О первом президенте Украинской академии наук Владимире Ивановиче Вернадском написаны многие тома монографий, наверное, тысячи биографических статей. И все же 'белые пятна' остались. О них знали в 'спецхранах' советских архивов.
Белые пятна академика
Во времена горбачевской перестройки кое-что из 'белых пятен' стало достоянием определенных масс общественности. На этой неделе, 12 марта, исполнилось 145 лет со дня рождения Владимира Вернадского. Как раз время перечитать некоторые страницы изданных очень скромным тиражом его дневников.
Но прежде - несколько слов о событиях начала гражданской смуты в бывшей империи. В 1917 году академик Вернадский, будучи уже не только известным научным, но и общественным, и политическим деятелем, Октябрьскую революцию не просто не принял - он был вынужден прятаться от большевиков, изничтожавших своих политических оппонентов.
Владимир Иванович принадлежал как раз к 'оппонентам' - то есть к партии кадетов (конституционных демократов), причем был он функционером всероссийского масштаба. Во Временном правительстве Александра Керенского он занимает ответственные должности. Итак, 1917 год, март. Вернадский - председатель комиссии по учебным и научным заведениям при Министерстве образования. Июнь - глава сельскохозяйственного ученого комитета при Министерстве земледелия. Август - Вернадский назначен 'товарищем министра народного образования' (то же самое, что сейчас заместитель). Кроме того, академик избран в Центральный комитет партии кадетов.
Естественно, что сразу после победы Октября Владимир Иванович попал в список неблагонадежных. Положение его было настолько опасным, что и он сам, и друзья всерьез опасались за его жизнь.
Тетка Секлета в пьесе 'За двумя зайцами' говорила в таких случаях: 'Я тебя и в Полтаве найду!'
Побег в Полтаву
Вернадский принимает решение бежать из Петербурга и искать пристанище в далекой от вихрей революции тихой Полтаве. Здесь у него многочисленные родственники и знакомые, у которых он надеялся переждать репрессии. 'Эти дни очень тревожные, - писал он в своем дневнике. - 14-го вечером распространились слухи о проскрипционном списке, составленный большевиками, в котором входили лица, предназначенные к 'ликвидации' в ближайшие дни. Сообщил один украинский офицер, что в списки входят украинцы, кадеты. Этот же офицер говорил, будто бы в списке есть фамилии Георгия Старицкого, Петра Долгорукова и даже моя'.
Худшие предчувствия Вернадского подтвердились очень скоро. На следующих страницах дневника читаем: 'Обыватель совсем разнервничался. Большинство ждет немцев как освободителей, и, когда вчера Георгий (Старицкий. полтавский друг Вернадского - прим. авт.) в разговоре сказал, что лучше уж большевики, чем немцы, то ему ответили - ну, наверное, только вы в Полтаве так думаете. Разбои растут. Разоружают отряды самообороны. Я ощущаю, что и меня охватывает отвратительное ощущение полнейшего бессилия и неуверенности в завтрашнем дне. Не за себя, а за близких'. И далее: 'Положение в Полтаве неопределенное: длится глухая борьба между украинцами и большевиками. Поначалу победили украинцы, но не смогли удержать порядка. На Рождество здесь произошли погромы составов с вином (из Бессарабии)'.
Диспуты с Короленко
Вернадский в эти дни - частый гость у писателя Владимира Короленко, который тогда тоже укрывался в Полтаве. К тому же Короленко приходился троюродным братом Владимиру Ивановичу. Диспуты шли в основном на религиозные темы. 'Вчера был у Короленко. Прочитал письмо Георгия Вернадского о религиозном подъеме в Перми. Письмо оказало большое впечатление. Владимир Галактионович терпеливее относится к верующим - он верит в силу религии, но считает, что должна создаться новая религия, которая в своих обобщениях и космогониях пойдет дальше научных обобщений. Для меня эти вопросы ныне стоят очень остро. Если бы я был к ним равнодушен, я вошел бы в свободную православную церковь. Но для меня основы его неприемлемы'.
Сумасшедшая и безудержная политика
И наконец, Владимир. Вернадский так комментирует одно интересное полтавское политическое событие - выборы городского головы: 'Вчера вечером состоялось собрание комитета: предательство Рады становится все более явным. Ю.Ю.Соколовский соглашается быть городским головой, и на его избрание согласны и украинские националисты, и русские социалисты. Приходится исправлять то, что сделало социалистическое бездарное и неспособное городское управление. То, что принцип самоуправления у населения очень пострадал и теряет авторитет, ясно, и меня самого от этого иногда охватывает отчаяние. Происходит 'откармливание', создание многочисленного, необразованного, жадного чиновничества. Речь идет о практической попытке украинцев создать собственное независимое государство. Речь идет о Центральной раде образца 1918 года. Она абсолютно не имеет авторитета среди ее служащих и среди населения. Немцы относятся к ней с нескрываемым презрением'.
И, наконец, предупреждением, что бездарная, неавторитетная и самоуверенная власть может привести к очередной общественной стагнации и даже к полной анархии, звучат такие строки дневника: 'Ныне в Полтаве большое смятение, поскольку нет союза в лице тех, кто провозглашает борьбу с новым правительством и проповедует аграрный террор против помещиков. Душа в тревоге. Тревога и тяжелое состояние духа и от чувства чрезвычайной нестойкости положения: сумасшедшая и безудержная политика украинцев с их неправильным и фальшивым образом действий, отчаянным шовинизмом, идеологией, которая строится на ошибочных, надуманных положениях. Я во многом понимаю тот дух ненависти, который здесь замечается среди россиян. Ощущаю боль - насколько вредит всему движению низкий моральный уровень украинских политических деятелей'.
P. S. 'Дневник' Вернадского представляет собой уникальный документ эпохи. Причем период, когда он особенно активно вел записи, в жизни великого ученого тесно связан именно с Полтавой, с ее людьми, историческими событиями. В любой момент его тогда могли арестовать, и свою жизнь Владимир Иванович закончил бы где-то на Соловках. Но судьба была к нему снисходительна. Вернадский сумел и успел еще сделать для науки то, что он должен был сделать.
Справка 'Ведомостей'
Он стоял у истоков атомной энергетики
Владимира Ивановича Вернадского избрали академиком в 1912 году еще в Императорскую академию. Уже тогда он как никто понимал глубинный смысл открытой Беккерелем радиоактивности. И первым в мире пришел к выводу, что именно здесь кроется бесценный источник энергии. Еще ранее, в 1910 году, Вернадский представил собранию русских академиков конкретную программу поиска урановых руд и овладения энергией атомного распада. Уран стали искать на Урале и на Кавказе.
'Мы подходим к великому перевороту в жизни человечества, с которым не может сравняться все им пережитое. Недалеко время, когда человек получит в свои руки атомную энергию. Но сумеет ли человек воспользоваться этой силой, направить ее на добро, а не на самоуничтожение?'
Трудно поверить, но все это Вернадский говорил сразу после Гражданской войны - в 1922 году в Петрограде на открытии Радиевого института, директором которого он оставался до 1939 года. Выходит, вот кто стоял в России у истоков атомной проблемы! Вот кто воистину является отцом атомной энергетики!
_________________________
Музей оккупации? А кто оккупанты?! ("День", Украина)
Лариса Ившина: "И Россия, и Украина не скоро выберутся из-под обломков предыдущего строя" ("День", Украина)
