Интервью Владимира Путина, опубликованное вчера в 'Corriere', заставляет задаться вопросом, основополагающим для нашей безопасности. Кем в действительности является глава Кремля - тем, кто заявляет об окончании вражды с США и через месяц встретится с Бушем в доме его отца в штате Мэн или тем, кто заявляет о готовности нацелить свое ядерное оружие на Европу и не исключает возможности разорвать в клочки договор, который устраняет евроракеты?
Проблема в том, что оба этих Путина являются выражением интересов, которые Россия считает жизненными, и которые, вероятно, не изменятся после смены президента, предусмотренной в 2008 году.
Россия не только не хочет повторения "холодной войны", но и не может себе это позволить. Необходимость избежать новой милитаризации экономики, все усиливающаяся взаимозависимость рынков, предполагаемая потребность в крупных иностранных инвестициях для модернизации энергетических инфраструктур - все это элементы, несовместимые с разрывом отношений между Москвой и Западом. В постидеологическом мире, который так сильно отличается от мира блокового, не может удивлять то, что очередной царь держит открытыми каналы коммуникации и сотрудничества с США, не говоря уж о прекрасных европейских клиентах. Но прагматизм имеет свои пределы. Россия вековых страхов не может позволить, чтобы стратегическое равновесие было изменено в ущерб ей, не хочет, чтобы 'испарился' ее статус ядерной державы, и, будучи подверженной национализму, не переносит, когда ее ставят перед свершившимися фактами.
Объявленное размещение в Польше и Чехии элементов 'щита', который Америка хочет противопоставить будущим иранским ракетам, становится таким образом для Путина неприемлемым оскорблением, заслуживающим жесткого ответа. Не важно, что защита создается против того, что можно считать общим врагом. Эффективности и надежности российского арсенала был бы нанесен ущерб, и этого достаточно. Однако российский президент не говорит о том, что за его резкими предупреждениями скрывается нечто более серьезное, чем то, о чем пока шла речь.
Первым начал планировать гонку вооружений Буш, в одностороннем порядке выйдя из договора по ПРО, который запрещал оборонные системы, - не без оснований обвиняет Путин. Но подлинная проблема состоит в том, что это американское решение помешало вступлению в силу договора ОСВ-2 о параллельном сокращении наступательных арсеналов, в то время как действующий сейчас договор ОСВ-1 истекает в 2009 году, и не похоже, чтобы Вашингтон был заинтересован в проведении переговоров о новом договоре. Существует, - и это правда, - московское соглашение 2002 года, которое ограничивает количество ядерных боеголовок до 1700-2000 штук с каждой стороны, но Россию это тоже не успокаивает.
Бывший советский ядерный арсенал морально устареет к 2015 году. Ракеты последнего поколения (такие, как только что испытанные RS-24) не смогут заполнить пустоту, и в скором времени станет непреодолимым разрыв между российским оборонным потенциалом, приходящим в упадок, и продолжающимся технологическим обновлением американского потенциала. Чего Москва действительно боится, так это краха в большей степени политической, чем военной догмы о 'паритете' между Россией и США. А развертывание противоракетной системы неподалеку от российских границ, кроме всего прочего без адекватных консультаций, не может в этом контексте не казаться Путину ни чем другим, как провокационным ускорением. Причем именно тогда, когда Кремлю, напротив, необходимо настроиться на достижение нового и более радикального договора о сбалансированном разоружении.
На встрече с глазу на глаз в следующем месяце, а, возможно, уже и на саммите 'большой восьмерки', которая со среды будет проходить в Германии, Путин попробует выжать из Буша решение об окончании того, что он воспринимает как вооруженную осаду в ущерб России. Маловероятно, что ему это удастся, даже, несмотря на то, что среди основных европейских союзников Америки только британцы оценили в позитивном ключе сроки и методы осуществления инициативы Вашингтона. Но, возможно, большее внимание сейчас привлечено все-таки не к гонке вооружений, а к гонке со временем. Буш хочет создать 'щит', чтобы сделать менее тяжелыми итоги своего президентства. Путин старается уменьшить ущерб в ожидании президента-демократа, который, конечно, будет тревожить его преемника по поводу прав человека, но который, возможно, будет готов к заключению новых пактов о разоружении и совместным исследованиям по противоракетной обороне. Между ними, как всегда, находится Европа.
__________________________________
Угроза из Москвы ("The Times", Великобритания)
Перехваченная ракета упадет на Европу ("NRC Handelsblad", Голландия)
