относящиеся к России скептически, например, Польша и прибалтийские государства.
Смирившись с переходом Центральной Европы, включая Балканы, в сферу политического влияния ЕС, Россия приобретает экономические активы в этих странах, а также в прибалтийских республиках. Эти действия продиктованы не ностальгическими соображениями, а вполне прагматическим стремлением воспользоваться открывающимися возможностями в условиях, когда конкуренция в этих регионах еще довольно слаба. В то же время россияне стремятся сохранить преобладающие экономические позиции в постсоветском 'ближнем зарубежье'. По их мнению, границы Содружества независимых государств должны стать пределом для расширения НАТО и ЕС. Резкое повышение 'Газпромом' цен на газ в конце 2005 г., обернувшееся прекращением поставок Украине в первый день нового, 2006 года, стало последним гвоздем, заколоченным в гроб СССР. Через год, после аналогичного шага, было прервано газоснабжение Беларуси. Тем самым Москва недвусмысленно дала понять соседним странам, что время льгот и субсидий прошло, даже для политически лояльных государств вроде Армении и Беларуси. Геоэкономика здесь играет не меньшую роль, чем геополитика. Хотя постсоветские государства и признаются сегодня 'зарубежными', их экономическое пространство Россия по-прежнему рассматривает как зону, где она обладает определенными сравнительными преимуществами по сравнению с конкурентами из третьих стран.
Особое значение для российской экономической экспансии имеет трубопроводная сеть. Как отметил Путин на встрече с лидерами стран ЕС в Лахти в октябре 2006 г., Европа получает из России 44% потребляемого газа, а для самой страны поставки в страны ЕС составляют 67% от общего объема экспорта этого сырья. Евросоюз будет стремиться сократить зависимость от российского газа, однако проекты строительства трубопроводов в обход российской территории чреваты острыми конфликтами. Реальной причиной нынешней ссоры между Москвой и Тбилиси является прозападная политическая ориентация последнего, позволяющая среди прочего западным компаниям строить трубопровод для транспортировки каспийского газа в Европу, минуя российскую территорию. В Туркменистане Россия и Запад уже схлестнулись в борьбе за гигантские газовые ресурсы этой страны.
Из-за энергетической взаимозависимости отношения между Россией и ЕС в среднесрочной и долгосрочной перспективе останутся относительно стабильными. В 2010 г. вступит в строй Североевропейский газопровод по дну Балтийского моря; он еще теснее свяжет Россию и Германию. Для разработки гигантского Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море необходимы передовые технологии и опыт, а значит потребуется международное сотрудничество в еще больших масштабах; значительная часть добытого там газа также будет поставляться в Европу. Российские лидеры стремятся углубить отношения с европейскими партнерами за счет обмена активами. Они готовы позволить европейцам приобрести часть российских добывающих активов, но взамен хотят получить долю в распределительных и сбытовых компаниях стран ЕС. Они считают подобные условия справедливыми, и готовы жестко за них торговаться.
Российские компании будут продолжать приобретение прибыльных активов и в других отраслях, а также размещать собственные ценные бумаги на европейских биржах, предлагая свои акции западным покупателям. В некоторых секторах, например в авиационной промышленности, российские производители могут заключать с европейскими фирмами соглашения о сотрудничестве, и за счет этого приобретать выгодные активы. В частности, они присматриваются к франко-германской авиакосмической компании EADS, с которой российские фирмы сотрудничают с 2004 г. В 2006 г. один из российских государственных банков приобрел 5% акций EADS. После этого министр иностранных дел Сергей Иванов [статья написана до назначения нового министра обороны - прим. перев.], занимающий также должность вице-премьера, курирующего военную и другие высокотехнологичные отрасли промышленности, назвал EADS потенциальным стратегическим партнером в производстве гражданских самолетов. Жесткая конкуренция россиян раздражает, но не отпугивает, и отдельные неудачи, вроде сорвавшегося слияния 'Северстали' с европейским металлургическим концерном Arcelor, их не останавливают.
Что же касается личных контактов россиян с европейцами, то они будут постепенно расширяться, охватывая все больше социальных групп и отдельных индивидов. Возможно, безвизовый въезд простых россиян на территорию ЕС остается делом далекого будущего, однако обладатели дипломатических паспортов, т.е. представители российской элиты, уже имеют такой доступ. Поскольку Европа привлекает россиян, и географически она расположена недалеко, между ЕС и Россией будет происходить постепенное социальное сближение.
Этот процесс едва ли будет протекать просто и гладко. В краткосрочной перспективе следует ожидать еще более настороженного отношения европейских СМИ и общественности к России. Передача власти в Кремле в 2008 г., или, что также возможно, продление путинского мандата, скорее всего будет сопровождаться событиями, еще больше ухудшающими имидж России. Политические убийства, случаи масштабного межэтнического насилия или теракты будут использоваться в качестве предлога всеми, кто хотел бы воспользоваться изоляцией России со стороны Запада и спровоцировать беспорядки внутри страны, чтобы создать чрезвычайную ситуацию, позволяющую заморозить существующую систему власти и собственности.
Позиция новых членов ЕС, в особенности Польши и прибалтийских государств, будет негативно воздействовать на политику ЕС в отношении России. Некоторые недавние события, непосредственно связанные с расширением ЕС и углублением интеграции в его рамках, оптимизма не внушают. Польше, у которой с Россией возник спор из-за экспорта мяса, удалось заблокировать начало переговоров между ЕС и Москвой (к ним стороны должны были приступить в 2006 г.) о новом всеобъемлющем договоре, призванном заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Та же Польша и прибалтийские государства настороженно относятся к проекту Североевропейского газопровода и призывают к выработке единой политики ЕС в сфере энергетической безопасности, чтобы не допустить российской гегемонии на нефтегазовом рынке. Нынешнее ухудшение российско-грузинских отношений и неопределенность в плане внешнеполитической ориентации Украины также будут осложнять дело. Чтобы отношения между Россией и ЕС не 'напоролись на рифы' потребуется немалое политическое искусство с обеих сторон.
Россия и США: минимизация ущерба
С США у России нет такой экономической взаимозависимости, как с Европой. Поскольку их взаимодействие связано в основном с геополитическими вопросами, американо-российские отношения покоятся на зыбком фундаменте. Кремль по сути пришел к выводу, что в обозримом будущем Вашингтон не будет для него полезным дипломатическим партнером. Российское руководство считает, что все внимание США поглощено Ираком, и к тому же они не заинтересованы в развитии сотрудничества с Москвой. Там же, где России приходится иметь дело с американцами, она считает их скорее помехой. Отношение США к России в какой-то степени представляет собой зеркальное отображение вышеизложенного. В американских СМИ информация о России носит весьма скудный, и преимущественно негативный характер.
Россия и США преследуют совершенно разные внешнеполитические цели. В повестке дня Вашингтона на первых местах стоят такие вопросы, как Ирак, ислам, терроризм и распространение оружия массового поражения. Для России первостепенное значение имеет ситуация в постсоветском 'ближнем зарубежье'. В принципе эти программы носят взаимодополняющий характер и могли бы стать основой для плодотворного сотрудничества, однако идеологический акцент администрации Буша на распространении демократии, а также жесткая линия Кремля во внутренней политике и его подозрительное отношение к американской политике 'демократизации' препятствуют серьезному, долгосрочному сотрудничеству.
Единственная позитивная цель, которую сегодня преследует Россия во взаимоотношениях с Соединенными Штатами - это вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО); скорее всего процесс будет завершен в 2007 г. Москва понимает: если вопрос останется в 'подвешенном состоянии', в дальнейшем это породит еще больше проблем. Теперь, когда Грузия отозвала свою подпись под двусторонним протоколом с Россией о вступлении в ВТО в знак протеста против экономических санкций Москвы, Россия хочет присоединиться к Организации раньше Украины, чтобы та не смогла использовать свое членство в качестве козыря на переговорах по газу. Однако достижение договоренности с Соединенными Штатами оказалось чрезвычайно трудным делом. Даже подписание двустороннего протокола в ноябре 2006 г. стало лишь прологом к решению вопроса о Поправке Джексона-Вэника. Этот законодательный акт, принятый Конгрессом в 1974 г., первоначально обусловливал предоставление СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле снятием ограничений на иммиграцию евреев. Хотя первоначальная цель поправки давно утратила актуальность, она продолжает блокировать нормализацию торговых отношений между Россией и США.
В прямое противоречие интересы Вашингтона и Москвы вступают в связи с вопросом о влиянии США на постсоветском пространстве. Россия категорически против вступления в НАТО Украины, Грузии и Азербайджана. После принятого Узбекистаном решения о ликвидации американской военной базы в стране Россия стремится развить успех, пытаясь полностью вытеснить США из Центральной Азии. В августе 2006 г., когда премьером Украины стал пророссийски настроенный политик Виктор Янукович, в Москве вздохнули с облегчением - он должен служить противовесом влиянию прозападного президента-либерала Виктора Ющенко. Очевидно, россияне хотели бы, чтобы в Грузии на смену администрации Михаила Саакашвили пришли другие политики, готовые больше учитывать российские интересы. Для многих российских лидеров Саакашвили - такая же одиозная фигура, как для американцев президент Венесуэлы Уго Чавес. Впрочем, предпринять что-то реальное для изменения ситуации в Грузии Кремль не в состоянии.
В качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН Россия играет важную роль в нескольких вопросах, которым США придают важное значение. Без сотрудничества со стороны России невозможно никакое решение по иранской ядерной проблеме из тех, что обсуждаются сейчас в рамках ООН. Столь же необходимо оно и для урегулирования северокорейского вопроса, хотя здесь лидирующую роль взял на себя Китай. Необходимым условием для того, чтобы Пхеньян принял шестисторонние переговоры всерьез, является согласованная позиция пяти других стран-участниц, в том числе и России. На Большом Ближнем Востоке в условиях, когда политика США по Ираку, Ливану, Афганистану и израильско-палестинскому урегулирования зашла в тупик, Россия также могла бы стать для Вашингтона весьма полезным партнером. Она сохраняет присутствие в Центральной Азии и поддерживает контакты с афганским Северным альянсом, который много лет противостоял движению 'Талибан' и в 2001 г. объединил усилия с США для свержения режима талибов. Москва имеет традиционно близкие отношения с Сирией, уже полвека снабжая Дамаск оружием. У россиян есть ценные контакты с палестинцами и различными группировками в Ливане; в то же время они активно развивают отношения с Израилем, где русскоязычные граждане составляют около 20% населения. Несмотря на разницу в восприятии Кремлем и Белым домом войны с террором, основополагающие интересы обеих стран диктуют им сотрудничество в борьбе против исламского экстремизма.
По всем этим приоритетным для Вашингтона вопросам Россия может сделать определенные шаги навстречу США, но взамен она потребует серьезных ответных уступок. По сути Кремль хочет, чтобы Америка прекратила играть против него на территории российского 'ближнем зарубежье'. Но даже если Соединенные Штаты пойдут на некоторые уступки, гибкость Москвы имеет свои пределы. Российские лидеры не одобрят никакое решение Совета Безопасности ООН по Ирану, если оно будет предусматривать применение силы. По мнению россиян даже превращение Ирана в ядерную державу лучше, чем превентивная война против этой страны. Они считают, что такая война может в лучшем случае задержать осуществление ядерной программы Тегерана, и достигнуто это будет ценой крупного регионального кризиса, политической радикализации мусульман и конфронтации между Западом и исламским миром. С учетом событий в Ираке и Афганистане, Москва скептически относится к способности американцев закрепляться на завоеванных позициях и эффективности их действий. Она подозревает, что США попытаются разоружить Иран, потерпят неудачу, и выведут войска, оставив образовавшийся хаос в наследство соседним странам, включая Россию. Как заметил министр иностранных дел Сергей Лавров, Россия не повторит ошибку, которую она допустила в 1914 г., ввязавшись в 'чужую' войну и в результате потеряв все.
Учитывая, что российско-американские отношения лишены экономического 'якоря', в политическом плане они могут серьезно ухудшиться, и вероятно именно это и произойдет. Кризис может вызвать какая-нибудь провокация или просчет в Грузии, или на Украине, если главные политические силы в этой стране вновь перейдут к острой междоусобной борьбе. Возобновление боевых действий в Абхазии или Южной Осетии вовлечет в конфликт Россию, что приведет к военному столкновению между Москвой и Тбилиси, причем Грузия в этом случае обратится за зашитой и поддержкой к США и Европе. Серьезный политический раскол на Украине может поставить под угрозу территориальную целостность страны - скажем, если русскоязычные иррендентисты в Крыму вынесут на референдум вопрос об отделении этого полуострова. В России усиливаются националистические настроения с явными антиамериканскими обертонами, а общественность США воспринимает Россию все негативнее. Еще большую напряженность может внести риторика кандидатов на президентских выборах, которые в обеих странах состоятся в 2008 г. В ходе предвыборной кампании в США может всплыть вопрос о членстве России в 'группе восьми', а в России Соединенные Штаты, возможно, будут представлены как страна, препятствующая возрождению и развитию России. Если в Америке подвергнут сомнению легитимность нового российского президента, это нанесет двусторонним отношениям по настоящему серьезный ущерб.
Российский бизнес, конечно, весьма заинтересован в выходе на американский рынок и приобретении активов в США. Будущие соглашения в сфере энергетики, в том числе ядерной, способны придать российско-американским отношениям прочную основу и стабильность. 'Газпром' Росатом, 'РусАл', 'ЛУКойл' и 'Роснефть' заинтересованы в завоевании и расширении позиций на американском рынке, но сталкиваются здесь с немалыми трудностями. Россияне проявляют чрезмерное нетерпение и зачастую плохо понимают механизмы американской деловой и политической среды, а потому допускают ошибки и терпят неудачи. Так, принятое 'Газпромом' в 2006 г. решение о поставке газа со Штокмановского месторождения в Европу по трубопроводам, а не в сжиженном виде в Северную Америку, отчасти вызвано разочарованием России в возможностях приобретения газораспределительных активов на восточном побережье США.
Будущее отношений России с Западом
В обозримом будущем отношения между Россией и Западом, скорее всего, будут развиваться не без сбоев, поскольку стороны разделяет 'ценностный разрыв' протяженностью в несколько десятилетий. Сегодняшний день России - это позавчерашний день Европы. Она одновременно напоминает Германию 1920-х с ее динамичным экономическим развитием и острым чувством обиды из-за отношения других держав, Францию конца 1940-х, пытающуюся залечить раны недавнего прошлого, и Италию 1960-х, где власть, деньги и преступность были спаяны воедино. Сегодня в России нет демократического строя, даже самого несовершенного: это страна грубого, реального капитализма, управляемая частными интересами, которые порой выдаются за интересы государства.
Любой прогноз об отношениях России с другими странами зависит от ее собственного будущего. Сможет ли она осуществить подлинную модернизацию, или вновь потерпит неудачу, и ее государственность рухнет раз и навсегда? Сможет ли частная собственность и глобализация - силы, выпущенные на свободу два десятка лет назад, во время перестройки, удержать Россию на верном пути? Сможет ли она воспользоваться двадцатью годами стабильности, и успешно построить капитализм? Прошлую попытку в 1917 г., на исходе первого десятилетия реформ, прервала большевистская революция. Станет Россия демократической страной, или нет, будет ясно лишь к середине 21 века.
По мере того, как в рамках российского капитализма будет формироваться верховенство закона, конституционализм, а в конечном итоге и некая форма демократии, основанная на гражданской ответственности, пропасть, отделяющая страну от Запада, скорее всего сузится, но этот процесс будет идти крайне медленно. Помимо того факта, что Москва отдает предпочтение экономической экспансии перед интеграцией, у нее в целом практически отсутствует долгосрочная стратегия. Преобладают тактические соображения, планирование на среднесрочную перспективу находится в зачаточной стадии, национальных интересов, заслуживающих этого названия, пока не сформулировано. В условиях нынешнего бюрократического капитализма приватизации по сути подверглось само государство, и чтобы вновь слить его в единую структуру, потребуется время.
Хотя Россия и переживает переходный период, эта страна слишком важна, чтобы ее можно было игнорировать, пренебрегать ею, или воспринимать ее стереотипно. Если Запад неверно оценит действия России, и в результате будет реагировать на них несоразмерно или неправильно, он не просто упустит благоприятные возможности, но и, возможно, многим рискует. Россия может стать участником инициированного США плана по созданию нового международного устройства, но может и двинуться по пути изоляционизма и антиамериканизма. Для Запада целесообразнее всего было бы строить отношения с Россией, руководствуясь ее же мерками, т.е. добиваться приемлемого баланса взаимных уступок, а не исходить из неких нормативных принципов вроде наличия или отсутствия демократических реформ. Идеология - не слишком надежный поводырь на российском политическом пространстве, лишенном ценностных ориентиров, но заполненном кипучей деятельностью. Публичные проповеди в адрес России лишь демонстрируют полную неспособность еэсовских и американских политиков повлиять на ситуацию в стране и дают российским чиновникам повод изображать эти протесты, даже обоснованные, как пустую риторику, рассчитанную на западную аудиторию.
В долгосрочной перспективе новые реалии и эволюция интересов могут побудить Россию скорректировать свой путь развития. Если когда-нибудь будущие лидеры России сделают выбор в пользу экономической и политической интеграции с неким образованием, более крупным, чем она сама, то кандидат здесь только один: Евросоюз. Поэтому Брюссель должен в отношениях с Россией исходить из долгосрочной перспективы. Для ЕС Россия - непосредственный сосед и предельная граница расширения. Только Россия, а не Африка или Ближний Восток, способна обеспечить Европе стратегическую глубину. Будучи европейской страной в культурном, географическом и историческом плане, Россия может привести ЕС к побережью Тихого океана, укрепить глобальное мышление европейцев, обеспечить Союз целым рядом сырьевых ресурсов и увеличить его материальное могущество. Это повысило бы общую конкурентоспособность Европы в отношении других крупных игроков. В конечном итоге дело может дойти до создания единой европейской энергосистемы или присоединения российских компаний к европейскому авиакосмическому консорциуму в качестве крупных миноритарных акционеров. Россияне могли бы даже ездить в Париж или Берлин без визы. Возникшее в результате целое будет мощнее, чем сумма его составляющих. Здесь, правда, возникает одна оговорка. Дело в том, ЕС вряд ли сочтет слабое и недееспособное российское государство подходящим кандидатом на вступление, а у богатой и успешной Россия, возможно, не найдется причин присоединяться к Союзу.
Что же касается американо-российских отношений, то их потенциал может быть реализован, если Соединенные Штаты сделают стратегический выбор в пользу мирового лидерства и интеграции, и начнут налаживать сотрудничество с другими крупными игроками, включая Россию, для укрепления международной системы, которую США возглавляют. К тому времени нынешняя политическая философия России, вероятно изменится в пользу большего учета общих интересов международного сообщества. В этом нет ничего невозможного, если феномен превращения бесцеремонных 'баронов-разбойников', обычно во втором поколении, в социально ответственных капиталистов распространяется и на целые государства. Для тех, кто способен смотреть вдаль, позитивное американо-российское партнерство представляется возможным, хотя разглядеть его контуры еще довольно долго будет трудно.
Конечно, западным странам необходимо диверсифицировать источники энергопоставок, но они должны реально оценивать имеющиеся в этом плане возможности. Превращение энергетики в зону силовой политики, например создание 'энергетической НАТО' нельзя считать обдуманным предложением. Да и в других секторах возводить защитные барьеры против 'вторжения' российского капитала неразумно как с экономической, так и с политической точки зрения. Россия не 'скупит' Европу или США, но в конечном итоге она может превратиться в ответственного участника общей экономической системы, позволив западным компаниям в качестве неизбежной ответной уступки приобретать собственные активы.
Главная надежда на позитивное развитие отношений между Россией и Западом связана с укреплением деловых связей. По сути это означает расширение экономического присутствия США и Европы в России, и расширение российского присутствия в США и Европе. В результате будет создан более прочный фундамент для политических отношений, особенно российско-американских, станет возможным лучшее понимание целей каждой из сторон, и сближение их интересов. Можно ожидать, что по мере эволюции российского капитализма и интеграции страны, которая сегодня стоит на пороге вступления в ВТО, в глобальную систему экономических, политических и социальных связей, стандарты, которыми руководствуется Россия, приобретут более современный характер, напоминающий ценности, которыми сегодня руководствуются Америка и Западная Европа.
Дмитрий Тренин - старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир и заместитель директора Московского центра Карнеги по научной работе. Н французском языке статья опубликована в журнале Politique etrangere, Vol. 72, no. 1, под названием 'Le Business russe entre l'Europe et l'Amerique.'
_________________________________________________
Россия зовет к сотрудничеству ("The Washington Post", США)
