3 января в 'Часе' было опубликовано интервью с профессором Института философии и социологии Латвийского университета Илгой Апине и директором Института социальных исследований Даугавпилсского университета Владиславом Волковым, в котором была затронута тема статуса русского населения Латвии. Мнение, высказанное двумя известными латвийскими учеными, интересно, но оставляет место для дискуссии.
Куда пропало государство?
Профессор Илга Апине говорит о нашем "диаспорном" характере. Правомерно ли это? По-гречески слово 'диаспора' означает рассеяние, отмечает французский исследователь Марлен Ларюэль. 'Получается, что диаспора - это община, проживающая на территории, исторически не принадлежащей народу, частью которого она является, тогда как, с их точки зрения, русские, проживающие за рубежами России, но в пределах границ СССР, находятся на территории, исторически им принадлежащей и веками находившейся в составе империи. Не столько они рассеялись по территории, сколько само государство вдруг неожиданно уменьшилось и оставило их за границами своей новой территории. Таким образом, термин 'диаспора' может быть применен к русским эмигрантам XIX века и к тем, кто уехал в советскую эпоху, покинув страну по своему желанию или по принуждению, и совершенно неприменим к тем, кто оказался на иностранной территории в 1991 году', - делает вывод М. Ларюэль.
С этим согласен и редактор журнала для российских соотечественников 'Балтийский мир' Дмитрий Кондрашов.
'Русские соотечественники, оставшиеся на территории стран бывшего Советского Союза, - явление уникальное, - пишет он. - Есть попытки сравнивать проблемы этих людей с положением представителей бывших метрополий в колониях после распада империй. Эти попытки базируются на тезисе об имперской оккупации независимых стран Россией. В первую очередь этот тезис популярен в Прибалтике.
Однако это принципиально неверный подход. Русские в постсоветских странах никогда не чувствовали себя временщиками, колонистами и по сути не были ими, так как воспринимали новое место проживания как часть большой Родины, а в некоторых случаях - и как территорию своего исторического расселения'.
Может, меньшинство?
Профессор В. Волков полагает, что русская община Латвии - это национальное меньшинство. 'Меньшинство не имеет права на политическое самоопределение, не имеет права навязывать свой язык всему обществу'.
Он не согласен с тем, что русские Латвии - государствообразующая община, поскольку не имеет тех прав, которые имеет латышская нация.
Но зададимся вопросом: а какая община является государствообразующей, к примеру, в Великобритании? Шотландцы, уэльсцы, ирландцы, англичане? В рамках Соединенного Королевства это меньшинства, хоть они и выполняют роль государствообразующей общины. То есть меньшинство все же способно на это?
Примеров, когда меньшинство претендует на роль государствообразующей общины, в мире все больше. Это и валлонцы в Бельгии, и французы в Канаде, и албанцы в Косово, и курды в Ираке.
Специалист по правам человека К. Нагенгаст так разъясняет смысл определения 'меньшинство': 'В некоторых обстоятельствах и с определенной целью в качестве меньшинств рассматриваются и люди, составляющие численное большинство в государстве, но лишенные при этом на уровне законодательства или на практике возможности в полной мере пользоваться своими гражданскими правами'.
В Латвии русское население не составляет численного большинства. Хотя определять 29 процентов населения только как национальное меньшинство по меньшей мере странно. Как же тогда его оценивать?
Что есть община?
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к характеристике понятия 'сгосударствообразующая община'.
К важнейшим признакам государствообразующей общины относятся:
а) численность,
б) компактность,
в) длительность проживания на территории страны.
Но эти признаки носят второстепенный характер. Главное - сама община должна четко заявить о своих политических претензиях на этническое руководство в стране, то есть на территориальное самоопределение. Как баски, как шотландцы, валлонцы и курды.
Принимая во внимание численность и длительность проживания русской общины в Латвии (уже в XIII веке на территории Риги существовало русское подворье), а также то, что нынешнее русское население Латвии - это латвийские русские, а не русские России, ее, безусловно, можно относить к государствообразующей общине. Однако с точки зрения претензий на создание на территории Латвии государства, русская община не является и, полагаю, никогда не будет государствообразующей. Хотя бы потому, что рядом есть Россия.
Иное дело латгальцы, у которых своего государства никогда не было и которые при определенных условиях могут поставить вопрос о его создании. Тем более что опыт формулирования этой идеи на политическом уровне в начале ХХ века у них был.
Однако отказ от претензий на создание русского государства в границах Латвии вовсе не означает того, что латвийские русские не могут претендовать на самостоятельную духовную жизнь, как считает В. Волков. Напротив, уход от советской идентичности и формирование новой, смешанной русско-латвийской или российской, идентичности в Латвии предполагает все более активную и самостоятельную духовную жизнь русской общины. Что мы и видим не только на примере деятельности русских общественных организаций, но и на примере активной поддержки русским бизнесом различных культурных и культурно-исторических проектов.
Наряду с перечисленными признаками государствообразующей общины необходимо отметить еще один очень важный признак - ответственность за свое государство и за судьбу национальных меньшинств, которые проживают на его территории. Если оценивать внешнюю и внутреннюю политику латвийского государства после 1991 года с этой точки зрения, то наверняка многие согласятся с тем, что и латышскую нацию сегодня трудно однозначно отнести к государствообразующей общине.
Как справедливо отмечает в одной из своих работ И. Апине, до сих пор 'этнополитика в ЛР... не открыта для всего общества и сохраняет недоверие по отношению к большой массе инородцев'.
Но и русскую общину Латвии с точки зрения ответственности, скажем, за судьбу латвийских рома, украинцев или белорусов тоже нельзя отнести к государствообразующей.
Как же оценивать русскую общину Латвии? Принимая во внимание численность русского населения Латвии, а также то, что территория Латвии является для него территорией исконного исторического расселения, правомерно рассматривать русское население как одну из исторически сложившихся государствообразующих общин Латвии наряду с латышской и латгальской, а если бы речь шла о периоде до 1940 года, то и наряду с еврейской и немецкой общинами.
Учитывая, что этногенез русского народа проходил на территории России и что латыши и латгальцы составляют сегодня большинство населения Латвии, эта оценка вовсе не исключает признания за русской общиной статуса меньшинства на политическом уровне.
Признание русской общины Латвии одновременно и государствообразующей и меньшинством - это не взаимоисключающее противоречие. То есть русская община Латвии сегодня - это национальное меньшинство, которое обладает рядом второстепенных признаков государствообразующей общины, в частности, такими, как численность и длительность проживания на территории страны.
_________________________________
Школа коллаборационизма ("Delfi", Эстония)
Кому нужны "русские марши"? ("Telegraf", Латвия)
