В конце каждого занятия мне задавали один и тот же вопрос.
'Да, но есть ли в Канаде настоящая свободная пресса?' - спросил молодой студент, весь курс журналистики и публичной политики, что я читала в Санкт-Петербургском государственном университете, сидевший на первом ряду.
'А канадские репортеры могут действительно писать то, что видят?' - спросила девушка в конце моей лекции о политической журналистике.
Каждый раз, когда я отвечала 'да', студенты только вздыхали и закатывали глаза. Есть вещи, для которых перевод не нужен: для российских слушателей курса журналистики понятие свободной прессы относится к тому же разряду, что, скажем, зубная фея или Санта-Клаус - то есть к разряду выдумок.
Когда меня пригласили преподавать журналистику в университет Санкт-Петербурга по программе Ассоциации университетов и колледжей Канады (Association of Universities and Colleges of Canada), я знала, что журналистам в России живется нелегко. Но тогда я и близко не представляла, насколько им ев самом деле плохо.
Меня немало просветила в этом вопросе Диана Качалова, главный редактор нескольких районных еженедельников Санкт-Петербурга.
- "Единая Россия" идет по головам людей, словно танк, - сказала она, когда мы говорили о правящей партии. - Такое впечатление, что мы вернулись в 70-е, когда я была молода.
В советское время цензура была простой и незатейливой. Любое слово, любая фотография появлялись в СМИ только с ведома и с визой официального цензора. Нынешняя же система цензуры сложнее и опаснее. И само ее существование значительно труднее доказать.
Несколько лет назад, когда президент России Владимир Путин косвенным путем получил контроль над основными общенациональными телеканалами, международные СМИ, не стесняясь, говорили об этом. То же самое было в 2004 году, когда был убит главный редактор российского издания журнала Forbes, и в 2006-м, когда погибла известная журналистка. Однако в большинстве своем сложности, с которыми сталкиваются в России журналисты и редакторы - это не то, что становится потом материалом для сенсационных новостных заголовков. Это препоны, которые им ставят каждый день - препоны, мешающие им находить и печатать правду.
По словам Качаловой, выпуск одного из журналов, в котором были напечатаны 'неудобные' фотографии чиновников, таинственным образом исчез из всех киосков еще до поступления в продажу. Газете, которую распространяют в метро, вынесли предупреждение, что если она будет критиковать власти, то соглашение с метро будет расторгнуто.
Самая большая трудность, по словам Качаловой - это простейшее добывание информации. Когда читатель попросил ее газету выяснить, где взрослому человеку в Санкт-Петербурге можно поиграть в баскетбол, в мэрии ей сказали, что вопрос надо представить в письменном виде и ждать ответа в течение 30 дней. Из полиции информация поступает только через пресс-службу, которая ничего не говорит о фактах и всегда отвечает с задержкой в две недели.
- С каждым днем, с каждой минутой информацию добывать становится все труднее и труднее, - говорит она.
Кроме того, журналистов нередко запугивают и убивают. По данным Всемирной газетной ассоциации (World Association of Newspapers), в России с 2000 года убит уже 21 журналист.
Месяц назад телевизионщиков, снимавших политическую демонстрацию, похитили прямо из их гостиничного номера, раздели догола и избили. Тогда же, в декабре, на границе журналистку, писавшую о Путина критические статьи, не пустили в Россию, когда она возвращалась домой после поездки в Израиль.
На этой неделе закрылась газета 'Московские новости' (Moscow News). На момент распада Советского Союза 'Новости' были самой влиятельной газетой в России. Люди стояли в очередях, чтобы получить газету, на страницах которой впервые в стране печаталась правда. Это приводило читателей в изумление. Смерть газеты кажется грустным символом.
Некоторые из моих студентов в России верят в то, что свободная пресса возможна - хотя не все из тех, кто так думает, уверены, что свободная пресса - это хорошо. Когда одна студентка спросила меня, нужна ли России, по моему мнению, свободная пресса, я ответила вопросом на вопрос:
- А Вы хотите свободной прессы?
Некоторое время она молчала, а потом ответила.
- В России опасно хотеть свободной прессы.
- Хотеть? - спросила я, - Или быть ею на самом деле?
- Хотеть уже опасно.
Келли Тоугилл - бывшая журналистка и редактор The Toronto Star. В настоящее время - доцент факультета журналистики Университета Кингз-колледжа (University of King's College) в Галифаксе.
______________________________________________
Путин и свобода СМИ в России ("Los Angeles Times", США)
Путин ловко представляет вещи 'черными' и 'белыми' ("Le Soir", Бельгия)
Россия: 2003-й - плохой год для независимой прессы ("Salzburger Nachrichten", Австрия)
