Корреспондент Кун ван Звол совершает прощальную поездку на поезде по России. Это его третий репортаж - из Академгородка
Пятнадцать лет назад будущее Академгородка - огромного кампуса в сердце Сибири - выглядело печальным. Идея его создания казалась устаревшей, он был слишком далеко, кругом лежал снег, и не было денег. Дело шло к тому, что лучшие умы уедут на Запад, персонал научных институтов состарится, уровень работ будет низким. И вскоре лишь бродячие собаки блуждали бы среди руин советской Атлантиды.
Но Академгородок оказался упрямым. 50 лет назад лучшие российские ученые отправились в Сибирь, чтобы вдали от городского шума заняться чистой наукой. В нынешнем году эта дата стала поводом для многочисленных конгрессов, фейерверков и банкетов, причем шампанское откупоривали с возрожденной уверенностью в себе. Поскольку, когда президент Путин два года назад пообещал 75 миллионов евро для 'специальной экономической зоны' и Технопарка, это не была легкомысленная долларовая инъекция в умирающего советского колосса. Теперь в городе профессоров не хватает места.
В Академгородке имеются университет, 23 научно-исследовательских института и бесчисленное количество занятых в сфере высоких технологий фирм, число которых ежегодно увеличивается на 15 процентов. Некоторые называют это 'Силиконовой тайгой', так как информационные технологии являются локомотивом всего этого, а такие компьютерные гиганты, как IBM, Intel и Schlumberger уже открыли в Сибири свои офисы. Но в лабораториях и на небольших производствах в Академгородке, кроме того, производятся еще и кристаллы, ускорители частиц, лекарства и оптическая аппаратура.
Между широкими аллеями и соснами в Академгородке стоит много облупившихся бетонных зданий с неисправным освещением и свисающими обрывками проводов. Тем не менее, вечером вы можете здесь побеседовать с японскими студентами об 'open shell compounds and molecular spin devices', а после этого в клубе 'Бункер' шумно приветствовать мужчин-стриптизеров. На террасе Дома вкусов молодые люди с наушниками Bluetooth в ушах и открытым лэптопами на столах пьют капучино.
В 1957 году партийный лидер Хрущев восторженно вещал в Москве перед макетами снежно-белых многоквартирных домов среди миниатюрных сосен: на реке Обь отныне будет биться сердце советской науки. И его ученые добровольно поехали в леса, привлеченные духом авантюризма, высокими зарплатами и хорошими жилищными условиями. 'Серьезная прикладная наука была тогда уделом закрытых институтов, а Академгородок должен был стать открытым и объединить исследования, преподавание и производство, - говорит менеджер Дмитрий Верховод. - Здесь, отводя детей в детский сад, археологи встречались с физиками-ядерщиками. И это приносило успех, ибо успех чаще всего приходит на стыке наук'.
Академгородок был известен своей академической свободой. В нем был институт генетики, когда в СССР она еще считалась 'проституткой империализма', запрещенную литературу в Академгородке читали жадно, и это не влекло наказаний. Все это происходило до тех пор, пока не развалился СССР, и бедность не ворвалась и сюда. Филантроп Сорос долгие годы финансировал надбавки к зарплатам, чтобы ученые не предлагали свои знания и услуги Ирану и Северной Корее.
Академгородок не долго жил с протянутой рукой. 'Одна мышь, попав в молоко, тонет, другая работает ногами, пока молоко не превращается в масло. Сибиряки знают, что царь далеко, а Бог - на небе', - говорит Юрий Шокин - руководитель института связи, симпатичный патриарх в белых кроссовках. Большую часть времени он занят зарабатыванием иностранной валюты, которая составляет восемьдесят процентов бюджета его института. 'Благодаря сибирской выживаемости, ни один из институтов не исчез', - говорит он. Хотя потребовалась способность к импровизации. Так, археологи сдавали напрокат чучело мамонта, а Шокин перестроил бункер, в котором когда-то стоял суперкомпьютер, в офисные помещения для одной из фирм.
Когда появляются лишние деньги, Шокин направляет их на обновление своего института. Российская наука пока решила далеко не все проблемы, связанные с 'ненормальной' зарплатой в 300 евро, полагает он. Тем не менее, утечка мозгов за рубеж сейчас не такая сильная. Более опасным Шокин считает уход ученых в бизнес. 'Исследователей просто скупают, - говорит он. И, грозя пальцем, заявляет: Но мой Храм - не место для торговцев!'.
В соседнем Институте точной физики торговцы уже давно прибрали храм к рукам: почти каждый квадратный метр сдан в аренду компьютерным фирмам. 'За каким-нибудь столом, видимо, еще дремлет оставшийся профессор', - смеется Анна Голосова из компьютерной фирмы UniPro. В отличие от Запада, здесь начинающие предприятия не могут рассчитывать на займы или рисковый капитал: деньги надо заработать сразу же.
Производящая software компьютерная фирма Axmor начинала свою деятельность с дешевых компьютеров, которые собирала в помещении для погрузки товаров на грузовики. 'Среди выхлопных газов и в сапогах, утопающих в грязи', - говорит математик 33-летний Андрей Камониров. Сейчас на его фирме работают восемьдесят человек, и ей уже требуется новое, большее по размерам помещение.
Заказы приходят от IBM, а также - от Опры Уинфри, веб-сайт которой создается здесь, в Сибири. Axmor специализируется на технологиях mash-up, проблемах комбинации плат. Например, актуальная дорожная информация Google Maps. Сила Академгородка кроется в высоком научном уровне, считает Камониров. 'У нас есть математики, биологи и физики, которые научились программированию лишь позже. Наша сила в решении сложных проблем, - говорит он. - Но таланты и офисные помещения становятся все более редкими. За один год заработная плата возросла с 500 до 800 долларов, а стоимость аренды офисных помещений приближается к уровню Москвы'.
'Надо строить, и быстро', - подчеркивает Дмитрий Верховод - математик, реализующий проект Технопарка стоимостью 650 миллионов долларов. Верховод раскладывает планы на столе: жилые районы, торговые центры, офисы, лаборатории и заводы. 'Государство обеспечивает инфраструктуру, а рынок - все остальное', - говорит он.
Верховод в 1991 году переучился в менеджера майонезной фабрики и авиакомпании. По его мнению, ахиллесовой пятой российской науки остается ее коммерциализация: 'Мы упускаем между пальцев миллиарды. Сейчас Академгородок зарабатывает 150 миллионов евро в год, но легко мог бы зарабатывать миллиард. Государство должно создать условия: отменить налоги на импорт аппаратуры, укрепить патентное законодательство, устранить бюрократические препоны'.
'Россия не должна также забывать фундаментальную науку', - считает предприниматель в области software 33-летний Павел Топоногов. 'Мой отец - геофизик. Я зарабатываю в десять раз больше, чем он. Но является ли моя работа более полезной? Скоро у нас здесь будет замечательный Технопарк, но не будет никого, кто мог бы совершить открытие, никого, кто мог бы нас учить'.
_______________________________________________
Силиконовая тайга ("Financial Times Deutschland", Германия)
ГУЛАГ сегодня: заброшенный музей под открытым небом ("NRC Handelsblad", Голландия)
В музее Бориса Ельцина чтят великого человека ("NRC Handelsblad, Голландия)
