В последнее время в политических кругах прошли различные дискуссии о вопросах безопасности государства. В законе об этих службах пытались сделать изменения, которые натолкнулись на сопротивление президента. Чтобы выяснить, как Полиция безопасности смотрит на события, какие уроки она извлекла из произошедшего в Эстонии, мы расспросили у себя в редакции начальника Полиции безопасности Яниса Рейникса.
- У руководящих должностных лиц государства есть претензии к вам, то есть к полиции. Вы лично недавно получили высший орден.
- Вы сейчас интерпретируете высказывания в прессе бывшего министра внутренних дел и нынешнего руководителя комиссии Сейма по национальной безопасности Дзинтарса Яунджейкарса о том, что Рейникс мог их информировать, а мог и не информировать и т.п. А после прочтения в 'Латвияс авизе' интервью с Сеглиньшем можно подумать, что в полиции безопасности работает баран, который свободно пасется на лугу. Это ложная интерпретация. Учреждения безопасности в последние годы очень строго контролируются. Раз в неделю я в письменном виде информирую президента, премьер-министра, министра внутренних дел, начальника Бюро по защите Конституции и председателя комиссии Сейма по национальной безопасности о ситуации в государстве, о возможных рисках для безопасности государства. Если вышеупомянутые лица желают получить дополнительную информацию, я всегда готов доложить. В докладе отчитываюсь и о проделанном Полицией безопасности - какие уголовные дела возбуждены, какие оперативные меры предпринимались. Все эти годы между высшими лицами государства и Полицией безопасности было конструктивное и деловое сотрудничество. Когда комиссия хотела придти в службу безопасности, чтобы встретиться с ее сотрудниками, отказа никогда не было.
Я поддерживаю стремление депутатов с помощью законов упорядочить парламентский контроль. Против таких действий не может быть возражений. Однако было несколько спорных вопросов. Например, депутаты хотели проверять обоснованность и законность действий Полиции безопасности, хотя в нашем государстве существует строгий контроль со стороны судебной власти. С этой целью нас контролирует Генеральная прокуратура, она единственная имеет право знакомиться со всеми материалами дела на любой стадии процесса. Осуществляется контроль и со стороны МВД и правительства. Согласно закону правительства утверждает в должности и начальника Полиции безопасности, определяет ее штат и бюджет, а также дважды в год требует очень точный письменный отчет об оперативной работе. Министр внутренних дел определяет рабочие задания. То есть, нет такого, что руководители трех учреждений безопасности собираются вместе, чтобы поставить себе задачи, а потом сами контролируют их исполнение. Хотя правда то, что руководители трех учреждений безопасности договариваются о приоритетных направлениях, чтобы не дублировать работу друг друга. Этот плановый документ с политическим привкусом, потому что он готовится, руководствуясь декларацией правительства.
И часто упоминающийся совет учреждений государственной безопасности с участием премьер-министра и нескольких министров - это не новшество. Такой порядок уже заведен. Премьер-министр регулярно вызывает всех ответственных лиц в здание правительства, чтобы выяснить, как мы будем действовать, чтобы не произошло ненужных инцидентов во время акций штабистов, прайда или других событий. С точки зрения организации труда это очень хорошая практика, которая позволяет быстро, эффективно и согласованно решать эти задачи.
- То есть в поправках к закону не видите ничего нового?
- Фактически в закон включена уже заведенная хорошая практика.
- Есть обеспокоенность политического характера, что премьер-министр или какое-то другое влиятельное лицо может узнать информацию, которая отразится на ходе следствия, а также использует оперативные действия в своих партийных интересах. Иными словами, речь об осознанных или неосознанных утечке или сливе информации.
- В законе четко сказано, какова власть исполнительной власти над разведывательной, контрразведывательной, оперативной деятельностью, учреждениями безопасности, над государственными секретами или уголовно-процессуальными действиями. Ни премьер, ни министр внутренних дел не имеют права вмешиваться в процесс оперативной работы учреждений безопасности или в расследование ими уголовных дел.
- Вас послушать, то в реальной жизни исполнительная власть может поискать другого - более исполнительного, послушного начальника?
- Конечно, такая возможность существует. Но если кто-то попытается на меня повлиять политически, вряд ли это удастся, потому что я хорошо знаю законы. За нами надзирает не только генеральный прокурор и суд, на нас всегда можно пожаловаться и прокурору, и суду.
- Однако нельзя сказать, что политики хотят лишь контролировать или критиковать вас. После бунта в связи с реформированием школ вас, генералов, наградили хорошими премиями. Наверное, после саммита НАТО вы тоже получили не только ордена, но и премии.
- Получили - не только я, но и мои коллеги. После саммита я получил высшую оценку и от государства, и от руководства НАТО, слышал только хорошие отзывы о работе стражей порядка и полиции. В этом году в рамках обмена опытом с нашими службами безопасности, возможно, приедут руководители служб безопасности других государств. Я рад, что, наконец, оценены и рядовые сотрудники полиции.
- Тем не менее, вас упрекают в том, что Полиция в основном констатирует факты, а не работает над их предотвращением.
- Показателем работы оперативной службы Полиции безопасности является опережающая качественная оперативная информация. Мы способны получать такую информацию, пока угроза не реализовалась, чтобы не допустить противоправных действий. Поэтому у многих создается впечатление: мол, Полиция безопасности ничего не делает. Объективно оценить нашу работу могут только и единственно те, кто знает, что мы делаем заранее, чтобы не допустить инцидентов. Большая часть оперативных мероприятий закрыта от общества, но они отражаются в представляемых правительству отчетах.
- Не дублируют ли друг друга Полиция безопасности и Служба анализа информации премьер-министра, которой руководит господин Брекис?
- Служба анализа информации получает информацию от руководителей учреждений государственной безопасности, МИДа и других структур, анализирует ее и затем представляет развернутый доклад премьеру. Премьер получает обобщение с выводами, может, иногда и с какими-то рекомендациями. Для главы правительства это может быть важным документом для принятия какого-либо политического решения. Если политики, руководство хотят усовершенствовать какой-либо законодательный акт, то можно поручить Службе анализа информации узнать дополнительную информацию от учреждений безопасности. К сожалению, пока такой порядок не действует.
- Можете ли вы нам рассказать, кто же финансировал борцов против школьной реформы? Обществу до сих пор неизвестно, кто распустил слухи о крахе лата. Слышали, что он пойман, и ничего больше. Да, с ним работают и работают.
- Если бы дело было настолько простым, я бы ответил. Известно, кто рассылал СМС о девальвации лата, этот человек допрошен, версия проверена... А в дальнейшем все не так просто, потому что Полиция безопасности должна оценить, виновно ли данное лицо. Если да, то в каком объеме виновно и каковы последствия его действий. Мы еще не оценили и то, как отразились слухи о девальвации лата на экономике государства. Следователи выясняют, не распространялась ли ложная информация с тем, чтобы кто-то (банки, пункты по обмену валюты и т.п.) могли заработать. О результатах расследования сообщим и правительству, и обществу.
- Был ли у задержанного лица злой умысел? Может, человек рассылал предупреждения только знакомым, мол, 'снимайте деньги со счетов, пока не поздно'. За это ведь судить нельзя!
- Это очень важный момент в данном деле, который необходимо выяснить.
- Не будем пугать общество разговором о попытке подорвать лат с помощью СМС в то время, когда в газете 'Диена' его подорвал господин Хансон, подрывная сила которого намного больше.
- Полиция безопасности будет оценивать это дело в комплексе, поэтому ответ появится не так скоро.
- А как с противниками школьной реформы? Кто же финансировал эти акции сопротивления?
- У Полиции безопасности есть информация о тех, кто давал деньги, это проживающие в Латвии предприниматели.
- Как их зовут?
- Возможно, когда-нибудь скажем больше.
- Почему не сейчас?
- Есть некоторые вещи, о которых я умолчу, потому что боюсь навредить оперативной работе службы.
- После длительного судебного процесса, наконец, зачитан приговор по делу господина Гарды. Он оправдан. А дело господина Гильмана не двигается с места. Суд, как и в деле Гарды, одна за другой требует экспертиз. Это становится трагикомичным.
- Немного истории. До 2004 года в Латвии почти не было судебных дел о разжигании межнациональной розни. Судебная практика начала выстраиваться только к 2005 году, когда было возбуждено 13 дел, в 2006 году - 16 дел, а за четыре месяца этого года возбуждено уже восемь дел. Для меня, как руководителя учреждения, важно чтобы эти дела были расследованы объективно и полностью. Но в спорных делах мы не можем быть уверены, что решение суда обязательно будет обвинительным. Мы собираем все доказательства, продвигаем дело к суду, и, наконец, в Латвии появляется хорошая практика по таким делам. В прошлом году к лишению свободы были приговорены двое молодых людей, наложены и денежные штрафы.
При расследовании дел Гильмана и Гарды сделано все возможное - проведены экспертизы и собраны доказательства.
- Чем приглашенные к расследованию дела лица, например, филолог господин Кушкис, доказали, что они являются экспертами. Как магистр филологии может судить о политических текстах?
- Обычно по таким делам проводятся так называемые комплексные экспертизы, с приглашением специалистов, обладающих знаниями в различных сферах, в том числе и в филологии. Мы в основном опираемся на специалистов, занимающихся наукой и исследовательской деятельностью. Обвиняемый имеет право отклонить выбранных судом экспертов и предложить своих.
- Какие уроки руководимая вами служба извлекла из событий в Эстонии?
- Я встречался с эстонскими коллегами и обсуждал с ними актуальные вопросы в сфере обеспечения общественного порядка. Чтобы не допустить того, что произошло в Эстонии, Полиции безопасности надо уметь реагировать, опережая события. Эстонские коллеги работали усердно, но некоторые вещи они могли сделать лучше, чтобы не было погромов.
Полиция безопасности вместе с Государственной полицией обсудила события в Эстонии и проанализировала допущенные ошибки. Эстонское общество не ожидало такого развития событий. Должно быть общение между противоборствующими сторонами, хотя зачастую выслушивать друг друга сложно.
- Я бы понял, если люди из министерства интеграции или какого-то епископата говорили о толерантности, терпимости и других замечательных вещах. Но, если заявляют, что нас в 1940 году освободили, оплевывают историю Латвии, выступают против государства, говорят, что мы такие-сякие, то никакой терпимости не ждите!
- Полиция безопасности - это следственный орган, который действует в соответствии с законом. Мы арестовали португальцев и испанцев, которые сорвали флаги Латвии. Из стран ЕС не всегда приезжают лучшие туристы. Полиция безопасности оценивает не только те процессы, которые произошли в Эстонии, но и в Италии, Франции и других местах, потому что в Латвии такого допустить нельзя. Если вспомнить, как мы боролись против сопротивления реформе школ, надо сказать: если бы было сделано лишь несколько шагов, нам пришлось бы развернуть большие репрессии.
- Вы были к этому готовы?
- У служб безопасности Латвии в этих вопросах больше опыта, чем у эстонских служб. Было разработано несколько вариантов действий.
- Считаете ли вы как руководитель Полиции безопасности нормальным опасную для единства и суверенитета государства идею о так называемом двухобщинном государстве?
- Это негативный процесс, который направлен не на интеграцию, а на раскол общества. Хороший пример интеграции - это полиция и армия, где служат люди разных национальностей, которые выполняют законы и служат в интересах всего общества.
- Собирает ли полиция безопасности информацию из открытых источников - СМИ?
- Да, мы это делаем. Хотя у нас был регулярный обмен информацией с эстонскими коллегами, но многое о событиях в Эстонии мы узнали из телевизионных новостей.
- Полиции безопасности тоже не хватает кадров, как и Государственной полиции?
- Не все штатные единицы заполнены, хотя зарплата выше, чем в Государственной полиции. Однако ведется строгий отбор кадров - хорошо, если один из семерых кандидатов признается годным для работы в учреждении безопасности.
- Но все равно у вас работают такие кадры, которые хотят блеснуть перед журналистами тем, что они много знают...
- Утечка информации - это очень серьезное дело, были такие случаи и в Полиции безопасности. Мы много дискутировали, как совершенствовать систему защиты персональных данных. Я доволен, что Сейм принял закон о защите данных, который поможет жестче бороться против источников утечки закрытой информации.
