Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Этот текст обнаружила и перевела наш читатель Lilu, за что мы ей крайне признательны
__________________________________________________
Зависимость от нефти является главной экологической проблемой в промышленно развитых странах, особенно в Соединенных Штатах, которые потребляют и импортируют больше нефти, чем любая другая страна. Нефтяная зависимость становится также главным вопросом национальной безопасности.
Прошлой осенью мы попросили бывшего директора ЦРУ Джеймса Вулси (James Woolsey) поделиться мыслями о завершении нефтяной эпохи. Интервью является одним из основных материалов в выпуске The Futurist за июль-август 2007, в котором представлены два специальных репортажа, связанных с топливом: 'Блестящее будущее биодизеля' бизнесс-футуриста Уилла Тармонда (Will Thurmond) и 'Гибридный феномен' Нормы Карр-Руффино (Norma Carr-Ruffino) и Джона Эйксона (John Acheson). Также в рубрике представлены комментарии вице-президента по экологии и энергии компании GM Бет Лауэри (Beth Lowery) и функционера Союза обеспокоенных ученых Скотта Натансона (Scott Nathanson).
Futurist: Почему зависимость США от иностранной нефти настолько опасна именно сейчас?
Джеймс Вулси: Есть несколько причин; на самом деле это общая нефтяная зависимость и тот факт, что большая часть инфраструктуры для нефтедобычи и распределения нефти в мире находится за пределами Соединенных Штатов. Например, природный газ обычно распределяется внутри одного континента. Мы получаем большую часть нашего газа из своих или канадских скважин по трубопроводу. Большая часть другой энергии является местной. Существуют международные перевозки угля, но не очень большого количества, что экономически более выгодно.
Ситуация с нефтью иная, так как она содержит большое количество энергии на единицу объема. Нефтяная инфраструктура, на которую мы полагаемся, находится в США, но также и во многих других странах, особенно на нестабильном Ближнем Востоке. Поэтому если Ахмадинежад решит прекратить поставки 1 миллиона баррелей в день потому, что он недоволен нами из-за нашего давления на его страну, чтобы он не разрабатывал ядерное оружие, цена на нефть может подняться до 100 долларов за баррель или около этого. В Саудовской Аравии, если, например, принц Найеф (Prince Nayef), министр внутренних дел, станет однажды преемником короля Абдаллы (king Abdullah), то это будет саудовский король, у которого близкие отношения с ваххабитами, и он может начать проводить политику, трудную для Соединенных Штатов. Если вы посмотрите на события февраля 2006 года, когда 'Аль-Каида' атаковала нефтеперерабатывающий завод 'Абкаик' на северо-востоке Саудовской Аравии, то должны понять, что они подобрались к заводу на расстояние минометного выстрела, они могли бы уничтожить сероочистные башни. Роберт МакФарлейн (Robert McFarlane), советник президента Рейгана по национальной безопасности, говорит нам, что это привело бы к сокращению поставок на 6 или 7 миллионов баррелей нефти в день в течение, вероятно, целого года и, вполне возможно, взвинтило бы цены до 200 долларов за баррель.
Так что мы не контролируем безопасность ни поставок (нефти), ни стабильности инфраструктуры, как это происходит в случае с нашими электросетями. У нас, конечно, есть проблемы с нашими электросетями, которые надо решать, некоторые уязвимости, но у нас есть для этого возможности. Но мы не можем перестроить нефтеперерабатывающий завод 'Абкаик' в Саудовской Аравии. Так что это одна из главных причин, почему наша зависимость от иностранной нефти является проблемой.
Я думаю, что есть другой трудный аспект; Саудовская Аравия в прошлом году (2005) получила 160 миллиардов долларов прибыли от экспорта нефти; они дают несколько миллиардов долларов в год ваххабитам, исламистской секте, которая контролирует религиозные вопросы и образование в Саудовской Аравии, и другим ваххабитским организациям в других частях мира, например, Пакистане. Эти медресе, например, в Пакистане, учат пакистанских детей ненавидеть шиитов, евреев, христиан и всех, кого считают неверными. В зависимости от имама, некоторые вещи, которые они говорят, особенно о шиитах, евреях, гомосексуалистах и вероотступниках, в сущности являются направленными на геноцид. Это также идеология 'Аль-Каиды'. Между ваххабитами и 'Аль-Каидой' есть разногласия по поводу легитимности режима Саудов, поэтому они заклятые враги. Однако исходные вероучения, которые преподаются по всему миру в этих ваххабитских школах, в сущности являются вероучением 'Аль-Каиды'. Результатом этого является то, что война с терроризмом - это единственная война, которую вели Соединенные Штаты, за исключением гражданской войны, в которой мы платим за обе стороны. Это не является хорошим планом. В этом текущем году мы сделаем займ на сумму порядка 320 миллиардов долларов, почти миллиард долларов в день, чтобы импортировать нефть. И так как часть этих денег идет ваххабитским школам по всему миру, я думаю, что будет честным сказать, что мы находимся в ситуации, сходной с той, что была в старом комиксе Пого (Pogo): 'Я встретил врага, и этот враг мы сами.' Заимствование более или менее 320 миллиардов долларов в год плохо отражается на стабильности доллара. В какой-то момент люди станут отказываться платить за наши долговые расписки, если только мы не начнем платить по более высоким процентным ставкам. А если процентные ставки повысятся, это может повлиять на здоровье нашей экономики. И мы пока еще не дошли до глобального потепления и участия в этом нефти. Так что, если посмотреть на все эти факторы вместе, я думаю, вы сделаете вывод, что у нас есть серьезная проблема с нашей нефтяной зависимостью.
Поэтому подавление наших поставок из Саудовской Аравии и замена их закупками (нефти) в Мексике и Канаде вряд ли будет полезным. Это будет просто означать, что кто-то еще будет покупать больше нефти у Саудовской Аравии или стран Персидского залива, и наш бойкот не будет иметь никакого эффекта. Поэтому нет никакого толка от изменения структуры торговли. Что нужно сделать, так это уменьшить зависимость от нефти. Я думаю, что альтернативное жидкое топливо, например, этанол или бутанол и дизель из отходов производства вместе с электричеством, особенно в виде гибридных автомобилей со сменными элементами, которые вы можете зарядить ночью и затем ездить на дешевой электроэнергии во внепиковое время, это все положительные шаги, которые могут значительно помочь.
Futurist: С какими препятствиями сталкиваются западные страны, особенно Соединенные Штаты, в вопросе уменьшения их зависимости от иностранной нефти?
Джеймс Вулси: Если Вы помните, мы заинтересовались такими фирмами, производившими альтернативное топливо, как Synfuels Corporation в конце семидесятых годов, но затем в 1985 году саудовцы обвалили цены на нефть до 5 долларов за баррель и обанкротили Synfuels Corporation. Хорошей новостью было то, что они также обанкротили Советский Союз, но они определенно подорвали усилия по созданию альтернативного топлива. Люди снова заинтересовались альтернативными видами топлива в начале девяностых, затем цена на нефть упала до 10 долларов за баррель и люди снова потеряли интерес к ним. Одной из задач для нас является сделать так, чтобы этого эффекта 'американских горок' больше не было.
Некоторые думают, что это будет намного труднее сделать в будущем, так как нефтяные месторождения в Саудовской Аравии могли достичь своего пика, если не теперь, то уже скоро. Также будет огромный спрос (на нефть), не только со стороны Запада, но и со стороны Индии и Китая, так как у них начинает появляться средний класс, который ездит на машинах. Поэтому саудовцы, возможно, не смогут опустить цены на нефть до 5 или 10 долларов за баррель, включив свои избыточные мощности, но они могли бы снизить цены до 20 долларов за баррель. Большая часть из этих наиболее подходящих альтернативных видов топлива является экономически целесообразными (насколько нам это представляется) только в том случае, если нефть будет стоить, скажем, 35 долларов за баррель или более. Рентабельным даже ниже этой цены является только электричество, так как во внепиковое время, ночью электричество во многих частях Соединенных Штатов стоит от 2 до 4 центов за киловатт/час. Это соответствует примерно одному пенсу за одну милю, в то время как бензин стоит порядка 10-20 центов за милю по сегодняшним ценам. Но сколько бы саудовцы не уменьшали цену на нефть посредством включения избыточных мощностей, я сомневаюсь, что они смогут сбить цену ниже стоимости электричества во внепиковое время.
Один из способов добиться этого - это позаботиться о том, чтобы другие виды топлива, такие как дизель из отходов и целлюлозный этанол или бутанол имели возможность развиться, избежав банкротства из-за саудовцев. Нам также необходима иная структура для субсидий. Сегодня этанол субсидируется, несмотря на то, что это не является необходимостью при цене на нефть в 60-70 долларов за баррель. Мы могли бы, скажем, отказаться от субсидий до тех пор, пока цена на нефть не упадет, скажем, до 40 долларов за баррель. Начать с небольших субсидий, а затем увеличивать их с уменьшением цены на нефть. Так как большинство людей сегодня не предсказывают падение цены на нефть ниже 40 долларов за баррель в ближайшее время, это будет легко осуществить. Фактически это будет страховкой от действий саудовцев, от того, что они сделали в 1985-м и от того, что было в конце 1990-х.
Позвольте мне вернуться к гибридным технологиям для автомобилей, особенно сменным (подзаряжающимся) гибридам. Ничто не мешает автомобилям быть гибридными и одновременно работать на 'гибких' видах топлива. Они могут ездить полностью на электричестве или как гибриды, и, возможно, что вместо жидкой части топлива в виде бензина автомобиль будет использовать этанол е-85, будь то бутанол или возобновляемый дизель. Мой 'Приус' сегодня проходит чуть менее 50 миль на одном галлоне топлива (1 галлон = 3,78 л - прим. пер.), но если в будущем 'Приус' будет иметь возможность подзарядки батареи, а ее мощность будет в шесть раз большей, то я смог бы проехать на ней 20 миль до того, как автомобиль перейдет в нормальный гибридный режим, и тогда я мог бы проезжать чуть более 100 миль на одном галлоне топлива.
Если бы жидкое топливо, которое я использую, было бы е-85, так как гибридный автомобиль также может ездить на 'гибком' топливе, я бы получал более 500 миль на один галлон нефтепродукта. Все это не настолько недостижимо, ведь мы знаем как получить е-85. Его можно купить на нескольких сотнях заправок в Соединенных Штатах. Мы знаем как делать автомобили на 'гибком' топливе; у нас миллионы людей на дорогах. Мы знаем как делать гибридные автомобили и, по крайней мере, в Калифорнии люди уже обновляют свои гибриды на подзаряжающиеся гибриды, так что все это не требует нового проекта 'Манхэттан' для изобретения чего-то совершенно нового; нужно всего лишь запустить производство машин, которые мы уже в принципе знаем, как делать.
Futurist: Как Вы думаете, какое влияние может оказать энергетическая независимость на другие страны, особенно страны, экспортирующие большое количество нефти, точнее сказать, на Иран и Нигерию?
Джеймс Вулси: Ну, им придется искать работу. Первое, что бы я сделал со страной, которая говорит: 'О боже мой, наша экономика рухнет, если мы не сможем продавать нефть,' - это отправить их с визитом в Израиль. Валовый национальный продукт (ВНП) Израиля на душу населения сегодня достигает 18000 долларов в год, хотя Израиль рсположен на одних из самых бедных земель на Ближнем Востоке и в общем не имеет ни нефти, ни газа, ничего. Однако они, в отличие от таких других стран, позволяют женщинам получать образование; они уделяют внимание технологиям; они инвестируют. Вполне возможно, что Ирану или Саудовской Аравии, или даже странам в других частях света, таким как Россия, сильно зависящим от экспорта дорогой нефти, придется работать так, как это делают израильтяне, японцы и другие страны с минимальными природными ресурсами, построившие современные общества с высокообразованными и трудолюбивыми людьми.
Futurist: В своем выступлении перед сенатским Комитетом по международным делам (30 марта 2006 г.) Милтон Копулос (Milton Copulos) заметил: 'Без нефти наша экономика не может функционировать и поэтому защита наших источников нефти является оправданной задачей оборонного характера, а текущая военная операция в Ираке является частью этой задачи.' Насколько Вы согласны с этим заявлением и насколько, как Вы считаете, защита наших источников энергии является фактором нашей внешней и военной политики?
Джеймс Вулси: Я немного согласен с ним, но если бы нам нужна была одна нефть, то проще было бы покупать ее у Саддама Хусейна, а он хотел ее продавать. Если бы он не был абсолютно ужасным диктатором, ответственным за смерть почти двух миллионов человек в течение последних двух десятилетий, эта война никогда бы не стала возможной. Нам всегда будут нужны значительные вооруженные силы, они нам необходимы, даже если бы большая часть нашей нефти поступала из источников внутри страны. До 1970-х годов мировые цены на нефть фактически устанавливались Комиссией Техасской железной дороги, но у Соединенных Штатов были весьма значительные вооруженные силы. Наши вооруженные силы появились не тогда, когда мы начали импортировать большое количество нефти.
Futurist: Насколько высоким приоритетом должна пользоваться энергетическая независимость в вопросах национальной безопасности?
Джеймс Вулси: Я не называю это энергетической независимостью, так как нет ничего страшного в том, что мы импортируем природный газ из Канады, и мы не импортируем уголь или гидроэлектроэнергию или солнечную, ветряную или другую энергию. Проблема действительно в нефти. Для Европы это проблема с природным газом, потому что они не получают свой природный газ от хорошего соседа как Канада; они получают его из России. Россия играет в игры, предлагая лучшие контракты на природный газ скорее диктаторским режимам, чем таким подающим надежды демократиям как Грузия и Украина. Так что у Европы есть проблема с нефтяной и газовой зависимостью. Для нас это в значительной степени полностью нефтяная проблема. Я думаю, что это должно обладать достаточно высоким приоритетом среди наших потребностей, потому что это ограничивает наши действия, например, мы бы очень хотели, как и некоторые другие страны, использовать Совет безопасности ООН, чтобы получить разрешение остановить геноцид со стороны Судана в Дарфуре. Мы не можем сделать это по той причине, что Китай наложит вето на такое решение, а Китай использует вето, так как у него заключены крупные нефтяные сделки с Суданом. Было бы хорошо, если бы Совет безопасности (ООН) надавил на Иран, чтобы тот прекратил обогащение урана, ведущее к способности производить ядерное оружие. Но и Россия и Китай препятствуют этому, и причина, по которой Китай препятствует, это главным образом нефть.
Нефть приводит к концентрации власти в руках небольшого числа людей, если только это не демократия как Канада или Норвегия. Канада и Норвегия являются единственными двумя странами-экспортерами нефти в числе первой дюжины экспортеров мира, которые не являются диктаторскими режимами или деспотическими королевствами. Более 60% правительств мира являются демократиями, но очень немногие из них экспортируют нефть. Таким образом, ОПЕК состоит по большей части из диктаторских режимов и королевств, ряд других крупных экспортеров, не входящих в ОПЕК, вроде России, все больше становятся также диктаторскими. Это проблема внешней политики.
Роберт Джеймс Вулси-мл. был директором Центрального разведывательного управления США (ЦРУ) с 1993 по 1995 г. В настоящее время он является председателем правления Freedom House, председателем консультативных советов Фонда чистых видов топлива и Совета новых применений, членом правления Центра стратегических и международных исследований и вице-президентом консалтинговой фирмы Booz Allen Hamilton.
Lilu рекомендует: Все, что вы хотели знать о "цветных революциях" и "демократии" через НПО
____________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - Lilu
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
