С результатами изучения иностранного влияния на интеграцию общества в Латвии, проведенного Центром восточноевропейских политических исследований (ЦВПИ), ознакомились как депутаты Сейма, так и европарламентарии. Но будут ли учтены предостережения исследователей? С исполнительным директором ЦВПИ Андисом Кудорсом побеседовали журналисты 'Латвияс авизе' Волдемарс Крустиньш и Марис Антоневичс.
- Как у вас родилась мысль создать подобный центр и чем он сейчас занимается?
- Бывая на семинарах в России, говоря с экспертами, мы поняли, что есть много вопросов, которые в Латвии не изучаются достаточно глубоко. Одним из них является гуманитарное направление внешней политики России. Именно над этой темой мы сейчас главным образом и работаем.
Мы видим, что Россия развернула в этой сфере очень широкую активность. Как определено в последнем российском 'Обзоре внешней политики', это направление понимается как помощь соотечественникам за рубежом, защита прав человека, сотрудничество в области культуры и образования, а также консульские вопросы. Но это лишь поверхностная характеристика, которая требует более широкого анализа. К тому же, для российской политики нередко характерна 'непрозрачная' деятельность, поэтому иногда мы наличие таковой только предчувствуем, но не видим. Таким образом, цель ЦВПИ состоит в том, чтобы ее изучить и по возможности шире информировать о результатах исследований. В центре заняты исследователи, которые сами раньше работали в министерстве иностранных дел Латвии.
Первое значительное исследование проводилось в сотрудничестве с Фондом интеграции общества, и его название - 'Иностранное влияние на процессы этнической интеграции в Латвии'. По правде, эту работу нужно продолжать, потому что в этот раз мы главным образом сконцентрировались на институциональном исследовании - кто с российской стороны вовлечен в политику поддержки соотечественников, какие идеи реализуются. В сотрудничестве с министерством иностранных дел Латвии провели еще одно исследование по официальным внешнеполитическим установкам России в отношении Балтийских государств, Грузии, Молдовы и Украины, касающимся двух направлений - гуманитарной и энергетической дипломатии. На этот раз оно носило довольно узкий характер, так как мы исследовали только официальные документы, хотя они не всегда показывают целиком реальную картину. Зачастую документы служат лишь прикрытием для реальных действий, как в свое время Конституция СССР. Но наиболее существенные тенденции во внешнеполитических документах России все же можно разглядеть, поэтому с ними стоило ознакомиться.
- Вы не являетесь единственным учреждением, исследующим вопросы, связанные с внешней политикой. Есть Институт внешней политики под руководством Атиса Лейиньша, Карлис Даукштс также основал свой институт, у которого были схожие с вашими цели. Однако поразительно, что в сформированном министром иностранных дел Латвии Внешнеполитическом совете вышеупомянутые господа числятся, а вас там нет.
- Я думаю, наше время еще придет. Нам себя еще нужно показать. Сотрудничество с министерством иностранных дел Латвии начало формироваться, и данная ситуация нас удовлетворяет. Если говорить об институтах - есть такие, которым присвоен государственный статус, имеются и частные. К первым предъявляются довольно строгие требования, которые нужно выполнять, чтобы иметь доступ к государственному финансированию. Например, должно быть пять ученых с докторской степенью. У нас сейчас есть два доктора исторических наук.
- Существует ли какой-то финансируемый государством институт, который напрямую занимается внешнеполитическими вопросами?
- При Латвийском университете есть Институт социально-политических исследований, которым руководит Нилс Муйжниекс. Этому заведению принадлежит несколько хороших исследований, например, по Молдове, Грузии. Я особенно не волнуюсь по поводу конкуренции, потому что поле для исследований весьма широкое. Мы можем только дополнять друг друга.
- Разве на характер итоговых работ иной раз не влияют политические симпатии исследователей? Хорошо известно, каковы они у Нилса Муйжниекса и у Атиса Лейиньша.
- Это, конечно, остается на совести ученых. Так же как и в любой профессии, у исследователей есть своя профессиональная этика, и результат они стремятся подавать в объективном, а не в политически искаженном виде. Хотя ясно, что полностью от политических убеждений отделаться невозможно.
- Год назад в своем исследовании года вы констатировали, что Россия оказывает прямое влияние на интеграцию общества в Латвии. С того времени что-то изменилось? Появилась ли новая информация?
- Есть несколько новых нюансов, которые мы заметили, исследуя российские внешнеполитические документы. Раньше такие термины, как 'русский мир', 'мягкая сила' использовались преимущественно в экспертной среде, а теперь они уже стали составной частью официальной внешнеполитической линии. Раньше этого касались на уровне теоретических дискуссий, а сейчас предпринимаются и практические шаги. Эксперты, работающие над этими идеями, поднялись вверх по карьерной лестнице и действует в структурах МИДа. Опасения, которые мы высказали в своем исследовании, подтверждаются.
Конечно, есть и новые повороты - прежний начальник Управления Президента России по межрегиональному и культурному сотрудничеству с зарубежными странами Модест Колеров уже не состоит в этой должности. Он, как мы знаем, иногда довольно недоброжелательно высказывался о Латвии. Посмотрим, какие будут политические установки у его преемника.
- Вы упомянули термины 'русский мир' и 'мягкая сила'. Что это означает?
- Идеи о 'русском мире' появились уже в начале 90-х годов, позже они стали более детализированными. Авторами, обосновавшими эти идеи, являются, например, Валерий Тишков - один из ведущих специалистов в России по межэтническим отношениям, который работает в Российской академии наук, Татьяна Полоскова, которая раньше сотрудничала в фонде 'Россияне', а теперь ответственна за политику в отношении соотечественников в 'Росзарубежцентре', находящемся в ведении министерства иностранных дел России, Виталий Скрынник и другие. Они описывают 'русский мир' как культурный и цивилизационный феномен, который объединяют всевозможные факторы. Упрощенно говоря, 'русский мир' находится там, где живут люди, которые используют в общении русский язык и ориентируется на Москву как интегрирующий центр. В последние годы проводилась целенаправленная деятельность по консолидации этого 'русского мира'. Устраиваются регулярные конгрессы соотечественников, иные мероприятия. С одной стороны, их цель - поддерживать и развивать этническую идентичность русских, что не может осуждаться, но есть и политические цели - борьба за статус русского языка и тому подобное. Это противоречит латвийской государственной политике интеграции, что с учетом большого количества русскоязычных здесь может стать опасным. Также делаются намеки, что соотечественников за рубежом можно использовать для реализации внешнеполитических целей России. Если говорим о 'мягкой силе' - это также распространенный прием во внешней политике. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в одной из своих последних речей отметил, что 'мягкую силу' можно использовать, чтобы влиять на поведение государств. До 2005 года Россия шла на открытую конфронтацию - поддерживала протесты против реформы образования в Латвии, но позже эта позиция стала как бы более уступчивой, но на самом деле - более скользкой и хитрой. Больше стали использоваться такие средства как сотрудничество в образовательной и культурной сфере, влияние СМИ. У меня была возможность прослушать (употребленное Андисом Кудорсом слово может быть переведено и как 'подслушать' - прим. пер.) одну из дискуссий в Дипломатической академии России, где обсуждались данные вопросы, и это стало одной из причин, которые позже побудили сформировать наш центр. В ходе дискуссии было признано, что 'грубая сила' не работает, общество Латвии мобилизовалось против протестов (в связи со свертыванием школьного образования на русском языке), нужна 'мягкая сила', цели которой при этом особенно не отличались бы. Меня это взволновало, потому что там фактически ковался план, как способствовать лояльности Москве латвийских русских. Можно спорить, что из сказанного реально сделано, однако влияние российских СМИ было большим. В результате, например, русская молодежь в Латвии сохранила советское понимание вопросов истории. За последнее время, с подписанием договора о границе, критика Латвии в российских СМИ все же сократилась, но это только доказывает, насколько они связаны с политическими интересами Кремля. Теперь 'плохими' являются эстонцы.
- Вы полагаете, что Россия после подписания договора о границе с Латвией отказалась от своей прежней политики?
- На мой взгляд, риторика Москвы имеет практическое измерение. Если, например, "Газпром" проявляет какие-то интересы к Латвии, то для этого можно приспособить внешнюю политику и содержание телесюжетов.
- Когда речь идет о внешней политике, то нам рассказывают, что нужно слушать только официальную точку зрения, а не то, что говорят отдельные российские депутаты или эксперты. Но зачастую это радикальные, шовинистические высказывания, которые становятся все громче, влиятельнее и постепенно начинают охватывать Россию.
- Я все же думаю, что Кремль старается контролировать и использовать в своих интересах то, что говорят, например, Жириновский и Рогозин. Джина легко выпустить из бутылки, но не столь просто его загнать обратно. Карту русского национализма опасно разыгрывать при столь огромном числе этносов, проживающих в этом государстве. Поэтому идет поиск других идей. Например, попытка использовать православие как объединяющий фактор, так называемую идею антифашизма, которую мы прекрасно можем наблюдать и в Латвии, антиамериканизм...
- Как недавно поведал Михаил Горбачев, более половины российской молодежи полагает, что Сталин был 'хороший папаша'. Есть также авторы, которые весьма детализировано описывают, как будет восстановлена Российская империя, как к ней присоединят Латвию, Литву, Эстонию. В России 'черносотенные' идеи становятся все более популярными, но у нас этого как будто не замечают.
- Нельзя отрицать, что эти тенденции в России крепки. Распад СССР и потеря Россией статуса великой державы воспринимается очень эмоционально, даже лично, если поговорить с людьми на улицах. Я не хочу проводить прямые параллели, но схожая обида после Первой мировой войны была в Германии, когда там появился нацизм. К сожалению, многие русские считают, что государство обладает могуществом не тогда, когда оно экономически развито и у его граждан высокий уровень благосостояния, а только в случае, если за рубежом его боятся.
- Почему Россия чувствует себя обиженной? Что у нее отняли? Просто пришлось вернуть то, что после Второй мировой войны было награблено. И люди, которые по этому поводу переживают, хотят вернуть империю.
- Однако нужно добавить, что это настроения не всех русских, хотя и очень распространенные.
- Вы в исследовании констатировали отрицательное влияние России на интеграцию латвийского общества. Есть ли у вас какие-то идеи относительно того, как этому влиянию можно сопротивляться?
- В рамках исследования мы провели опрос экспертов о том, что же дальше делать. Среди них были люди как из университетской среды, так и из государственных учреждений. Прозвучало несколько идей, над которыми следует продолжить работу.
Хорошо, что у нас есть свобода прессы и слова, но бывают моменты, когда это может обернуться против нашего государства. Россия использует термин 'информационная безопасность', однако в Латвии трудно представить себе соответственные инструменты по ее обеспечению. Россия хорошо знает, что каналы ее телевидения в Латвии популярны, их можно использовать в политических и идеологических целях. Но в Латвии эта опасность, кажется, по-настоящему не оценена. Мы в незавидной ситуации.
- От кого вы ожидаете оценки этой опасности?
- От структур и людей, определяющих и реализующих внешнюю политику Латвии, а также от тех, кто вовлечен в процессы интеграции. Вовсе не так, что все русские, которые здесь живут, думают только о Кремле, поэтому им можно предложить иную информацию. Одна из идей - сформировать канал телевидения на русском языке.
- Итак, не нужно крепить латышский язык, а нужно перейти на русский язык? Это ли правильный сигнал для интеграции?
- Это является только одной из идей. Но отдавать инициативу России опасно. Интеграцию нельзя пускать на самотек. Даже если нет конкретных рецептов, что делать, то, по крайней мере, нужно начинать всерьез думать над этими вопросами.
*****
Примечание переводчика: Андис Кудорс родился в 1970 году, в 1992-м окончил Латвийскую спортивную педагогическую академию, в 1995-96 годах учился в Институте международных отношений при факультете экономики и управления Латвийского университета, с 2005 года обучается по программе бакалавра политологии на факультете социальных наук Латвийского университета. С 1992 по 1996 годы работал учителем физкультуры в Скрундской сельскохозяйственной школе, тренером в частной школе, охранником в барах и ресторанах Риги. В 1996-98 годах служил в департаменте делопроизводства МИД Латвии, получил дипломатический ранг атташе. С 1998 по 2001 годы - на христианской работе в Таллине, возглавлял общину одной из протестантских конфессий в Риге. В 2001-2005 годах - руководитель отдела продаж в частных фирмах, с 2005 года занимается проектами в Латвийском объединении консервативной молодежи, председатель правления. С 2006 года - исследователь, член правления, исполнительный директор ЦВПИ. Автор ряда статей в латышских и иностранных СМИ ('Европейская молодежь против вмешательства России во внутренние дела соседей', 'Почему Латвии нужны независимые НГО в России?' и т.п.), публикуемых, в том числе, при финансовой поддержке из средств Европейского союза.
___________________________________________
Россия захлестывает нас дезинформационными вирусами ("Latvijas Avize", Латвия)
В Латвии выслеживают и вербуют высших должностных лиц ("Neatkarigas Rita Avize", Латвия)
'То, как мы справились с защитниками русских школ, войдет в учебники истории' ("Diena", Латвия)
