Соединенные Штаты начали формулировать различные стратегии ядерного сдерживания еще в 50-е годы прошлого века. В то время мир был совершенно четко разделен на два лагеря; у нас был совершенно определенный враг - Советский Союз. Считалось, что национальная безопасность Америки обеспечивается так называемой 'стратегией массированного возмездия'. И хотя с течением времени - особенно при Кеннеди - ее стали называть несколько иначе, добавив к ней 'гибкий ответ', всем всегда было ясно, кто здесь хороший и кто плохой.
Сегодня на свете гораздо больше стран, чем в 1945 году. Осей вооруженных конфликтов в мире тоже стало больше. Одна из частей этого многополярного мира - Россия, фактор которой США после падения Советского Союза практически перестали учитывать. Теперь она решила отомстить. Подтверждение тому - недавние оглушительные заявления президента Владимира Путина о возобновлении полетов стратегических бомбардировщиков и связанной с ним программе возобновления производства межконтинентальных баллистических ракет. Принимая решение о разработке нового поколения ракет, Путин практически наверняка отвечает на план президента Буша по строительству систем противоракетной обороны.
Кроме того, сегодня в мире возникают и другие стратегические угрозы, причем большинство из них лишь опосредованно касаются государств-наций. Их коренная причина - распространение воинствующих вооруженных и/или террористических организаций внегосударственного характера.
В прошлом эти противники могли на определенных театрах доставить нашим вооруженным силам некоторые неудобства, однако они никак не могли угрожать самой Америке. Сегодня, с учетом того, что в руках террористов может оказаться ядерное и другое оружие массового поражения, и вероятность этого все возрастает, возникает новая стратегическая ситуация - беспрецедентная и весьма тревожная.
С самого начала действия стратегий 'массированного возмездия' и 'взаимно гарантированного уничтожения' вся стратегическая политика США была основана на уверенности в разумности противника. Это значило, что мы считали: наши враги - государства ли, террористы ли - всегда выше всего остального будут ставить собственное выживание.
Сегодня это ключевое положение больше не может считаться априори верным. Нам уже пришлось столкнуться с джихадистами - как из террористических группировок, так и среди целых государств, - и теперь мы понимаем, что угроза возмездия и полного уничтожения врага, если он нанесет по нам первый удар, может просто не быть услышана. А если мы не можем больше полагаться на адекватность врага, то тогда теряет смысл вся логика доктрины сдерживания, в какой бы форме - 'массированного возмездия' или более умеренной, известной профессионалам как 'теория оптимального использования ядерного потенциала' ("nuclear utilization theory") - она ни выражалась.
Что же делать? Именно этот вопрос сейчас должен себе задавать каждый - не только президент и его ближайшие советники, но и каждый американец, которому небезразлично выживание - да-да, выживание - нашей нации.
Пришло время мобилизовать лучших мыслителей страны на работу над современным аналогом 'Манхэттенского проекта' (проект создания атомной бомбы, начатый в США после Второй мировой войны - прим. перев.). На сей раз перед ними будет стоять задача не создать какое-нибудь новое супероружие, а определить и сформулировать новую, целостную стратегическую доктрину. Наша страна в опасности; весь мир вокруг в опасности. В этих условиях единственный способ обеспечить собственное выживание - начать подходить к стратегической политике более систематически и более грамотно, чем раньше.
Задача это очень сложная, истинно 'умственная'. И мы не можем надеяться, что ее удастся решить на аренах политической борьбы, особенно в наспех составленных речах претендентов на президентское место.
Собравшись воедино, лучшие стратегические умы нашей страны должны будут с самого начала привязаться к постулату о том, что стратегические установления должны быть неразрывно и на самом базовом уровне связаны с юридическими. С точки зрения международного права, являющегося, как указано в Статье 6 Конституции и соответствующих решений Верховного Суда, частью правовой системы США, некоторые выражения, используемые при обосновании превентивного применения оружия, квалифицируются как 'заблаговременная самооборона'. Можем ли мы, зная, что наш враг, возможно, неадекватен, сказать, когда для защиты Америки от любых форм ОМП могут реально понадобиться подобные действия? И понимаем ли мы, как эти оборонительные мероприятия будут сочетаться с обычными и общепринятыми международными правилами?
Этим жестокими вопросами сейчас задаются в равной степени и Буш, и его противники, однако ответы на них по сию пору даются по большей части нечеткие и политизированные. Вопрос национального суверенитета и права США на заблаговременную самооборону поднимался, например, в рамках президентской кампании сенаторами Бараком Обамой (Barack Obama) и Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), когда они говорили о присутствии "Аль-Каиды" в Пакистане, однако ответы давались - что и неудивительно - с сугубо партийных позиций, и полезной субстанции в них было явно недостаточно.
'Стратегическое собрание', которое совершенно необходимо созывать в самом срочном порядке, должно рассмотреть и такие неоднозначные вопросы, как выбор целей для ядерного оружия. Дело здесь в том, что необходимо различать нацеливание на объекты 'общего' и 'специального' назначения - то есть, соответственно, на города и гражданское население противника и на его вооружение и объекты военной инфраструктуры. Большинство американцев не осознают, что в основе стратегий 'массированного возмездия' и 'взаимно гарантированного уничтожения' лежит как раз уничтожение объектов 'общего' назначения. Вряд ли открытое признание того, что нацеливание наших ракет осуществляется именно по этому критерию, будет красиво звучать - и тем не менее, в определенных обстоятельствах, а именно когда можно предполагать, что мы имеем дело с более-менее трезвомыслящим противником, именно этот принцип может оказаться наиболее подходящим.
С первого взгляда такая доктрина может показаться варварством. Однако если единственная альтернатива ей заключается в явном снижении действенности средств ядерного сдерживания США, то представляется, что самым лучшим из доступных способов предотвращения гибели миллионов американцев будет все же такая угроза - открытая и документально закрепленная.
Уже давно пора собрать серьезных мыслителей и посадить их за работу над этими и смежными вопросами. Еще раз повторюсь: нам нужна целостная стратегическая ядерная доктрина, причем нужна как можно быстрее.
Луи-Рене Берес - преподаватель международного права в Университете имени Пердью (Purdue University); автор книги 'Апокалипсис: Ядерная катастрофа в мировой политике' ("Apocalypse: Nuclear Catastrophe In World Politics")
