Мы можем, если хотим, разделить радость косовских албанцев, завоевавших независимость. Или же признать свободное Косово, поддавшись давлению - потому что этого от нас требуют союзники и интересы - пишет публицист 'Дзенника' Павел Решка.
Однако нельзя заниматься самообманом. Надо четко сказать - новое государство возникло вопреки нормам международного права. Международное сообщество одурачило сербов, которых годами заверяли в территориальной целостности их страны.
Не стоит поддаваться иллюзиям: независимость Косово создает опасный прецедент - другие сепаратисты уже выстраиваются в очередь за суверенитетом. Среди них Абхазия и Южная Осетия - территории, принадлежащие Грузии, нашему союзнику в Закавказье.
Нужно осознать, что провозглашение нового государства не решает ни одной из старых проблем несчастной провинции: ни с огромной безработицей, ни с разгулом преступности. Независимость не исправит и положение косовских сербов, которые уже сейчас стали запуганными гражданами второго сорта.
Согласие на независимость - это не какая-то мегаидея для Косово, а, скорее, выражение бессилия международного сообщества, которое за восемь лет управления провинцией не смогло добиться хоть какого-нибудь компромисса между албанцами и сербами.
1.
Поначалу казалось, что это будет маленькая и романтичная война. Роли были расписаны как в театре. Было известно, кто сильный и кто слабый. Кто хороший и кто плохой. Казалось очевидным, кто проиграет, а кто станет победителем.
Армия освобождения Косово (УЧК) впервые заявила о себе в 1997 г. Вот, трое мужчин в мундирах появились на похоронах албанца, убитого сербской полицией.
А ведь отцом албанских партизан можно назвать Слободана Милошевича, который лишил Косово автономии ради того, чтобы создать себе политическую позицию в Белграде.
У Слобо не было ни малейшего желания вести переговоры с косовскими албанцами, чьи требования еще в начале 90-х были довольно скромными. Тогда они и не мечтали о большем, нежели прекращение дискриминации и восстановление автономии.
Но УЧК ставила вопрос иначе. Молодым мужчинам в странных мундирах нравилось слово 'независимость'. Партизаны, начав с нападений на изолированные посты сербской полиции, действовали все смелее.
За осень и зиму они вытеснили сербов из района Дреницы, а вскоре контролировали уже треть провинции. Закончилась свобода быстро. Весной-летом 1998 г. ее раздавили танки сербской армии. За собой они оставили несколько сот трупов, десятки сожженных деревень, 200-300 тысяч человек без крыши над головой.
По подсчетам верховного комиссара ООН по делам беженцев в Косово уцелело лишь 40 процентов домов. Я видел людей, которые проводили зиму 1998 г. в горах, в шалашах, сколоченных из веток и обрывков целлофана.
2.
С тех пор все было уже по-другому. Разбитая армия албанцев скрылась в горах. Они напоминали симпатичных карбонариев с допотопными охотничьими ружьями. Дороги в долинах были перерезаны сербскими постами.
После захода солнца кичливые, агрессивные милиционеры, вооруженные до зубов, робели. Они прятались за мешками с песком и тревожно поглядывали в сторону холмов.
Каждая неделя войны становилась триумфом страха и ненависти. В Косово творились все более гнусные дела. Члены военизированных групп приезжали из Сербии и даже из-за границы, чтобы принять участие в охоте. Добычей были албанцы.
Настало время сведения счетов между соседями. Горели целые деревни и улицы. Когда НАТО начала бомбежки Югославии, чтобы вынудить Милошевича прекратить этнические чистки и вывести войска из Косово, отказали все тормоза. Сотни тысяч албанцев покинули свои дома. По дороге в лагеря беженцев в Албании и Македонии их грабили и убивали.
Однако вскоре стороны поменялись ролями. В провинцию вошли международные силы. Албанцы воспользовались этим для кровавой мести.
Это были страшные дни. Поутру я осматривал албанский дом в городе Печ, в котором недавно размещались сербские боевики. Все плавало в крови. Забрызганные полы, потолки и стены. Окровавленные ножи и кровавая надпись на стене: 'НАТО - убийцы'.
Вечером в православном монастыре я разговаривал с отцом Йованом Чулибрком (Jovan Culibrk), профессором богословия. Незадолго до этого он похоронил 36-летнюю душевнобольную женщину. Она была изнасилована 'симпатичным карбонарием из УЧК', который потом перерезал ей горло.
В тот же вечер я возвращался в столицу провинции Приштину. Можно было выключить фары. Вдоль дороги как факелы горели сербские дома. Так, менее, чем за сутки, жертвы стали палачами.
3.
Разумеется, жертв среди албанцев было больше. Албанцы составляли 90 процентов населения Косово. Но не только поэтому - за сербами стоял белградский режим, который санкционировал насилие. У албанцев были лишь недисциплинированные партизаны. Только вот простому смертному безразлично, кто изнасиловал его дочь: солдат, полицейский, партизан или мирный житель.
Более, чем за год войны в Косово трагедии пережили и албанцы и сербы.
Я помню историю одного серба, шахтера из Великой Риеки, который проспал на автобус, отвозивший людей на работу. В спешке он поймал попутку. Машина довезла его почти до шахты. Шахтер так боялся опоздать, что последние несколько сот метров бежал как сумасшедший. Его застрелил сербский полицейский, решив, что это атакует албанский террорист.
В лагере албанских беженцев я встретил профессора Османа Мейзинолли (Osman Mejzinolli), художника, преподавателя приштинской школы изящных искусств. Сербы сожгли его дом, а заодно и 1200 полотен, которые он создавал тридцать лет. 'Я хотел нарисовать то, что произошло, но не могу. У меня как будто украли душу'.
Он вспоминал Нухи Красничи (Nuhi Krasniqi), сотрудника текстильной фабрики в Гнилане, который видел, как сербские военизированные отряды убивали молодых парней - его земляков. Им стреляли в спину, а потом добивали выстрелом в затылок. Соседу велели копать могилу: 'Копай, тебя ждет то же самое'. Он так боялся, что хватал землю голыми руками.
А Елица Миланович (Jelica Milanovic), 71-летняя старушка из Падуево - последняя сербка в поселке? Ухоженный садик, собака и закрытые ставни. Она умирала от страха. Ей было некуда бежать и она ожидала, что вот-вот придут албанцы и сожгут ее дом. За что? Могла ли пожилая женщина кому-то навредить? Нет, но месть в Косово была слепа.
4.
Сколько из еще живых героев этих историй осталось в Косово? Как бы они приняли нас в день независимости? Албанцы пригласили бы на роскошный чай: разделите нашу радость, исполнилась мечта всей нашей жизни.
Сербы угощали бы домашним [вином]: для нас потерять Косово - это как жить с вырванным сердцем.
Я понимаю радость косовских албанцев. Годами они ждали мифической независимости, заплатили за нее кровью и унижениями. Сегодня для них не требовать собственного государства равносильно предательству.
Понимаю я и тревогу и боль сербов. Они теряют целую провинцию, колыбель своей государственности. А ведь они избавились от Милошевича, хотят быть частью европейского сообщества. Сербия в 2008 г. не похожа на прежнюю Сербию. Тем большей должна быть горечь.
5.
В той же степени, в какой я понимаю албанцев и сербов, я не могу понять западных политиков, идущих на всевозможные ухищрения, чтобы доказать, что возникновение нового государства соответствует международному праву.
Взглянем на документы. Важнейший из них - резолюция Совета Безопасности ООН 1244, принятая в 1999 г.
Резолюция была документом, завершившим интервенцию НАТО в Югославии. Схема была простой: сербы выводят войска и полицию. На их место приходят международные силы, обеспечивая порядок и возвращение беженцев. Косово должно получить широкую автономию. О независимости нет ни слова. Наоборот - о 'суверенитете и территориальной целостности' Югославии в резолюции и приложениях к ней говорится трижды!
Поэтому сербы имеют право кричать, что их обманули. А мир может их не слушать, потому что Сербия - государство слабое.
6.
Согласно резолюции 1999 года ответственность за Косово несла ООН. Через восемь лет специальный посланник генерального секретаря ООН Мартти Ахтисаари (бывший президент Финляндии) разработал план будущего провинции. Документ стал основой для провозглашения независимости Косово. Его поддержали США и часть Европейского Союза.
Это прискорбно, потому что план Ахтисаари - это признание поражения. Ахтисаари пишет, что более года вел переговоры с властями в Белграде и Приштине, однако ему не удалось достичь никаких результатов. Несмотря на это, проблему Косово, по его мнению, надлежит решить как можно скорее.
Почему? Ахтисаари признает, что администрация ООН не сумела создать условия для функционирования в Косово эффективной экономики, реально бороться с бедностью и безработицей. Ей не удалось защитить сербское меньшинство от насилия со стороны соседей.
Каково же решение? 'После изучения истории Косово, сегодняшних реалий и с учетом переговоров со сторонами я пришел к выводу, что единственным вариантом для Косово является независимость под надзором международного сообщества', - написал чиновник ООН.
Как на это отреагировали сербы? Если они не чувствовали себя в безопасности на своей малой родине под протекторатом ООН, то будут ли они чувствовать себя в безопасности под крылом косовского премьера, который был полевым командиром УЧК? Каким будет следующий постулат косовских властей? Нам здесь не нужны чужие войска и полиция? Что тогда сделают сербы? Бегут или, может быть, начнут откапывать автоматы?
А откуда уверенность в том, что декларация независимости будет означать экономический бум? Почему Ахтисаари верит в то, что правительство Косово справится с преступностью и бедностью, если с ними не справилась ООН?
Дипломат в своем плане проталкивает очередной миф: 'Ситуация в Косово уникальна. Решение для Косово не может быть прецедентом для других регионов, в которых тлеют неурегулированные конфликты'. То же самое говорит сегодня глава польской дипломатии Радослав Сикорский.
Но это лишь благие пожелания. Независимости немедленно захотят и другие - Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах, боснийские сербы, баски... Косово - это прецедент, хотят того Ахтисаари или Сикорский или нет.
7.
Возможно, независимость Косово была единственным выходом. Возможно, столько крови было пролито потому, что другого выхода не было. Возможно, таковы реалии - ведь что это за сербская земля, на которой почти нет сербов, на которой сербов ненавидят, и которая с 1999 г. принадлежит Сербии лишь на карте. Возможно, такова большая политика - где белое порой означает черное, а черное означает белое.
Это не меняет того факта, что для Польши нет никакой выгоды в скорейшем признании Косово. Его независимость - это радость для косовских албанцев, печаль для сербов и проблема для всего мира.
________________________________________
Суверенитет Косово - абстракция на штыках западных войск ("The Guardian", Великобритания)
Косово останется сербским! ("Wprost", Польша)
Независимое государство Косово ("The Washington Post", США)
Сербия и Россия желают Косово зла ("The Wall Street Journal", США)
