Даже если визит Дональда Туска не принесет никаких результатов, все же он будет переломом в польско-российских дипломатических отношениях по той лишь причине, что стал возможным.
Проще всего разъяснить это на примере: если два года подряд производство велосипедов снижалось на три четверти ежегодно, а в минувшем году выросло по сравнению с предыдущим на 1 процент, то мы имеем дело с переломом - преодолением тенденции к понижению. Братья Качиньские опустили уровень польско-российских отношений до низшей точки со времени системной трансформации 1989 г. Благодаря им, Дональд Туск может небольшой ценой достичь очень многого. Однако это в большей мере касается уровня правительства Ярослава Качиньского, чем потенциала сотрудничества между Варшавой и Москвой.
К этому успеху причастны и политики 'Гражданской платформы', которые в 2005 г. шли на выборы - как и 'Право и справедливость' - под лозунгами IV Речи Посполитой. Нынешний премьер бранил президента Александра Квасьневского за участие в московских торжествах по случаю 60-летней годовщины победы над фашизмом: 'В день окончания войны поляки будут на Вестерплатте, в Монте-Кассино и везде там, где смогут почтить память своих героев, а не прославлять какую-либо империю. И поэтому столь многие поляки спрашивают сегодня и будут спрашивать завтра: - Где же ты, пан президент, кому ты завтра от имени поляков будешь воздавать почести в Москве?' Нынешний министр обороны Радослав Сикорский сравнил Северный газопровод с пактом Молотова-Риббентропа (после того, как 'Гражданская платформа' пришла к власти, он многократно уверял, что СМИ переиначили это его высказывание). Нынешний маршал Сейма Бронислав Коморовский за несколько дней до поездки Александра Квасьневского заявил в Фонде [Стефана] Батория, что на Россию нужно рычать, потому что другой тон Кремль воспринимает как знак слабости.
Братья Качиньские поступали согласно этому указанию. Президент заявил, что посетит Москву только после визита Владимира Путина в Варшаву, премьер заблокировал начало переговоров о новом соглашении между Европейским Союзом и Россией вплоть до отмены Москвой эмбарго на импорт польского мяса. Враждебная, агрессивная и надменная риторика в адрес восточного соседа была элементом внутренней политики 'Права и справедливости', сохранения поддержки со стороны части избирателей, неприязненно относящихся к России.
'ПиС' не считался с потерями, которые в связи с этим несла страна. Власти отказались строить двусторонние отношения, обратившись за посредничеством к Европейскому Союзу. Весь ЕС был подключен к решению польско-российского спора, хотя ранее польские политики годами твердили, что мы будем мостом между Россией и западной частью континента, потому что никто так, как мы, не понимает русскую душу и не сумеет так договориться с русскими... Много лет нам расписывали перспективы проходящего через Польшу большого транзитного пути: газопроводного, дорожного, железнодорожного, воздушного... Все закончилось на первой нитке Ямальского газопровода.
Как-то так совпало по времени, что, когда идея IV Речи Посполитой наряду с сопутствующим ей антироссийским психозом овладела главными политическими силами в Польше, в Москве было принято множество обидных для нас решений. Запрет на импорт польского мяса. Решение о строительстве совместно с Германией Северного газопровода в обход нашей страны. Приостановление судоходства в Калининградском заливе. Мы сами отказались от идеи перегрузочного терминала в Славкове, где заканчивается польский участок восточной 'широкой' железнодорожной магистрали. (В настоящее время - благодаря интересу со стороны Китая и России - появился шанс на его развитие). Перекладывание 'польского вопроса' на плечи Европейского Союза усилило холодность Брюсселя в отношении Варшавы, сделало более реальным видение Евросоюза нескольких скоростей. Польше 'рычание' на Россию не дало ничего. Россия от конфликта с Польшей в принципе не пострадала - Кремль не считает, что нужно подписывать новое соглашение с ЕС в форме, предлагаемой Брюсселем. Европа по-прежнему одобряет проект Северного газопровода. О готовности принять в нем участие заявило еще несколько европейских фирм.
Позиция Польши в мире - в частности, в связи с идеологическим подходом к политике в отношении России - ослабла.
Надежды западноевропейских столиц на изменение ситуации в Польше были устремлены в сторону 'Гражданской платформы'.
Борьба с 'ПиС', а также похмелье после IV Речи Посполитой невероятно изменили 'Платформу'. На место правого идеологического ожесточения пришел либеральный прагматизм. Ветеран афганской войны Радослав Сикорский в качестве главы польской дипломатии возлагал венок к могиле Неизвестного солдата у стен Кремля. Ранее тот же самый Радослав Сикорский говорил о необходимости консультаций с Россией по вопросу возможного размещения на территории нашей страны элементов американской противоракетной обороны.
Сегодня главу польской дипломатии осуждают за проведение пророссийской и антиамериканской политики. Во внешнеполитическом ведомстве ему не мешают даже выпускники московского дипломатического вуза, которых прежняя команда автоматически зачисляла в предатели.
Дональд Туск очень спокойно оценил проведение и результаты декабрьских выборов в Государственную Думу. В интервью газете Fakt премьер подчеркивал, что, хотя у Польши есть свое мнение о ситуации в России, она не обязана заявлять его громогласно. С другой стороны, нужно уважать выбор, сделанный россиянами.
За желание улучшить отношения с Москвой он был вознагражден теплыми словами и поздравлениями в Брюсселе и приглашением от Владимира Путина. Потеплению атмосферы польско-российских отношений способствует партнер ['Гражданской платформы'] по коалиции, а, вместе с тем, многолетний и самый последовательный сторонник хороших отношений с Россией - Польская крестьянская партия.
Позиция ПКП естественна - она представляет производителей продовольствия, которые чаще всего падают жертвой политических колебаний.
Россиян в ходе переговоров с Дональдом Туском будет интересовать позиция Польши по вопросу вето на начало переговоров между ЕС и Москвой. Для польского партнера основной вопрос - судьба Северного газопровода.
В декабре 2005 г. я участвовал в широко разрекламированной церемонии первой сварки на сухопутном участке Северного газопровода в Бабаево (Вологодская область). Тогда я спрашивал главу "Газпрома" Алексея Миллера, что будет со второй ниткой ямальского газопровода через Польшу. Он ответил, что "Газпром" вернется к этому вопросу не раньше 2012 г. - когда закончит уже существующие проекты - в том числе, Северный газопровод. Однако уже тогда неофициально говорилось о том, что эта балтийская труба может быть блефом, призванным показать (главным образом, Польше, Украине, прибалтийским государствам) возможность альтернативного маршрута транспортировки газа, а не реальной инвестицией. Сухопутный газопровод в северо-западной части России необходим - в нескольких сотнях метров от трубы в Бабаево я видел дома, обогреваемые дровами и углем. Мылись там в традиционной русской бане во дворе.
Оценки экспертов польского правительства, которые говорят об огромных затратах на строительство трубы по дну Балтийского моря и связанных с этой инвестицией технических трудностей, обоснованны. Поэтому судьба Северного газопровода не решена окончательно, хотя, ясное дело, она не будет решена во время визита Дональда Туска в Москву. Никто не считает, что альтернативное польское предложение изменит официальную позицию Москвы. Но разговаривать всегда лучше, чем рычать. Главной целью переговоров премьера в Москве будет материализация потепления контактов (символизировать ее должно рукопожатие Путина и Туска в Кремле), убеждение россиян в том, что правительство Польши готово к новой открытости в отношениях с Москвой, договоренность о размораживании переговоров по спорным вопросам. Накануне визита появились предвестники новой открытости. Оказалось, что российский желудок способен переварить польское мясо. Было официально заявлено, что 'Катынь' Анджея Вайды выйдет на российские экраны (впервые это обещал в интервью 'Пшегленду' министр Михаил Швыдкой, отвечающий за кинематограф). Однако я опасаюсь, что результаты поездки премьера будут более скромными и менее прочными, чем мы ожидаем. Причина заключается в... слабости левых.
Правление 'ПиС' вызвало не только опустошение в польско-российских отношениях и ряде других областей. Наихудшим его последствием был подрыв образа Польши как большой страны в центре Европы, которая, независимо от того, кто в ней правит, стабильна и предсказуема. И даже более того - будучи региональным лидером, экспортирует эту свою стабильность и предсказуемость соседям. Ведь так было в период очень активного во внешнеполитическом плане президентства Александра Квасьневского. Осенью 2005 г. впервые после системной трансформации Польша вступила в период нестабильного и непредсказуемого развития, угрожавшего демократическому порядку. При этом угроза демократии была создана демократическим образом - общество одобряло политику, которую проводили братья Качиньские. Без избирателей они бы были лидерами политической обочины, уличными подстрекателями, как это было после того, как Лех Валенса выгнал их из Бельведера [президентского дворца - прим. пер.].
Хотя 'ПиС' проиграл парламентские выборы, у него, по сравнению с 2005 г., прибавилось сторонников, а, кроме того, у него по-прежнему немало власти (как было и с СЛД после проигранных выборов 1997 г.). Президентский центр власти руководствуется 'ПиС'-овской программой - в том числе, во внешней политике. Правительству уже сделали выговор за слишком пророссийскую жестикуляцию. Бывшая глава дипломатического ведомства Анна Фотыга всячески старается показать россиянам, что во внешней политике нашей страны двоевластие. И еще неизвестно, кто возьмет верх. В этой убежденности укрепляет и государственное телевидение, остающееся в руках 'ПиС'. В январе на государственном Первом канале (Jedynka) я видел передачу, гости которой - историки Института национальной памяти - утверждали, что Варшаву не освободили, а заняли, а главная задача советских войск сводилась к репрессиям в отношении поляков. Не пощадили и варшавский памятник 'четырем спящим'. Сегодня телевидение может если не перевернуть с ног на голову, то, по крайней мере, на какое-то время реально остудить межгосударственные отношения.
Прибавьте к этому симпатии лидеров 'Солидарности', которые охотнее выходят на улицу протестовать против либералов из 'Гражданской платформы', чем против друзей из 'ПиС'. Бессилие правительства во время забастовки таможенников на восточной границе добавляет аргументов в пользу мнения о том, что и при 'Платформе' Польша не обязательно будет стабильной.
Политики 'Гражданской платформы' напоминают бывших лидеров 'Союза свободы' - нерешительных, колеблющихся, поддающихся давлению. Анна Фотыга подчеркивала, что после беседы с ней Радослав Сикорский ужесточил свою позицию относительно возможности отмены в скором времени вето на начало переговоров между ЕС и Россией о новом соглашении. После визита в Москву глава польской дипломатии заявил в США, что в Польше - пограничной стране НАТО - должны быть военные базы альянса. Если бы сила 'ПиС' возрастала, то, думаю, 'Платформа' начала бы свертывать знамена, убеждать всех в том, что она думает так же, как братья Качиньские и их гвардия.
Неудача 'Платформы' означала бы второе - еще более радикальное, безжалостное и циничное - пришествие 'ПиС'. Касается это как внутренней, так и внешней политики. Партия Качиньских в принципе не способна урегулировать отношения с Россией, кто бы ее ни возглавлял. Ведь антироссийская позиция является одной из основ т.н. аксиологического порядка 'ПиС'.
До недавних пор альтернативой правящей партии были левые, собиравшие под своими лозунгами недовольных политикой правительства. Левые - в отличие от 'ПиС' - не сомневались в демократическом и проевропейском выборе. Сегодня левых как значительной политической силы не существует. Нет признаков того, что в их рядах дремлет сила, способная вновь вступить в борьбу за власть.
Я пишу о левых, потому что без них Польша в долгосрочном плане не будет стабильной и предсказуемой страной, какой она была в тот период, когда левые правили или играли роль важнейшей силы оппозиции. Нестабильность и непредсказуемость не склонит наших партнеров как на Западе, так и на Востоке к участию в совместных долгосрочных проектах с Польшей. Так же и прочные, добрососедские, выгодные для Польши отношения с Россией зависят от того, выиграют ли они борьбу за души с консервативными, антидемократическими, ксенофобскими правыми.
