Итак, неопределенность в связи с политическим будущим России отчасти снята. Парламентские выборы в декабре 2007 г. состоялись, вопрос с преемником нынешнего президента, похоже, прояснился, а спектр вариантов, связанных с дальнейшей ролью самого Путина, существенно сузился. Тем не менее, ряд неясных моментов сохраняется, и к тому же на каждом повороте возникают новые.
По мнению большинства стран мира, по крайней мере Европы и США, избирательный процесс в России пока не дотягивает до стандартов демократии и свободного выбора электоратом как политических платформ, так и персоналий. Скорее этот процесс связан с легитимацией идеи о том, что будущее России должен определять так называемый 'план Путина', обеспечивающий 'преемственность власти' после окончания срока пребывания нынешнего главы государства на своем посту в мае 2008 г.
Но в чем именно состоит План Путина, каково его происхождение и цели? Что он означает с точки зрения внутренней и внешней политики России?
Политический курс Путина: план нового типа
Словосочетание 'план Путина' привнес в политический лексикон председатель партии 'Единая Россия' Борис Грызлов в одном из своих выступлений в мае 2007 г. (1) Несмотря на новизну самого термина, подчеркнул Грызлов, эта концепция возникла не вчера. План, по его словам 'проводится с 2000 г.'. Позднее, когда его попросили уточнить, о чем идет речь, Грызлов признал, что какого-то единого документа под таким названием не существует: 'План Путина - это просто политический курс нынешнего президента. Владимир Путин - лидер, отвечающий за стратегию развития страны, поэтому мы называем его идеи "Планом Путина"'. (2)
Другими словами, План Путина - это любые его мысли и желания, и российская общественность, похоже, это понимает. По данным социологического опроса, проведенного в октябре 2007 г., подавляющее большинство россиян не могло описать План Путина, или вообще ничего о нем не слышало. Тем не менее столь же подавляющее большинство респондентов выразило уверенность, что такой план у него есть. (3) Более того, как показывают результаты декабрьских выборов, россияне выступают за то, чтобы эта стратегическая концепция - независимо от ее содержания - определяла развитие страны.
Выбранный Путиным преемник Дмитрий Медведев явно осознает, что План Путина неотделим от личности действующего президента. И в выступлении, в котором он дал согласие на выдвижение своей кандидатуры 'Единой Россией', и много раз после этого, Медведев заверял россиян, что будет точно следовать стратегическому курсу Путина, отмечая, что это 'возможно только вместе с его автором'. (4)
Расплывчатость высказываний Грызлова и Медведева о Плане Путина наглядно свидетельствует: хотя все эти разговоры о 'плане', да еще с большой буквы, могут вызвать ассоциации с советской эпохой, путинский план - совсем из другой категории. В те времена знаменитые пятилетние планы были важнейшим символом и характеристикой советского общества в целом. В конце концов, экономика в СССР была плановой, и тогда регламентировалось чуть ли не все. Планы носили всеобъемлющий и весьма детальный характер. В плановых заданиях прописывались объемы затрат и производства буквально на все виды продукции, выпускаемые и потребляемые в стране.
Путинская концепция планирования с этим ничего общего не имеет: у нее совершенно иное происхождение. Ее корни следует искать не в марксистско-ленинской идеологии, а в западной теории бизнеса - точнее в книге, с которой он, вероятнее всего, ознакомился в период службы в КГБ. В 'андроповский период' истории КГБ - т.е. в то время, когда Путин проходил подготовку и служил в этой организации - Комитет играл авангардную роль в попытках найти решение экономической дилеммы, вставшей перед СССР в постсталинскую эпоху, а именно, как добиться повышения эффективности народного хозяйства, не утрачивая государственного контроля над ним. Одним из элементов этих усилий было изучение западной теоретической литературы по вопросам планирования применительно к крупным корпорациям и другим организациям. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. несколько наиболее актуальных зарубежных работ на эту тему было переведено на русский и издано ограниченным тиражом. Одну из них - книгу ученых из Питтсбургского университета Уильяма Кинга (William R. King) и Дэвида Клиланда (David I. Cleland) 'Стратегическое планирование и хозяйственная политика' [оригинальное название - Strategic Planning and Policy. На русском языке опубликована издательством 'Прогресс' в 1982 г. - прим. перев.] (5) - Путин, как выяснилось, активно использовал в своей диссертации на соискание степени кандидата экономических наук, которую он защитил несколько лет спустя, уже после ухода из КГБ.
Диссертация Путина под названием 'Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона' (6) позднее привлекла к себе внимание из-за дальновидности, проявленной автором в выборе темы - проблемы сырьевых ресурсов и их роли в российской экономике - в тот период, когда никто еще не рассматривал его в качестве кандидата на какой-либо пост в федеральных органах власти. Не менее важно и то, что в основу своей работы он положил концепцию стратегического планирования, сформулированную Кингом и Клиландом - т.е. планирование в условиях непредсказуемой, изменчивой среды.
Сегодня, задним числом, причины привлекательности книги Кинга и Клиланда для просвещенной части советской элиты представляются очевидными. В начале 1980-х гг. СССР столкнулся с неожиданным и резким падением мировых цен на нефть. Последовавшие за этим изменения в мировой экономике оказали разрушительное воздействие на народное хозяйство СССР и его способность поддерживать существование своей империи - во многом просто потому, что в сфере планирования руководство страны не проявило достаточной гибкости. Именно этой проблеме и была посвящена книга: авторы утверждали, что подлинно стратегическое планирование должно учитывать непредвиденные изменения обстановки. Даже самые детальные планы бесполезны, если их основополагающие установки - прямые или косвенные - перечеркиваются обстоятельствами, не поддающимися контролю составителей. Необходим был подход, позволяющий принять во внимание подобные перемены.
Теоретическая основа этой концепции менеджмента проливает свет и на будущий стиль руководства Путина: 'Чтобы обеспечить организации эффективность в долгосрочной перспективе . . . изменения в ее деятельности должны представлять собой заранее продуманные действия, соответствующие предполагаемой будущей обстановке, а не обусловленную реакцию на прошлые и нынешние внешние условия. Однако, поскольку будущие условия, на которых основываются планы, неизбежно отличаются неопределенностью, . . . планы должны допускать возможность адаптации к меняющимся обстоятельствам. С этой точки зрения, планы представляют собой не неизменные ориентиры, любое отклонение от которых неправомерно, а адаптивные механизмы, позволяющие организации уверенно действовать в неопределенной среде'. (7)
Несомненно, еще большее значение концепции планирования в условиях неопределенности Путин стал придавать после распада СССР, не в последнюю очередь из-за собственного опыта участия в руководстве городским хозяйством Санкт-Петербурга в бурный и непредсказуемый период 1991-1997 гг. Тогда казалось - ничто нельзя принимать за аксиому, и в любой момент могут произойти неожиданные изменения, чреватые катастрофой.
Стабильность как антитеза перемен
Однако подобное планирование в условиях неопределенности неизбежно порождает одну дилемму. Чтобы план был хорошо понятен, а значит, и эффективно выполнен, его должны отличать детальность, четкость, и точность. Но чем точнее план, тем больше он отражает 'единственный вариант будущего', и тем больше он уязвим перед лицом неожиданного изменения внешних условий. (8)
Решение, отмечают Кинг с Клиландом (а вслед за ними и Путин), заключается в том, что в ходе стратегического планирования следует стремится не к разработке единого, простого плана, а к созданию иерархической системы взаимосвязанных 'суб-планов', касающихся различных аспектов проблемы, с которой сталкивается организация. Разработка этой системы начинается 'сверху' - с определения самых долгосрочных целей, а затем идет по нисходящей: фиксируются все более детальные, конкретизированные по времени задачи. Планирование осуществляется в несколько этапов. Оно начинается с определения 'миссии' организации ('смелой, даже ошеломляющей' формулировки, описывающей 'что она собой представляет, для чего существует, и в чем состоит ее уникальность'), затем устанавливаются цели ('широкие, без временной привязки формулировки' о результатах, которые следует достичь), задачи ('конкретные, фиксированные во времени единицы измерения'), которые следует оговаривать 'максимально четко, на основе количественных характеристик'), и, наконец, инвестиционные программы и проекты ('определенные виды деятельности, выполняющие конкретные задачи с использованием установленных объемов ресурсов'). (9)
Ответственность за различные уровни планирования ложится на разные эшелоны иерархической структуры организации. Наибольшую важность с этой точки зрения представляют два уровня - высший (отвечающий за стратегическое планирование), и уровень так называемого оперативного управления. Ответственный за стратегическое планирование определяет миссию организации и формулирует ее цели. Он также следит за тем, чтобы цели, задачи, программы и проекты соответствовали основной миссии и служили ее осуществлению. Таким ответственным может быть только один человек; в корпорации эти функции выполняет председатель правления.
В принципе само разграничение функций между ответственным за стратегическое планирование и оперативными управленцами также связано с фактором неопределенности. При реализации повседневных задач - программ и проектов - неопределенность следует исключить. Люди должны иметь возможность сосредоточиться на решении задачи, игнорируя возможность радикального изменения обстановки. Это возможно только в том случае, если на более высоком уровне ответственный за стратегическое планирование (глава корпорации) берет на себя все обязанности по осуществлению необходимых адаптационных мер в тот момент, когда они станут необходимы. Другими словами, задача учета неопределенности решается на самом верху. Ответственный за стратегическое планирование разрабатывает курс, который подчиненным кажется стабильным и предсказуемым, но на деле оставляет простор, в случае нужды, для корректировок и даже радикальных поворотов.
Став президентом России, Путин не только играл роль ответственного за стратегическое планирование, но и на удивление четко следовал указанному логическому порядку планирования. Накануне прихода к власти в качестве исполняющего обязанности президента 1 января 2000 г. он сформулировал 'миссию организации' в статье 'Россия на рубеже тысячелетий' - концептуальном документе, подготовленном с помощью недавно созданного при правительстве Центра стратегических реформ. (10) Первоначально этот Центр возглавлял будущий министр экономического развития и торговли Герман Греф. (11) В своем 'заявлении на рубеже тысячелетий' Путин в первую очередь пообещал россиянам то, чего они больше всего желали: 'устойчивость, уверенность, возможность планировать будущее - свое и своих детей - не на месяц, а на годы, десятилетия'. (12) Затем он определил долгосрочную цель, - восстановление статуса России в качестве великой державы и обеспечение благосостояния ее граждан - а также впервые поставил конкретизированную во времени задачу: к 2015 г. довести объем ВВП на душу населения в стране до уровня Португалии. (В Послании Федеральному собранию за 2003 г. Путин пересмотрит эту задачу: речь пойдет об удвоении ВВП к 2010 г.). За этим последовали многочисленные программы и проекты, среди которых особо отметить следует четыре так называемых 'национальных проекта' (в области сельского хозяйства, жилья, образования и здравоохранения), - о них Путин объявил в 2004 г. - реализация которых была позднее поручена Медведеву.
Политический процесс на службе Плану
Одной из главных тем путинского 'заявления на рубеже тысячелетий' стала необходимость единства и сплоченности общества, чтобы страна могла осуществить свою миссию, а поставленные цели были выполнены. В этом плане путинская схема отводит особую роль партиям и выборному процессу. Политические партии должны служить поставленной цели - обеспечению единства и стабильности; что невозможно, если их первостепенная функция состоит в том, чтобы представлять конкурирующие программы и платформы. Таким образом, задачей политических партий становится превращение электората, с его разнообразными чаяниями, в единый фронт поддержки политики президента.
Это позволяет высказать предположение об одной из причин, по которым, помимо 'Единой России', в Думу было позволено пройти еще трем партиям. Кремлевские 'управляющие демократией' приняли вполне прагматичное решение, понимая, что одна партия не может апеллировать ко всем сегментам российского электората. Таким образом, Либерально-демократическая партия Владимира Жириновского, получившая на парламентских выборах в декабре 2007 г. 8,1% голосов, 'охватывает' те слои общества, где особенно сильны ксенофобские и националистические настроения, а коммунисты и 'Справедливая Россия', набравшие, соответственно, 11,6 и 7,7% голосов, апеллируют к бедным и пожилым избирателям.
В ходе срежиссированной встречи, где лидеры этих четырех партий заявили о поддержке кандидатуры Медведева и 'призвали' Путина последовать их примеру, президент сформулировал ту же роль для официально одобренных 'оппозиционных' партий на президентских выборах: 'То, что с таким предложением пришли представители четырех партий, . . . [которые] безусловно, опираются на самые различные слои российского общества и представляют интересы разных групп населения России, - все это говорит о том, что у нас с вами есть шанс сформировать устойчивую власть в Российской Федерации после мартовских выборов 2008 года'. (13)
Тем не менее, самой надежной гарантией единства является поддержание господствующих позиций одной партии (с весьма уместным названием 'Единая Россия'), получившей на выборах в декабре 2007 г. 64,2% голосов. Поскольку сам план меняется, для его осуществления необходим инструмент 'просвещения' и мобилизации общества. Роль 'Единой России', таким образом, состоит в пропаганде плана - на своем соответствующем уровне - и мобилизации избирателей в его поддержку, т.е. в придании ему легитимности. Она делает это либо напрямую (ведь в ее рядах состоит много людей), либо за счет рекомендации тех или иных политических шагов, которые затем поддерживаются другими партиями.
Кое-кто в окружении Путина считает, что 'Единая Россия' должна играть эту роль как минимум несколько десятилетий, в результате чего она приобрела бы такой же статус, как Либерально-демократическая партия в Японии или Институционно-революционная партия в Мексике. Эта точка зрения согласуется с позицией основного политического стратега Кремля, заместителя главы Администрации президента Владислава Суркова: в феврале 2006 г. он указал на встрече с 'единороссами', что они должны думать не только о победе на ближайших выборах, но и готовиться к тому, чтобы стать правящей партией на следующие полтора-два десятка лет. (14)
Идея о гегемонии 'Единой России' на несколько десятилетий, чтобы она руководила процессом национального возрождения, отражает особенности менталитета нынешней правящей элиты. Большинство ее представителей родилось в 1950-х - 1960-х гг., поэтому они, вполне естественно, считают, что будут оставаться у руля до 2020-2030 г. По их мнению, задачу обеспечения преемственности политического курса, и, что самое важное, смену конкретных людей, призванных этот курс вырабатывать, нельзя доверить демократическому политическому процессу. В полном соответствии с теоретическими основами своей концепции стратегического планирования Путин организует избрание человека, который должен стать его преемником в роли ответственного за стратегическое планирование, председателем правления 'корпорации 'Россия''. Именно об этом говорил 31 августа 2007 г. глава Центральной избирательной комиссии Владимир Чуров в примечательном своей откровенностью интервью телеканалу НТВ о предстоящих парламентских выборах. Он отметил, что в России сформировалось 'корпоративное государство': 'У нас - государство-корпорация и мы выбираем высший менеджмент нашего государства-корпорации'. (15)
Сегодня суть внутриполитической дилеммы в стране заключается в том, что, согласно 'Уставу корпорации 'Россия'' (конституции, принятой в декабре 1993 г.) ее нынешний 'председатель правления', Путин, должен уйти в отставку после восьмилетнего пребывания на своем посту. На сегодняшний день, судя по всему, Путин пытается разрешить эту дилемму, доверив пост президента своему давнему протеже Медведеву, а сам намерен занять должность премьер-министра. По данным одного недавнего социологического опроса, российское общество готово принять Медведева в качестве главы государства, и предпочитает стабильность рискам, связанным с перекройкой нынешней политической системы. (16) Наиболее примечателен в этой связи, пожалуй, такой факт: 80% респондентов ожидает, что Медведев продолжит выполнение Плана Путина. Намерен ли Путин уступить реальную власть Медведеву, по-прежнему неясно. Пока он оставляет открытыми все варианты, вероятно, желая понаблюдать, как сложатся обстоятельства, и, возможно, понять, способен ли Медведев не только на реализацию путинского плана, но и на его самостоятельную адаптацию к меняющимся условиям - т.е. обладает ли он качествами, необходимыми настоящему 'ответственному за стратегическое планирование'.
Поиск стабильной внешней среды
Первоочередной задачей Путина было достижение стабильности внутри самого российского общества. Однако, как показали события в СССР в 1980-е гг. и России в 1990-е, источником наибольшей неопределенности является внешняя среда. Ряд событий - от азиатского финансового кризиса 1997 г., послужившего катализатором для российского дефолта годом позже, и поддержки международными террористическими организациями оппозиции [так в тексте - прим. перев.] в ходе чеченской войны до предположения об организующей роли Запада во время 'цветных революций' в странах бывшего СССР - мог послужить для Путина подтверждением опасной уязвимости России воздействию 'неконтролируемых сил внешней среды'. (17)
Убежденность Путина в том, что страна может строить осмысленные планы на будущее лишь в той степени, в какой она способна контролировать собственную судьбу, проявляется в его неоднократных ссылках на понятие 'суверенитет', да и в самом путинском определении этого термина. Для него, и для большинства представителей российской элиты суверенитет означает возможность самостоятельно определять свой путь. Зачастую это определение формулируется 'от противного': никто другой не должен определять судьбу России. Путин и его коллеги считают, что в конце восьмидесятых и в девяностые - при Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине - Россия по сути утратила суверенитет.
Самой серьезной слабостью страны было ее финансовое положение, и не решив эту проблему, нельзя было приступить к устранению других недостатков. В августе 1999 г., когда Путин занял пост премьер-министра, российское государство было банкротом, и по сути находилось в положении несостоятельного должника. Только Международному валютному фонду (МВФ) страна задолжала 16,6 миллиардов долларов, а ее валютные резервы не достигали даже 8 миллиардов, и постоянно сокращались. Шансы на то, что ей удастся легко переломить ситуацию, казались маловероятными.
В конечном итоге все изменил рост мировых цен на нефть. Уже в августе 1999 г., едва став премьером, Путин смог извлечь преимущество из их повышения. В этот период баррель нефти марки Urals стоил 20 долларов, т.е. вдвое больше, чем год назад, и эта тенденция продолжилась. К сентябрю 2000 г. цена российской нефти уже превысила 35 долларов за баррель. Затем наступило новое падение, и к июню 2002 г. 'черное золото' подешевело до 17 долларов за баррель, но в середине 2004 г. начался новый взлет цен.
Подобная неопределенность с ценой на одно из главных богатств России - нефть - диктовала властям весьма сдержанную политику в сфере финансового управления. В январе 2004 г. был учрежден Стабилизационный фонд; поступавшие в него сверхприбыли нефтяных компаний направлялись на выплату внешней задолженности. Последовавший за этим резкий рост нефтяных цен намного ускорил процесс восстановления суверенитета России в финансовой сфере. 31 января 2005 г., с опережением графика на три с половиной года, Москва полностью выплатила долг МВФ. Летом 2006 г. она вернула оставшиеся 23 миллиарда задолженности странам Парижского клуба.
По мере восстановления финансового суверенитета усиливалось и ощущение необходимости восстановить суверенитет России на международной политической арене. Не случайно неоднозначный термин 'суверенная демократия' появился в российском политическом лексиконе в 2005-2006 гг., когда страна преодолела финансовую зависимость от Запада. Новообретенный суверенитет Кремля подкреплялся и тем, что 'цветные революции' на постсоветском пространстве во второй половине 2006 г. начали утрачивать импульс. (18) Кремль расценивал поддерживаемые Западом неправительственные организации на Украине, в Грузии и самой России как угрозу стабильности в регионе, а значит - и суверенитету Российской Федерации.
Теперь перед Россией, вернувшей себе финансовую независимость, встает вопрос: что делать с изменениями во внешней среде, произошедшими в период ее финансовой слабости, который начался еще в конце 1980-х. Сегодняшняя Россия считает многие элементы международной системы, возникшей в этот 'период бессилия', как нелегитимные. С особой наглядностью это проявляется в связи с целым спектром проблем в сфере безопасности, в том числе вопросах о Косово, роли НАТО, системе ПРО, Договоре об обычных вооруженных силах в Европе и др. В Москве считают, что во всех этих случаях США (которым как правило адресуется обвинение в унилатерализме) и Запад неправомерно воспользовались слабостью России. С каждым шагом России, бросающим вызов существующему миропорядку, на Западе все сильнее звучат призывы еще больше исключить Россию из международной системы. В ответ в Москве нарастает накал антизападной риторики.
Путин встревожил многих на Западе резкой критикой американской внешней политики в своем выступлении на Мюнхенской конференции по проблемам безопасности в феврале 2007 г. Раздражение и гнев Путина вызвал в первую очередь тот факт, что США, по его мнению, опасным образом вмешиваются в сферу суверенных прерогатив других стран: 'Система права . . . Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере - и навязывается другим государствам'. (19) Эта речь, и последующие высказывания Путина и других кремлевских лидеров в 2007 г. произвели фурор в западных политических кругах и породили бесконечную череду комментариев о якобы начавшейся 'новой 'холодной войне''. Похоже, отношения России и Запада зашли в тупик.
В качестве первого шага по выходу из этой ситуации, возможно, следовало бы осознать, что России необходима в первую очередь стабильность, а главный предмет ее озабоченности - это риски, связанные с взаимозависимостью в условиях глобальной экономики. Путин часто высказывается и на тему растущего несоответствия между реальной экономической мощью тех или иных держав и архитектурой международных экономических отношений. В той же мюнхенской речи он отметил: 'Суммарный ВВП Индии и Китая по паритетной покупательной способности уже больше, чем у Соединенных Штатов Америки. А рассчитанный по тому же принципу ВВП государств группы БРИК - Бразилия, Россия, Индия и Китай - превосходит совокупный ВВП Евросоюза. И, по оценкам экспертов, в обозримой исторической перспективе этот разрыв будет только возрастать. Не стоит сомневаться, что экономический потенциал новых центров мирового роста будет неизбежно конвертироваться в политическое влияние и будет укреплять многополярность'. (20)
Сегодня экономический потенциал России восстанавливается быстрее, чем кто-либо - как в Кремле, так и за его пределами - мог ожидать. Менее чем за 10 лет она превратилась из банкрота в одного из крупнейших 'кредиторов', финансирующих дефицит текущего баланса США. По объему ВВП в пересчете на паритет покупательной способности она уже занимает 9 место в мире, а к 2020 г. ставит себе целью переместиться на пятое. Планируется, что к тому времени Москва станет одним из пяти крупнейших финансовых центров мира (21) Многим скептикам из вашингтонских политических кругов эти прогнозы кажутся несбыточными фантазиями. Тем не менее, многие представители российского и международного банковско-инвестиционного сообщества, а также крупных транснациональных корпораций, воспринимают их вполне серьезно. (22)
Именно в этом контексте динамичного экономического оживления и убежденности в том, что последние 20 лет страна была лишена права голоса в вопросах реформирования международного устройства, следует интерпретировать тезис из предвыборной брошюры 'единороссов' под названием 'План Путина - победа России': это 'победа в конкурентной борьбе ведущих мировых держав. Результатом этой победы станет достойное место России в международном разделении труда и распределении доходов. Победа России - это новая архитектура мира, в котором наша страна сможет влиять на глобальную политику ради безопасности и благосостояния своих граждан'. (23)
По мнению Путина, создания этой 'новой архитектуры' требуют не только изменения к лучшему в самой России. Ее экономическое возрождение лишь один из элементов - пусть и важный - общего сдвига в соотношении сил в мировой экономике, или, если пользоваться специальной терминологией - 'масштабного перераспределения богатств'. Пока от этого процесса выигрывают прежде всего ведущие экспортеры нефти и крупные страны с развивающейся рыночной экономикой. Россия занимает видное место в обеих этих категориях.
В своем выступлении на Петербургском международном экономическом форуме в июне 2007 г. Путин изложил свое мнение о причинах происходящих перемен: 'Новая архитектура экономических отношений подразумевает и принципиально иной подход к работе международных организаций. В последнее время появляется все больше свидетельств того, что существующие организации не вполне справляются с регулированием глобальных международных отношений, глобального рынка. Структуры, созданные в расчете на небольшое количество активных игроков, выглядят подчас архаичными, недемократичными и неповоротливыми. Далеки они и от учета современного расклада сил'. (24)
Несколько недель спустя слова Путина были подкреплены делом: Россия неожиданно выдвинула бывшего председателя Национального банка Чехии Йозефа Тосовского (Jozef Tosovsky) в качестве альтернативного - в противовес поддерживаемому ЕС французу Доминику Стросс-Кану (Dominique Strauss-Kahn) - кандидата на пост директора-распорядителя МВФ. Россияне не только хотели продемонстрировать, что процедура выбора главы Фонда не соответствует критериям справедливости: они действительно считали Тосовского более квалифицированным специалистом, учитывая тот факт, что именно он управлял финансами Чешской Республики в трудный переходный период 1990-х гг. Первоначальная реакция прессы и экспертов по этому поводу в основном сводилась к тому, что Россия в очередной раз ставит всем палки в колеса и 'надувает щеки', или что она таким образом пытается побудить Прагу отказаться от размещения в стране радар американской системы ПРО. Однако авторы передовой статьи в Financial Times правильно уловили суть происходящего: 'Обидно видеть, что исполнительный директор от России разумнее говорит о будущем Международного Валютного Фонда, чем представители Европейского Союза. Однако именно это и происходило, когда Алексей Можин, критиковал решение ЕС навязать МВФ . . . Доминика Стросс-Кана. Подобному решению могут радоваться только те, кому нужно, чтобы Фонд потерял свое значение. Это неправильный кандидат, выбранный неправильным способом. Г-н Можин был совершено прав, когда говорил, что МВФ 'переживает кризис легитимности'. Он был прав и в том что, для того чтобы Фонд продолжал отвечать нуждам развивающихся стран, 'необходимо выбрать наилучшего кандидата''. (25)
'Кризис легитимности' МВФ отличается особой остротой во многом потому, что распределение голосов между странами-участницами носит крайне запутанный и архаичный характер. Так, квота Китая составляет 3,7% голосов, что меньше, чем у Франции и Великобритании (по 4,9%), а Индия (1,9% голосов) уступает Бельгии (2,1%). Финансовые ресурсы мировой экономики перемещаются на юг и восток, а система голосования в МВФ выглядит так, будто колониальная эпоха еще не закончилась. Дефицит легитимности распространяется и на Всемирный банк - и все из-за того, что по договоренности между великими державами, достигнутой шестьдесят лет назад, главой этого учреждения неизменно становится американец, а МВФ руководит представитель Западной Европы.
Предложение России в конечном итоге не прошло, поскольку в рамках нынешней несбалансированной системы 49% голосов в МВФ контролируют страны ЕС и США. Тем не менее, многие развивающиеся страны и государства с переходной экономикой, включая Китай и Индию, вслед за Россией поддержали кандидатуру Тосовского. После этого эпизода усиливается вероятность, что решение многочисленных структурных проблем, необходимое для поддержания легитимности МВФ и финансирования его бюджета, не будет отложено в долгий ящик. По мнению премьер-министра Люксембурга Жан-Клода Юнкера (Jean-Claude Juncker) Стросс-Кан станет последним главой Фонда, назначенным по существующей сегодня процедуре. (26)
Случай с Тосовским - пример того, как российские власти выступили с подлинно конструктивной инициативой в вопросе мирового значения. Сегодня Россия глубже, чем когда-либо, интегрирована в мировую экономику. Она признает значение финансовой стабильности и выступает за реформирование международных институтов не только для того, чтобы закрепить изменения в мировой экономической системе, но и потому, что для решения новых проблем необходимы новые инструменты. Отдадим должное нынешним российским лидерам: они извлекли немало уроков из ошибок, допущенных их советскими предшественниками в годы 'холодной войны'. Одной из таких ошибок стал отказ Москвы от участия в создании Бреттон-вудской системы в 1944 г. Сегодня в мире усиливается осознание того факта, что институты для управления мировой экономикой, учрежденные в соответствии с Бреттон-вудским соглашением, нуждаются в серьезной перестройке, и Соединенным Штатам следует лишь приветствовать превращение России в конструктивного игрока на этой арене.
Минимизация будущих рисков
Россияне осознали, что 'капризы' современной глобальной экономики могут представлять для существования любого государства не меньшую опасность, чем угрозы военного характера. СССР пережил Вторую мировую войну, но обвал нефтяных цен стал для него смертным приговором. Таким образом, в период пребывания Путина у власти Россия старалась подстраховаться, придав экономике и обществу максимальную устойчивость к внешнему воздействию.
Однако Россия все больше осознает, что 'игры от обороны' и интровертного подхода уже недостаточно. Она все больше связана с мировой экономикой, и, чтобы рост в стране не прекратился, эта тенденция должна продолжаться и дальше. Более того, она даже ускоряется - российские компании и капиталы все активнее стремятся проникнуть на зарубежные рынки. Следовательно, России так или иначе придется играть активную роль в обеспечении стабильности на международной арене. Именно с осознанием этого факта во многом связаны критические замечания Путина о роли США в международных отношениях. Путин считает, что Соединенные Штаты просто не в состоянии обеспечивать устойчивость международной системы. Более того, в случае кризиса однополярный характер нынешнего мироустройства неизбежно обернется попытками державы-гегемона защитить в первую очередь собственные интересы, даже в ущерб остальным.
Что же касается самого Плана Путина, то его актуальность зависит от будущей политической роли нынешнего президента России. Однако такие долгосрочные задачи, как поддержание стабильности и предсказуемости, будут актуальны для любого российского политика, взявшего на себя обязанности ответственного за стратегическое планирование, поскольку его соотечественники хотят, чтобы их дети жили лучше, а страна оставалась мощной державой. В 20 столетии сочетание внешних факторов и некомпетентности руководства дважды срывало выполнение этих задач - в первый раз почти 100 лет назад, в годы Первой мировой войны, и второй раз 20 с лишним лет назад в связи с обвалом нефтяных цен. Путин и его коллеги будут и дальше стараться свести к минимуму вероятность срыва стабильного продвижения России по пути экономического роста из-за масштабных шоковых воздействий - внутренних и внешних.
Клиффорд Гэдди - старший научный сотрудник Института им. Брукингса (Brookings Institution). Эндрю Качинс - старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), руководитель его программы по изучению России и Евразии Russia and Eurasia Program). Авторы благодарят Эми Бивин (Amy Beavin), Анну Брындзу (Anna Bryndza) и Игоря Данченко за ценную помощь в сборе материалов для данной статьи.
________________________________________
З.Бжезинский: Выбор Путина ("The Washington Quarterly", США)
Збигнев Бжезинский: Мне всегда нравились русские, я восхищаюсь вашей страной ("BBCRussian.com", Великобритания)
