С.БУНТМАН: Добрый вечер, или сколько там у вас времени. Это передача 'Эха Москвы' и телекомпании RTVi. У нас сегодня в гостях, ну, объект, где народ против или народ за, Андрей Луговой, депутат Госдумы. Здравствуйте, Андрей, добрый вечер.
А.ЛУГОВОЙ: Добрый вечер, Сергей.
С.БУНТМАН: Человек, которого, в общем, узнали фактически только чуть больше года назад, и вот сейчас он депутат Госдумы от партии ЛДПР и второй номер в списке был, и фамилия Луговой, мне кажется, в международной печати употребляется где-то чуть реже фамилии Путин, может быть. Вот так получилось. Как получилось, что будет дальше, вот сегодня мы вместе с членами нашего клуба - в студии у нас Дмитрий Дмитриенко. Здрасьте, Дмитрий.
Д.ДМИТРИЕНКО: Добрый вечер.
С.БУНТМАН: Вы переводчик?
Д.ДМИТРИЕНКО: Да.
С.БУНТМАН: Чего с чего?
Д.ДМИТРИЕНКО: Английский, французский. В общем, в каком-то смысле коллега, тоже журналист. Ну, то есть в СМИ.
С.БУНТМАН: Ясно. И Олег Кулаков - генеральный директор группы охранных предприятий. Вы уже скорее в чем-то коллега Андрея Лугового.
О.КУЛАКОВ: Да.
С.БУНТМАН: Вот два разных человека. И три человека у нас будет из разнообразных городов. Мы будем им звонить в течение передачи. Я хочу сразу задать вопрос Андрею Луговому. Сразу вопрос задать такой - вы член Комитета по безопасности. . .
А.ЛУГОВОЙ: Да.
С.БУНТМАН: Это большой комитет, там много народу достаточно, список. Чем вы там будете конкретно заниматься?
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, действительно я выбрал для себя работу в Комитете по безопасности. Другое дело, что Комитет еще не начал работу. Я думаю, только во вторник будет первое заседание. Чем я буду заниматься - я буду заниматься, как и все остальные депутаты, законотворческой деятельностью в вопросах безопасности нашего государства и постараюсь к этому привлечь максимум своего опыта, знаний и знаний тех людей, с которыми я знаком. Ну, собственно, законотворческая деятельность.
С.БУНТМАН: Законотворческая деятельность в этой области. Это мы отвечаем еще и слушателю, чем будет заниматься Андрей Луговой конкретно в Думе. Я бы хотел задать вопрос нашим слушателям, тоже о безопасности, но о безопасности Андрея Лугового. Потому что когда ближе к зиме 2006 года появилась эта фамилия и когда Андрей Луговой и его коллега и знакомый, друг Ковтун появились здесь у нас в студии, мы думали и о безопасности вашей, честно говоря, и здесь думали тоже. . .
А.ЛУГОВОЙ: Ну да, и много прогнозов было везде. . .
С.БУНТМАН: Здесь ли, там ли, где ли - что будет с Луговым. Так вот сейчас, на данный момент ответьте мне, пожалуйста, уважаемые друзья, и слушатели, и зрители наши, - по вашему мнению, где безопаснее находится Андрею Луговому - здесь ли в России, где он депутат и пользуется иммунитетом, но у нас страна сложная, или в Англии, куда приглашают постоянно - идите, идите к нам, и мы вам обеспечим честный суд? Вот вопрос парадоксальный, но ответьте на него: где безопаснее Андрею Луговому находиться - в России - 660 01 13 иди в той же самой Англии - 660 01 14? Поехали голосовать. Две минуты вы будете голосовать. Чувствуете ли вы себя в безопасности, Андрей?
А.ЛУГОВОЙ: Знаете, я уже говорил, что я чувствую себя в безопасности прежде всего в России. И, кстати говоря, хочу особо поблагодарить в том числе и 'Эхо Москвы'. Вот в вашей студии я себя ощущаю даже в еще большей безопасности, чем в целом в России. И хочу поблагодарить 'Эхо Москвы'. . .
С.БУНТМАН: Я думаю, какая у нас такая охрана, что. . .
А.ЛУГОВОЙ: Но дело не в охране. Дело в том, что действительно за этот год - я для интереса посчитал - я уже шестой раз на 'Эхо Москвы', за что благодарен той трибуне, которую дает мне 'Эхо Москвы' для того, чтобы разъяснять свою позицию и все, что было со мной.
С.БУНТМАН: Андрей, сразу вопрос. Значит ли это, что вы считаете публичность и то, что вы стали человеком публичным - вы им не были - вы стали человеком публичным, вас знают, и это гарантирует вам определенную безопасность?
А.ЛУГОВОЙ: Безусловно, это в том числе гарантирует мне и определенную безопасность. И если вспомнить, что когда моя фамилия только первый раз появилась на страницах СМИ, на телеэкранах, самое первое полномасштабное интервью я давал именно в этой студии. Потому что я понимал, что мне надо говорить, говорить все о том, что мне известно, отвечать на любые вопросы, каике бы острые они ни были, какие бы они ни были неприятные, - и слушателям, и зрителям, и журналистам в том числе.
С.БУНТМАН: Опять же, могу ли я предположить - вы знаете, есть такая вещь, - если человек публично появился, человек сказал, ответил на вопросы, а в данном случае объяснил свою позицию, кстати, и свое алиби объяснял постоянно, и свои версии выдавал, - это означает, что если с ним что-нибудь случится, это заметят?
А.ЛУГОВОЙ: Ну, если что-то случится, заметят. Но с другой стороны, понимаете, я даже перед тем, как ехать к вам, смотрел те вопросы, которые были у вас на сайте - в той или иной степени очень много вопросов было и о неприкосновенности, и о том, что мне как бы рекомендуют позаботиться о своей безопасности. Прошел уже год. Я думаю, что если меня кто-то хотел бы ликвидировать на территории России, то меня наверное ликвидировали. А между тем я депутат ГД, и я шел в том числе в парламент не ради своей неприкосновенности, а просто потому что так судьба сложилась, что из человека, мало кому известного и, более того - практически никому не известного, стал фигурой публичной и понял, что не могу не занимать активную жизненную позицию.
С.БУНТМАН: Понятно. Андрей Луговой. Вот что ответили слушатели и зрители на вопрос, где безопаснее Андрею Луговому: в России - ответило 35,7%, в Англии - все-таки считают 64,3%. Вот смотрите.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, я вам могу сказать, что когда в конце августа, я не помню, какое агентство проводило опрос населения, поддерживают ли меня, - 72% населения России меня поддержало. Поэтому ответ на этот вопрос все-таки еще зависит от того электората, который слушает или участвует в тех или иных передачах. Все-таки ваше радио. . .
С.БУНТМАН: Когда я здесь как гость, я всегда начинаю, когда мне не нравится ответ, я всегда: 'У Эха Москвы особая аудитория. . .'
А.ЛУГОВОЙ: Но это действительно так. Особая аудитория все-таки, с этим надо согласиться.
С.БУНТМАН: Понятно. Теперь все-таки члены клуба задают вопросы. Дмитрий, ваш вопрос, пожалуйста.
Д.ДМИТРИЕНКО: Андрей, во-первых, хотел бы вас поздравить с избранием на пост депутат ГД, потому что по моему мнению, так скажем, то, что вы стояли вторым номером в списке ЛДПР, это в значительной мере добавило этой партии голосов. Как мне кажется, возможно, она бы и не прошла в Госдуму без вас. . .
С.БУНТМАН: Вопрос в чем, Дмитрий?
Д.ДМИТРИЕНКО: Вопрос, собственно, о том же самом. Почему вы решили заняться политикой? Потому что не далее, как по-моему летом еще вы говорили о том, что не планируете заниматься политикой. Здесь.
А.ЛУГОВОЙ: Да, действительно, на 'Эхе Москвы' с Алексеем Венедиктовым я это говорил. Ну я неоднократно отвечал на этот вопрос. Мое решение пойти в политику, на самом деле, от меня не зависело. Это решение за меня приняла Великобритания, которая сделала все для того, чтобы я этим родом деятельности начал заниматься активно. То есть это вопрос скорее не ко мне, а к британскому премьеру и к британскому министру иностранных дел.
С.БУНТМАН: Гордону Брауну.
А.ЛУГОВОЙ: Да. Спасибо им. За что я им весьма благодарен и весьма удовлетворен этим.
Д.ДМИТРИЕНКО: Вы не могли бы пояснить? Я, честно говоря, не совсем понимаю, какая здесь связь.
А.ЛУГОВОЙ: А ситуация здесь очень простая - ведь ситуация изначально была политизирована. Я говорил и еще раз говорю - все, что говорят британцы о том, что они приглашали меня в ООН для каких-то встреч, это гнусная ложь. Я это подчеркиваю. И странно, что эта ложь звучит из уст столь высокопоставленных деятелей Британии. Причем обратите внимание, что через два дня после событий, связанных со смертью Литвиненко, мы были в посольстве и предложили свои услуги, предложили выехать в Лондон немедленно. Нам сказали 'Подождите', а через неделю здесь уже были британский Скотленд-Ярд. Поэтому была ситуация политизирована, и ничто не мешало генеральному прокурору Британии пригласить меня официальным образом тогда, в мае, и когда я бы ответил отказом, вот тогда уже надо было публично заявлять. Что сделал королевский прокурор? Королевский прокурор сел, собрал массу журналистов и с довольным лицом начал высказывать мне обвинения. Обвинения человека, которого даже не пригласили. А после этого, когда Россия и российское руководство выполняло Конституцию, РФ было отказано в экстрадиции, и тут же пошел обмен на высылку дипломатов, разного рода резкие заявления. А это уже политика.
С.БУНТМАН: Понятно. Пожалуйста, Олег, ваш вопрос.
О.КУЛАКОВ: Андрей Константинович, в свою очередь поздравляю вас с избранием на столь ответственный пост. Мои вопросы будут лежать как раз в этой плоскости - как члену Комитета по безопасности нового состава и как к старшему коллеге. Мы все помним о трагедии Норд-Оста и Беслана. Когда случилась последняя трагедия - я говорю о Беслане, - государственные мужи клялись в том, что такое больше никогда не повторится. Воз и ныне там. Школы охраняются настолько, насколько родители собирают деньги. Детские сады вообще не охраняются. Что депутат Луговой как член Комитета по безопасности будет делать в управлении, чтобы ситуацию переломить? Чтобы безопасность была не декларативной.
С.БУНТМАН: Понятно. Пожалуйста.
А.ЛУГОВОЙ: Ну действительно, вопрос, связанный с борьбой с терроризмом, был, есть и останется, безусловно, базовым, и на самом деле, за последние несколько лет, не совсем готов я с вами согласиться - я в том числе изучал и как либерально-демократическая партия участвует за последние 4 года в процессах усиления вопросов безопасности для населения государства. Я считаю, в принципе, многие законы были приняты достаточно адекватные. Другое дело, что на мой взгляд, наверное, еще недостаточно было времени для того, чтобы все законы заработали, и надо стремиться, прежде всего, к тому, чтобы не только принимать законы, но и следить потом за тем, как эти законы выполняются, в чем роль парламента в том числе и состоит. Поэтому если говорить о том, как лично я участвовал в принятии тех или иных законов, безусловно, я постараюсь принимать максимальное участие и в контроле за выполнением тех законов по вопросам безопасности, которые принимаются. Ну и следующий момент, я уже говорил, - это в целом вопросы безопасности, можно говорить и о вопросах обороны: задача любая выполняется тогда, когда ею занимаются профессионалы, когда уровень подготовки людей, обеспечивающих безопасность, является соответствующим. Поэтому если говорить о вопросах безопасности вообще глобально в России, то надо больше заботится о профессионализме тех людей, которые этим занимаются.
С.БУНТМАН: Андрей, когда вы говорите сейчас. . . действительно, Олег поднял очень важную проблему, и я 20 раз рассказывал о случае, когда после Беслана на последнем звонке я искал милиционера в четырех кварталах - не нашел ни одного около школы. А тогда, помните, свет как раз перегорел в Москве? Я не знаю, у меня волосы подъялись дыбом. Я очень вам желаю быть пожестче. Вот как в английской прокуратуре, примерно так. И, между прочим, первый номер вашей партии Владимир Вольфович, и здесь когда, он все называет своими именами, иногда и чужими, дополнительными, но всегда очень жестко называет. Вы так пожестче. А то вы сейчас - 'Надо принимать, не все действуют. . .' Суровая ситуация.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, я еще только учусь. . .
С.БУНТМАН: Пусть вас Владимир Вольфович научит.
А.ЛУГОВОЙ: Ну, мы много с ним обмениваемся.
С.БУНТМАН: А почему, кстати, именно ЛДПР? У нас спрашивают.
А.ЛУГОВОЙ: А про ЛДПР я хочу еще раз подчеркнуть. Есть для этого две причины. Первая - идеологическая, вторая - эмоциональная. Идеологическая - в том, что мне всегда импонировали взгляды Жириновского, и я всегда голосовал за ЛДПР, а вторая - год назад, когда я и члены моей семьи испытывали в связи с этой историей, я вам скажу, что как раз на меня вышли представители Владимира Вольфовича Жириновского и предложили в тот момент юридическую и моральную поддержку. То есть тогда, когда все замерли и внимательно наблюдали за моей судьбой, не зная, как реагировать на ту или иную ситуацию, в том числе и многие официальные лица, я почувствовал такую протянутую руку помощи. И для меня стало очевидно, что прежде всего и сам Жириновский, его партия, декларируя свою заботу о людях, о конкретных людях, делает это не только ради декларации, но и в том числе оказывая помощь человеку, оказавшейся в тяжелой, поверьте мне, ситуации.
С.БУНТМАН: У нас по телефону из Оренбурга звонок. Да? правильно я понял? Петр Павлович Попов у нас, юрист. Добрый вечер.
П.ПОПОВ: Добрый вечер.
С.БУНТМАН: Петр Павлович, ваш вопрос, пожалуйста, Андрею Луговому.
П.ПОПОВ: Задаю. Господин Луговой, вы считаете, что вас ложно обвинили в причастности к убийству Литвиненко. Ну, этот случай, конечно, затронул не только вас, но и Россию, и возникла напряженность в отношениях между Россией и Великобританией. И такие отношения между государствами, конечно, никому не нужны, ни гражданам нашим, ни гражданскому обществу, ни государству. И вот, для того, чтобы развеять подозрения - не все вам верят, вы понимаете это, особенно за рубежом, - не могли бы вы при наличии соответствующих гарантий со стороны английских властей дать согласие участвовать в судебном заседании по данному делу на территории посольства России в Великобритании и с условием отбытия наказания. . .
С.БУНТМАН: То есть фактически в Лондоне, но на российской территории?
П.ПОПОВ: Да. На российской территории, чтобы гарантировать вам безопасность.
С.БУНТМАН: Петр Павлович, понятен ваш вопрос. Пожалуйста, не отключайтесь. Сейчас ответит Андрей Луговой.
А.ЛУГОВОЙ: Я отвечал на этот вопрос десятки раз - я гражданин России. Что мешает британскому правосудию прислать сюда документы? Ведь вы понимаете, в отличие от болтунов, которых пришлось много слышать по телевидению, по радио и читать в газетах, ведь я один из немногих, кто видел вот эти документы так называемые об экстрадиции - там прислали смешную бумажку на 10 страницах, где ничего не написано. Что мешает прислать в российский суд т.н. доказательства моей вины, и почему я должен куда-то ехать на территорию посольства? Есть процедура, есть Уголовный кодекс, есть Конституция РФ, есть Уголовно-процессуальный кодекс, в котором все расписано. Вот эти вот разговоры - провести суд на нейтральной стороне, на территории посольства - вы знаете, это все из области беллетристики. Так, поболтать, и не более того. Поэтому на этот вопрос говорил и буду говорить - пусть присылают все сюда, пусть здесь будет открытый суд. Вот и разберемся тогда, кто прав, кто виноват.
С.БУНТМАН: Петр Павлович, вас ответ удовлетворил?
П.ПОПОВ: Ну, не совсем. Все-таки я хотел бы обратить внимание на что - вот если б я был на месте Андрея и меня бы так вот обвинили, я бы занял наступательную позицию. Ведь не означает это то, что это на самом деле произойдет. Возможно, там процессуальные какие-то тонкости помешают это сделать, но заявлять об этом, говорить, что я готов, чтобы все видели, что человек - да, он готов сделать даже невозможное, готов сделать такой поступок, который. . . ну а зачем? если залезть в скорлупу, быть не публичным политиком. . . а зачем тогда говорить такие слова? 'Я офицер, я понимаю честь. . .' Ведь затронута честь России, не только ваша честь. Вы публичный человек, вы депутат, вы приходите сюда, на 'Эхо Москвы'. . .
С.БУНТМАН: Понятно, Петр Павлович, понятно, да.
А.ЛУГОВОЙ: Маленькую ремарку могу сказать следующего характера. Вы понимаете, ведь о многих вещах я же не говорю публично, я вот вам очень спокойно сейчас отвечаю. О всех многих вещах, которые мотивируют мои действия, я как раз говорю российской генпрокуратуре и следственному управлению Федеральной службы безопасности. И все очень подробно сказано. И, поверьте, масса фактов, масса улик и масса свидетельских показаний, говорящих о том, что все, что было на территории Лондона, это провокация, и абсолютно бессмысленно ехать в Лондон и заниматься там каким-то судом, который, я уверен, будет внешне, для обывателя беспристрастным.
С.БУНТМАН: Понятно. Спасибо, Петр Павлович. У меня вопрос Андрею Луговому. А вы знакомились - вы говорили, есть масса улик, есть свидетельские показания, и в ФСБ, и у нас в прокуратуре, - вы знакомы с ними, кто-то вас знакомил с ними?
А.ЛУГОВОЙ: Дело в том, что я речь веду, прежде всего, о своих показаниях, о показаниях тех свидетелей, которых мы называли, о показаниях тех людей, которых я не знал, но мы можем вспомнить заявление, если я не ошибаюсь, по-моему, Вячеслава Жарко о том, что он попадал ровно в такую же ситуацию, по сути дела, связанную с Литвиненко. Для меня тут есть достаточно оснований. И меня действительно ознакомили, мне задавали очень много вопросов, ссылаясь на какие-то события. . .
С.БУНТМАН: Вам задавали вопросы, но вас знакомили и с какими-то документами, которые связаны с делом Литвиненко?
А.ЛУГОВОЙ: Конечно, мне показывали документы, меня просили комментировать те или иные вопросы. И это мне дает основание считать, что на самом деле помимо каких-то моих свидетельских показаний, помимо каких-то моих размышлений о различных версиях происходящего вокруг Литвиненко, есть очень много людей, которые участвовали в тех или иных событиях.
С.БУНТМАН: А в качестве кого вас приглашали на консультацию?
А.ЛУГОВОЙ: Нет, я везде выступал в качестве свидетеля.
С.БУНТМАН: Пожалуйста, вопрос Дмитрия.
Д.ДМИТРИЕНКО: Я хотел бы продолжить эту тему вашей будущей деятельность в Комитете по безопасности. Я хотел бы, чтобы вы обозначили основные, по вашему мнению, угрозы для нашей страны, ну и, скажем так, если более конкретно, может быть, вероятного противника.
С.БУНТМАН: Враг внешний, враг внутренний - обозначьте, пожалуйста.
А.ЛУГОВОЙ: Я хочу подчеркнуть, что последние - я уж не говорю про историю России, я скажу, что последние 20 лет Запад, Великобритания и США продемонстрировали всему миру отношение к России. На протяжении 20 лет об Россию вытирали ноги, всячески ее унижали и оскорбляли. Тогда, когда распался Советский Союз, что явилось вообще глобальной трагедией, я считаю, тогда, когда Россия не представляла никакой угрозы, Запад делал все для того, чтобы создать еще более сложные условия для России с точки зрения безопасности. Мы это наблюдаем.
С.БУНТМАН: Например?
А.ЛУГОВОЙ: Последний пример - это ПРО. . .
С.БУНТМАН: Нет, 20 лет назад. . .
А.ЛУГОВОЙ: Я говорю - в течение 20 лет. Пример - это НАТО, расширение НАТО прежде всего на восток. В НАТО теперь вошли бывшие страны Варшавского договора, Прибалтика. Сейчас Соединенные Штаты делают все для того, чтобы в эту орбиту ввести Украину. А то, что они делают в Грузии, вообще мне очень горько наблюдать, потому что я в Грузии очень долго прожил, знаю грузинский язык и с огромным уважением отношусь к этому народу. И поэтому я считаю, что Россия должна идти своим путем, Россия - огромное государство, одинаковые должны быть интересы на западе у России и на востоке. И хочу лишь напомнить слова Александра III, что у России есть только два союзника - ее армия и флот, точка. В этом смысле у меня достаточно жесткая позиция.
Д.ДМИТРИЕНКО: То есть вы считаете, что основная угроза исходит от Запад, и Запад, возможно, это наш потенциальный противник военный?
А.ЛУГОВОЙ: Я бы сказал, если не говорить о вопросах терроризма, потому что я как раз отвечал на то, что вы, видимо, хотели от меня услышать, я считаю, что так назывемая Англо-Саксонская империя в лице Великобритании и США является основной угрозой России.
С.БУНТМАН: А зачем? Какой интерес у Англо-Саксонской империи?
А.ЛУГОВОЙ: А у Англо-Саксонской империи очень простой интерес: был разрушен Советский Союз, раздробить России.
С.БУНТМАН: Чтобы что?
А.ЛУГОВОЙ: А надо вспомнить слова Мадлен Олбрайт, которая сказал, что очень несправедливо, что себе принадлежит Россия.
С.БУНТМАН: Я вас разочарую - она этого не говорила.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, я не знаю, кто это доказывал, я могу сказать, что достаточно так называемых 'ястребов' в США об этом часто говорят. Поэтому Россия - государство со своей судьбой. . .
С.БУНТМАН: Вы знаете, так можно все что угодно сказать - кто мог бы подписаться. . . есть факт, и есть не факт. Вот вам не нравится, когда говорят об Андрее - 'Ну, он мог бы, он же там был, он же мог. . .'
А.ЛУГОВОЙ: Хорошо, Сергей, просто один факт. Советский Союз распался, Варшавский договор распался, зачем было расширять НАТО? Для чего? Чем Россия угрожала другому миру? Ничем. И в итоге НАТО ушло на восток и начали долбить бедную Югославию и, в частности, делают сейчас провокационные заявление о том, чтобы еще Косово было независимым. Я так считаю, что если будет создан такой прецедент, то Россия должна тоже создать подобный прецедент, только в других точках земного шара. И я буду весьма удовлетворен и голосовать буду, в том числе в парламенте, если надо будет, за это.
С.БУНТМАН: То есть за независимость Абхазии, Северной Осетии, Приднестровья?
А.ЛУГОВОЙ: Я бы не хотел сейчас уточнять. Я сказал - в других точках земного шара.
С.БУНТМАН: Не про Руанду же будем говорить.
А.ЛУГОВОЙ: Если понадобится, да, это должно касаться Абхазии и Южной Осетии, в которой 90% населения граждане России, и Приднестровье. Ничего в этом страшного не вижу.
С.БУНТМАН: Андрей Луговой. Мы продолжим через пять минут примерно. Задавайте вопросы, друзья мои. Вы как-то замерли неизвестно где. SMS вы можете присылать - +7 985 970 45 45. В конце нашей передачи мы еще раз проголосуем - я вам опять задам провокационный вопрос, чем мы все время здесь и занимаемся. И еще будет два звонка нашим членам клуба радиостанции 'Эхо Москвы'. Я еще раз напомню, что если вы хотите принимать участие в передаче, как наши коллеги здесь делают сейчас и ваши коллеги тоже, то вы можете заполнить анкету на первой странице нашего сайта. Прерываемся на новости на 'Эхе Москвы', на небольшой перерыв. И потом продолжим.
С.БУНТМАН: Ну что ж, мы продолжаем. У нас в гостях Андрей Луговой, Дмитрий Дмитриенко и Олег Кулаков - это члены клуба наших слушателей. Еще будут два звонка из разных городов - из Снежинска будет у нас и из Санкт-Петербурга выразили желание наши слушатели, тоже члены клуба принять участие в передаче. Олег, пожалуйста, ваш вопрос. Олег Кулаков.
О.КУЛАКОВ: Я отвлекусь от вопроса, который вам надоел уже, наверное, и хочу задать вот такой вопрос. Комитет по безопасности Госдумы даже в прошлом году принимал участие в таких. . . был инициатором запрета для установки особых госзнаков и спецсигналов, но воз и ныне там. То есть вы будете бороться с членовозами дальше?
А.ЛУГОВОЙ: Ну, я вам так скажу. Я в Думе месяц всего - по-моему, там какие-то положительные результаты были сделаны в этой связи, потому что я с удивлением узнал - я с интересом спрашивал, я новый депутат, а какой мне номер дают, - оказывается, никакого не дают. Есть ли какой-то маяк? Никакого маяка нет. . .
С.БУНТМАН: Ну вы молодой просто, думским дедам дают. Ну что вы, господи?
А.ЛУГОВОЙ: Поэтому я, честно говоря, расстроился - я-то думал, уже сейчас по встречной можно. . .
С.БУНТМАН: Председателю комитету дадут. . .
А.ЛУГОВОЙ: Другое дело - я, как и все москвичи, езжу по Москве и стою в этих диких пробках. Конечно, возмущает, когда на достаточно длительный период закрывается движение. Я сам бывший сотрудник федеральной службы охраны и сам участвовал в том числе в организации безопасности на маршрутах движения охраняемых лиц. У меня такой ощущение - охраняемых лиц стало чуть больше, чем 10 лет назад, я вам честно говорю.
С.БУНТМАН: Скажите, Андрей, положа руку на сердце, я не буду сейчас никакие тайны раскрывать, - это эффективно? Действительно надо закрывать на полчаса, на 40 минут?
А.ЛУГОВОЙ: Я считаю, что эффективно закрывать только под президента. Все, что касается остальных лиц, абсолютно неэффективно. Мне не очень понятно, почему это делается. Президент - это все-таки не только личность, это прежде всего такая должность, от которой много чего зависит в стране. Хотя я думаю, что - по крайней мере, в период Горбачева и Ельцина - перекрывалось обычно минут за 10 до проезда президента. Сейчас я редко езжу по Кутузовскому и по рублевке и не знаю, за сколько перекрывается движение перед проездом Владимира Владимировича Путина, но если это 30-40 минут, это, знаете, из той серии, как. . . я во время выборной кампании везде ездил - ведь в итоге те или иные решения принимают конкретные исполнители, и если у исполнителей многих, особенно тех, кто занимается перекрытием движения, а это государственная инспекция, у многих ума не всегда хватает на сей счет - ну, значит, ума им надо где-то поднабраться.
С.БУНТМАН: Вы готовы сказать это громко в Думе?
А.ЛУГОВОЙ: Я готов это сказать в Думе, и я думаю, скажу об этом.
С.БУНТМАН: Именно сославшись на свой опыт, как вы говорите, что должны заниматься профессионалы. Это ж не кто-то скажет, даже не я, который в окно смотрит, и здесь. . .
А.ЛУГОВОЙ: Каждый, знаете, боится всегда - а мало ли что, а вдруг произойдет у меня немножко не так, как у других? Поэтому вот так вот перестрахуются. Глупо, на самом деле, неэффективно, взывает только раздражение у людей, и ничего хорошего от этого нет, конечно.
С.БУНТМАН: Андрей Луговой. А у нас из Снежинска есть звонок. Вернее, в Снежинск. Герман Лукашин. Здравствуйте.
Г.ЛУКАШИН: Здравствуйте.
С.БУНТМАН: Пожалуйста, ваш вопрос.
Г.ЛУКАШИН: Сейчас вот Андрей коснулся вопроса профессионализма - очень интересно этот вопрос представляется, выходит на одно из первых мест. Я хотел бы его спросить - как он оценивает свои депутатские возможности в решении задач, различных проблем на федеральном уровне, если он абсолютно не знает муниципальных и региональных проблем? Ну, исключая, может быть, проблем, о которых он сейчас сказал, - связанных с безопасностью движения и проездом спецмашин. Вот такой у меня первый вопрос.
С.БУНТМАН: Понятно. Насколько я понимаю, Герман Мефодьевич, вы депутат Городского собрания Снежинска?
Г.ЛУКАШИН: Да, совершенно верно.
С.БУНТМАН: Так что вы именно занимаетесь муниципальными проблемами.
А.ЛУГОВОЙ: Спасибо за вопрос, Герман Мефодьевич. Правда, вы немножко передергиваете его. Я хотел бы посмотреть на депутата Государственной думы, который был бы сведущ во всех вопросах. А потом, я думаю, каждый когда-то с чего-то начинал. Поэтому в Государственной думе есть, если я не ошибаюсь, на сегодняшний день 30 комитетов профильных, каждый из которых занимается той или иной деятельностью. И тот или иной человек, который в той или иной степени более профессионален в том, к чему его готовили, и работает, как правило, участвует в этом комитете. А потом, вы знаете, я не думаю, что так уж сложно разобраться в тех или иных проблемах. Надо только этим заниматься, и мой жизненный опыт. . . я заканчивал военное училище, но при этом являюсь весьма успешным предпринимателем, являлся уже весьма успешным предпринимателем, занимаясь не только оказанием охранных услуг, но и строил заводы, занимался строительством и много чем, и всему этому научился. Поэтому думаю, научусь и депутатской деятельности. Я не думаю, что кого-то специально с пеленок, особенно в России, к этому готовили. Поэтому буду надеяться на свое образование.
С.БУНТМАН: Понятно. Герман Мефодьевич, у вас есть комментарии?
Г.ЛУКАШИН: Я этим ответом не удовлетворен - я понял, что Андрей хорошо научился передергивать. Я и говорил, что депутатское место - это не время для обучения, вы пришли уже заниматься конкретным законотворчеством. А те законы, которые приняты за последние два года, они поражают своим вопиющим юридическим. . . нечистотой, так скажем. Вот как мне кажется. Они противоречат друг другу.
А.ЛУГОВОЙ: Ну я ж говорю - мне кажется, я немножко разбираюсь в вопросах безопасности, поэтому, по-моему, у меня нет противоречий.
С.БУНТМАН: Герман Лукашин из Снежинска. Вот смотрите, здесь есть еще жестче вопрос. Когда вы говорите, что страна развалилась, о страну вытирали ноги, здесь говорит Ян, пишет нам: 'А вы уходите в бизнес. А как же честь офицера?' Именно тогда вы стали заниматься бизнесом, насколько я понимаю. Если я правильно интерпретирую здесь Яна.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, очень хороший, на самом деле, вопрос. Я могу лишь так сказать - что иной раз. . . человек является все-таки членом своего общества, и каждый человек имеет семью. Я хочу напомнить, что у меня жена и четверо детей, и я свое личное унижение как раз в начале 90-х испытывал в том числе, потому что офицер с высшим образованием, чтобы купить ребенку пакет молока, вынужден был два часа стоять в очереди в универсаме. Когда-то кому-то это тоже надоедает. И, по крайней мере, даже уволившись, а уволился я только в 97-м году, когда самый сложный период времени я все-таки оставался офицером и остаюсь им на сегодняшний день. Я занимался всем тем, чтобы не терять эту нить взаимоотношений и с теми офицерами, кто продолжал служить, и кто уволился, и в этом, также опять подчеркну, что не вижу абсолютно никаких противоречий. Я занимался в том числе на благо страны, даже когда, когда по сути уже не носил погон.
С.БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, еще вопрос такой, Андрей. Если бы не произошло того, что произошло, если бы против вас не были выдвинуты обвинения в связи с историей Литвиненко, да даже если бы не произошло самой истории с Литвиненко, вы бы так же ездили в Лондон, ездили бы в другие места, занимались бы бизнесом со своими партнерами в той же самой Англо-Саксонской империи и говорили бы вы и считали бы вы то, что вы сейчас считаете то, что вы сейчас считаете - про этот антироссийский англо-саксонский заговор? и так же бы вели дела, и, в общем, никто бы и не знал?
А.ЛУГОВОЙ: Ну а что ж делать? Что ж, теперь дела ни с кем не вести? Мои убеждения стали просто более резкими и более жесткими. У меня появилась публичная трибуна, поэтому я стал об этом говорить. Но в кругу своей семьи, в кругу своих друзей мои убеждения ничем от того, что я сейчас говорю, не отличаются. И что же теперь? Я ж не говорю о том, что это те враги, которые с нами ведут войну. Хотя по сути дела, я всегда говорю, что 'холодная война', она никогда не начиналась, не заканчивалась. Она, по сути дела, как была, так и была. Другое дело - все-таки человек имеет свои слабости, и я был обывателем. Я, может, не так остро об этом задумывался. Я занимался тем делом, которое приносило пользу своему государству. На тот момент я видел себя в этом. На сегодняшний день, когда мой статус изменился и мое положение изменилось, когда я вынужден был прежде всего беспокоиться даже не столько о судьбах своего государства, сколько о судьбах своей семьи, своих дочерей, своего сына. По-другому начинаешь говорить.
С.БУНТМАН: Понятно. Еще один вопрос. Скажите, пожалуйста, эволюция, развитие, как изменялись ваши отношения к и с Березовскому и Березовским и Бадри Патакарцишвили?
А.ЛУГОВОЙ: С Бадри Патакарцишвили у меня прекраснейшие отношения. Я с ним поддерживаю отношения до сих пор. Мы мило друг друга поздравили с Новым годом. У меня отношения с Бадри Патакарцишвили никаким образом не поменялись в худшую сторону. Мы с ним поддерживаем телефонные разговоры, я дружу с членами его семьи, и поэтому вопрос по Бадри снимается. Что касается Березовского, еще раз говорю - у меня с Березовским никогда не было никаких личных отношений. Я лишь работал в компании, где он был акционером. И работал на тот момент, если уж говорить с точки зрения наема, я был наемным менеджером у Бадри Патакарцишвили. Другое дело - в дальнейшем, через три года после моего увольнения мои охранные компании имели контрактные обязательства с компаниями Березовского. Тогда я уже познакомился с ними ближе. Поэтому когда мне говорят - 'Вот, у тебя были с Березовским хорошие отношения, а теперь вдруг плохие - почему так изменилось?' Да у меня не было никаких отношений.
С.БУНТМАН: Как вы относитесь к обвинениям, которые выдвигают против Бадри Патакарцишвили?
А.ЛУГОВОЙ: Со стороны Саакашвили, да, вы имеете в виду?
С.БУНТМАН: Там очень странная ситуация получается. Что есть много претензий к деятельности Бадри Патакарцишвили вместе с Березовским здесь у нас в России, и совсем еще другая история, дополнительная в Грузии.
А.ЛУГОВОЙ: Ну, по поводу здешних историй я могу сказать, что, собственно говоря, Бадри был всегда партнером Березовского, и я в компаниях, где акционером был Березовский, Патакарцишвили занимал ряд, прежде всего, исполнительских функций, принимал те или иные решения. Поэтому если какие-то есть обвинения в сторону Березовского, они не могли не коснуться Бадри, потому что они достаточно тесно были связаны. Что касается тех действий, которые происходят в Грузии, я должен сказать, что с 2001 по 2006 год я в Грузии бывал ежемесячно минимум где-то в течение недели, я наблюдал всю ту эволюцию, которая проходила в Грузии с приходом к власти Саакашвили. Я считаю, что за всю историю Грузии это самая большая беда и горе грузинского народа. . .
С.БУНТМАН: Больше, чем Гамсахурдия?
А.ЛУГОВОЙ: Да, думаю, больше. Что такая публика, подобная Саакашвили, пришла к власти и, слава богу, проявила свое лицо, и те обвинения, которые выдвигаются Саакашвили против Бадри, для меня смешны, необъективны, необоснованны. И мое твердое убеждение - что Саакашвили закончит плохо.
С.БУНТМАН: Мы продолжаем программу 'Народ против'. И у нас есть сейчас телефонный звонок, это из Петербурга у нас слушатель Павел Пашечко. Он юрист и член нашего клуба. Алло, Павел.
П.ПАШЕЧКО: Алло, добрый вечер.
С.БУНТМАН: Добрый вечер. Павел, пожалуйста, ваш вопрос задайте компактно.
П.ПАШЕЧКО: Спасибо, у меня даже три вопроса. Все три я хотел бы задать.
С.БУНТМАН: Давайте, если короткие.
П.ПАШЕЧКО: Да, очень короткие. Первый вопрос такой - насколько соответствуют ваши взгляды, Андрей, на политику взглядам, которые исповедует партия ЛДПР? Насколько ваш союз будет вечен с этой партией?
С.БУНТМАН: Хорошо. Понятно. Сразу ответ, пожалуйста.
А.ЛУГОВОЙ: На сегодняшний день вполне все соответствует моим идеологическим принципам, я уже сказал.
С.БУНТМАН: Понятно. Пожалуйста, Павел, следующий вопрос.
П.ПАШЕЧКО: Спасибо. Следующий вопрос такой: как вы думаете, почему власть не выдала вас Англии? Имеется в виду не формальный аспект, а причины более тайные, может быть.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, я предлагаю вам обратиться к высказыванию, сделанному президентом России Владимиром Владимировичем Путиным в конце сентября во время того, как ему задали вопрос по моей персоне. Он сказал, сказал президент страны. 'Британия - дословно вам говорю - не предоставила никаких доказательств виновности Лугового'. Точка.
С.БУНТМАН: Понятно. Третий вопрос, Павел.
П.ПАШЕЧКО: И третий вопрос. За последние полтора года вы стали практически на всю страну известны. Вы как думаете, это вам принесло больше пользы или вреда? Вот те события, которые произошли в Англии в ноябре позапрошлого года.
А.ЛУГОВОЙ: Вы знаете, я много задумывался над этим вопросом. В какие-то моменты я думал вреда, в какие-то пользы. На самом деле, мне кажется, я еще сам до конца не разобрался, хотя думаю, наверное, разберусь когда-нибудь. Не знаю пока.
П.ПАШЕЧКО: Спасибо огромное за ответы.
С.БУНТМАН: Спасибо, Павел. Член нашего клуба из Петербурга Павел Пашечко из Петербурга, юрист. Вопрос, пожалуйста. А то мы сейчас будем голосовать еще. Пожалуйста, ваш вопрос, Дмитрий.
Д.ДМИТРИЕНКО: Андрей, вы неоднократно в своих интервью и не далее как несколько минут назад выражали сожалению, горечь даже такую по поводу статуса, судьбы офицеров в нашей стране в 90-е годы, ну и сейчас ситуация, возможно, несколько лучше стала, но тоже достаточно тяжелая. . .
А.ЛУГОВОЙ: Согласен. Тяжелая, и это, на самом деле, то, что мне не нравится.
Д.ДМИТРИЕНКО: И я бы хотел в этой связи вопрос - как вы считаете, что, какие конкретно меры необходимо принять для того, чтобы вернуть статус. . .
А.ЛУГОВОЙ: Я отвечаю. Я вам должен сказать, что я этой темой как раз собираюсь заниматься очень серьезно. В России сейчас существует очень много т.н. корпоративных сообществ. Фонды афганцев, чеченцев, витязи, альфа, вымпелов, кто учился в одном училище и так далее. Они в основном созданы или потому что ветеранам надо помогать, или членам семьи, или для каких-то коммерческих целей. Но никто не задумывался над таким понятием, как офицеры России. И вот мы с нашими друзьями не хотим создавать ни движения, ни какие-то фонды, ничего, а создать некую инициативную группу, которая п
