Специально для ИноСМИ
Город миллиона мотоциклистов
На самом деле, их, наверное, много больше. Впрочем, точная цифра известна лишь службе регистрации транспортных средств тегеранской дорожной полиции. Порой кажется, что мотоциклами владеет добрая половина шестнадцатимиллионного населения иранской столицы. Во всяком случае, трескотня маломощных мотоциклетных движков воспринимается мной как основой звуковой фон этого огромного города. Мотоциклы окрашены в разные цвета, различаются некоторыми декоративными деталями, носят товарные знаки разных производителей, но кажется, что они собраны на базе единственной модели - настолько они одинаковы. А уж одноцилиндровый двигатель объемом 120 куб. см, похоже, у них у всех один. Как мне сказали, более мощные мотоциклы в частном владении в Иране запрещены.
Спектр их использования бесконечно широк, и в этом отношении тегеранские мотоциклы напоминают мне безотказных и выносливых осликов - нередко масштабы перевозимых на миниатюрной машине пассажиров и грузов несопоставимы с его собственными размерами.
Это и индивидуальный пассажирский транспорт, и грузовик, и городское такси, и даже микроавтобус; не исключаю, что порой их используют и по другим назначениям в соответствии с постоянными или временными потребностями владельцев.
На улицах Тегерана там и сям можно встретить биржи или депо мотоциклов-такси. По причине незнания языка фарси, мне не удалось выяснить, работают ли они как такси маршрутное или готовы ехать в любом направлении по желанию клиента. Как бы то ни было, невозможно не признать одного, но существенного преимущества этого вида транспорта перед другими - на нем можно прокатиться 'с ветерком' и в прямом и в переносном смысле. Тегеранские улицы закупорены пробками большую часть суток, а мотоциклисты даже в весьма непростой дорожной ситуации всегда находят выход, зачастую, правда, создавая трудности водителям автомобилей и пешеходам. Но в Тегеране к этому привыкли и не считают это чем-то вызывающим. Хотя меня как новичка в этом городе порой охватывал смешанный с ужасом восторг от пируэтов, демонстрируемых тегеранскими мотоциклистами. Кажется, все они могли бы стать героями экстриммотошоу, если бы не каждодневные дела и заботы. Наверняка, им самим собственное дерзкое искусство фигурного вождения мотоцикла не представляется чем-то экстраординарным. Но не исключаю при этом и наличия духа соревнования и соперничества между ними.
Но особенно экзотическое зрелище представляет собой семейный выезд на мотоцикле. Кажется, что при необходимости этот мотоишак может увезти даже большое семейство, при условии, что члены семьи смогут как-то расположиться на нем. Семья из четырех членов передвигается по городу на мотоцикле без видимых усилий и трудностей: папа на водительском месте, старший ребенок на бензобаке, младший - на руках у мамы, сидящей в седле позади папы. Иногда на бензобаке помещаются и двое ребятишек. Особенно грациозно на мотоциклах восседают тегеранские красавицы в черных одеяниях и черных хиджабах, успевающие бросать кокетливые взгляды прохожим и проезжим своими огромными черными глазами.
Город прелестных женских лиц
Редко кто из пишущих об Иране не затронет 'женскую' тему. Не могу удержаться и я. Однако не собираюсь углубляться в религиозные и социальные подробности, статистику и исследования. Моя цель описать лишь свои впечатления.
Население Тегерана очень молодо, и это бросается в глаза, как только выходишь на улицу. Причем женщин встречается ничуть не меньше, чем мужчин. И при этом очень редко можно увидеть некрасивое или непривлекательное женское лицо, так что создается впечатление, что ты попал на всеиранский конкурс красоты, собравший прелестниц со всей страны. Но нет, это самые обычные горожанки.
Неизменные брюки и длинные черные одежды, подобные легкому летнему пальто, конечно, отчасти скрывают женскую фигуру, но они не могут скрыть ни ее изящества, ни грациозности походки, а в целом создают ореол таинственности и загадочности, что, на мой взгляд, только усиливает впечатление. Да, действительно, все тегеранки ходят с покрытой головой. Однако иранский хиджаб, некий симбиоз капюшона и длинного воротника, закрывающий всю голову и шею, носят далеко не все. Можно встретить немало дам в завязанных на подбородке пестрых платочках или в накинутых на голову легких шарфах, оставляющих большую часть волос открытыми. Не могу сказать, доставляют ли женские головные уборы неудобства их обладательницам в летнюю жару, но прекрасных лиц, на мой вкус, они не портят. Более того, они придают женским лицам элемент некой неразгаданности и недоговоренности, а это привлекает к ним еще больше мужского внимания. Поэтому, мне представляется, что духовные лидеры Ирана, вводя запрет на непокрытые женские головы и стремясь тем самым искоренить саму возможность вожделений и соблазнов, добились прямо противоположного эффекта.
И при этом, насколько я успел заметить, несмотря на все строгости, тегеранские дамы, не чувствуют себя особенно скованно. Однажды я наблюдал, как молодая тегеранка, сидя за рулем автомобиля, припаркованного на тихой улочке, вальяжно курила. В другой раз я стал свидетелем, судя по всему внутрисемейной разборки, происходившей также в одном тихом квартале. На моих глазах дама надавала крепких оплеух и затрещин своему кавалеру, по-видимому чем-то провинившемуся перед ней. А затем повернулась и пошла прочь. Правда, пройдя десяток метров остановилось и стала ждать, что сделает дальше он. Несмотря на огромное желание досмотреть сцену, я вынужден был покинуть поле семейной схватки, чтобы не выставлять себя невежей.
Надо сказать, что иранские власти предоставляют женщинам все больше возможностей самореализоваться. Работающих женщин можно встретить практически во всех учреждениях. Последнее нововведение - женские такси. Это специальные таксомоторы, предназначенные только для пассажирок и управляемые женщинами-водителями.
Город 'Иран Ходро'
Не знаю, как справляются со своей миссией тегеранскае таксистки, ведь вождение автомобиля в этом городе требует не только очень крепких нервов и очень точного глазомера, но, по-моему, и немалой доли авантюризма. Движение автотранспорта носит абсолютно хаотический характер, действия участников движения непредсказуемы, на проезжей части господствует принцип: прав тот, кто сможет опередить другого при выполнении любого маневра. Дорожная полиция, насколько я успел заметить, в организации уличного движения практически никакого участия не принимает, считая своей основной функцией взимания штрафов за неправильную парковку. А за это можно штрафовать чуть ли каждого водителя, отправившегося в центр города по делам.
Если говорить о тегеранской манере вождения автомобиля, то она мне кажется созвучной иранской манере проведения внешнеполитического курса - отстаивать свою позицию до последней возможности и остановиться только в последней момент, на самом краю пропасти. Тегеранский водитель также отстаивает свое право на проезд до последнего сантиметра, разделяющего капот или крыло его автомобиля от капота или крыла 'конкурента'. Тегеранский водитель тормозит, только когда бампер его автомобиля уже почти упирается в авто соседа. Он также может обогнать другой автомобиль буквально с миллиметровым зазором.
В такой обстановке огромная верткость и глазомер требуется и от пешеходов. Каждый раз, переходя тегеранскую улицу, я чувствовал себя сапером на минном поле.
И при этом за несколько дней пребывания в Тегеране я не видел ни одной аварии, ни одного случая не только разборок между водителями или водителем и пешеходом, но даже словесной перепалки. На улицах царит не то чтобы дух всеобщего братства, но некого подобия демократии. Возможно потому, что все ездят на автомобилях местной сборки - продукции иранского автогиганта 'Иран Ходро'. Это - несколько моделей Пежо, как под собственным именем, так и под именем Самант, устаревшая английская модель Пейкан и несколько корейских машин, также собранных в Иране. Именно эти машины находятся в частном пользовании, работают в качестве такси, используются полицией и другими городскими службами. Пикапы, грузовики и автобусы также местной сборки. Кроме полицейских машин мигалки никто не использует, поэтому на улицах все равны. Поскольку автопарк очень однороден, невозможно установить, кто сидит за рулем Пежо или Саманта - преуспевающий бизнесмен, государственный служащий или известный певец. Похоже на московские улицы тридцатилетней давности, когда все ездили на Жигулях, Москвичах и мало кто на Волгах. Но в Тегеране не встретишь иранских аналогов Чаек или Зилов советского времени.
Город зелени и воды
Огромный тегеранский автопарк и, похоже, не очень качественный бензин, им используемый, приводят к образованию пелены смога, окутывающей город. Этому способствует и географическое положение иранской столицы, которая окружена цепью гор. Смог столь чувствителен, что немало тегеранцев рискуют выйти на улицу, лишь надев на лицо респиратор.
И все-таки Тегеран по-своему прекрасен. Во всяком случае, ни в одной из ближневосточных столиц я не видел такого обилия деревьев на улицах и такого обилия воды. По сторонам практически всех улиц устроены небольшие каналы, по которым в город стекает вода, образующаяся от таяния снегов, покрывающих вершины гор на севере города. (Пришлось мне, правда, увидеть, как по этим каналам текли потоки воды, извергающиеся из лопнувших водопроводных труб). И я представил себе, какое облегчение приносят горожанам эти каналы в летний зной, когда потоки воды несут вожделенную прохладу. А ее журчание благотворно воздействует на нервы, взбудораженные суетой улиц и ревом мотоциклов.
Особенно приятное впечатление производит улица Валиаср. Протянувшаяся на полтора десятка километров, эта магистраль пересекает Тегеран с юга на север, постепенно поднимаясь в горы.
Огромные чинары, лет тридцать назад посаженные на тротуарах, своими соединенными кронами образуют над проезжей частью зеленую покатую крышу.
Недалеко от северной оконечности улицы Валиаср находится, пожалуй, самое примечательное и красивое место в Тегеране - Саадабад, некогда резиденция шахиншаха Ирана, а ныне - парк культуры и отдыха в полном смысле слова.
Огромная территория парка представляет собой тенистый лес, раскинувшийся на склонах гор, прорезанный речкой с естественными и искусственными водопадами. Среди деревьев прячутся дворцовые постройки, ставшие музеями, концертными и выставочными залами. Правда, по нашим меркам эти постройки скорее напоминают дачи советских чиновников средней руки, нежели шахские дворцы. Во всяком случае, многим нынешним виллам в окрестностях Москвы более подходит название 'дворец', чем саадабадским постройкам. Возможно, иранские царственные правители были скромными людьми, а возможно, комплекс строился еще при шахе-отце Резе, когда в Иране еще не открыли богатых запасов нефти и иранцам было не до роскоши. Но место действительно красивое и вызывают представление о райских кущах. Причем администрация парка использует для отдыха трудящихся не только бывшее шахское недвижимое, но и вполне движимое имущество. По парку за небольшую плату желающие могут прокатиться на обновленном шахском Ролс-Ройсе тридцатых годов, раритетном лимузине, имеющем лишь две двери - переднюю левую и заднюю правую - для шофера и царственного пассажира. Другой точно такой же автомобиль, но в плачевном состоянии служит экспонатом небольшого музея.
В парке, возле одного из дворцов, можно увидеть еще один примечательный экспонат - остатки памятника последнему шаху Мухаммеду Реза Пехлеви. От статуи шаха остались лишь гигантские сапоги и небольшая часть галифе, но эти детали раза в полтора превышают человеческий рост. Видимо, ранее эта фигура стояла на одной из городских площадей и была сметена с постамента во время исламской революции. В памяти возникли картинки нашего давнего и недавнего прошлого. Почему почти каждая революция столь привержена символике - утверждению новых символов сопутствует безжалостное разрушение старых? Хотя, это отнюдь не главный парадокс революционных режимов.
Город парадоксов
Больше повезло другому тегеранскому памятнику прошлой эры. В историческом центре города, на улице, в настоящее время именуемой Проспект имама Хомейни, можно увидеть величественное сооружение, которое на путеводителях обозначено 'Старые городские ворота'. Ажурное литье двух створок ворот обрамляет огромная арка, украшенная цветными изразцами. При внимательном рассмотрении можно увидеть следы шахской символики, которые не до конца извели с этого сооружения. Так, некогда украшавший вершину арки портрет иранского монарха был снят, образовавшуюся нишу заложили картонкой, забыв однако снять изображение шахской короны, прикрепленной чуть выше портрета.
Изразцы, которыми выложены стены арки, отражают свойственные такого рода сооружениям военно-патриотические мотивы - так называемую арматуру - оружие и флаги. Изображение шахского льва на флаге новые власти пытались уничтожить и преуспели в этот, но не до конца. На нижнем красном поле флага отчетливо просматриваются львиные лапы и часть хвоста.
При этом в Тегеране разного рода атрибутика шахского времени встречается достаточно часто. В антикварных лавках можно найти фотопортреты шаха и его семьи, ордена и медали с его изображением, огромные пачки денежных купюр с портретами Мухаммеда Реза и многое другое.
Отношение к шаху у тегеранцев, с которыми мне удалось пообщаться, можно передать буквально несколькими словами - ностальгия у старшего поколения, успевшего пожить при шахском режиме, и романтизированное любопытство - у молодого. Некоторые молодые люди спрашивали меня: А как жилось в Иране при шахе?
Ностальгия по прошлому, как мне кажется, свойственна всем людям, нам всегда кажется, что 'раньше было лучше'. Но при этом, как мне представляется, многие тегеранцы устали от многочисленных ограничений, установленных мусульманскими властями, от разгула бюрократии, невероятно усложняющей жизнь большинства жителей города. Когда я находился в иранской столице, меня изумили два сообщения. Один из каналов местного телевидения сообщил, что в частном доме студентки и студенты собрались, чтобы отметить день рождения своего друга. Тем самым они нарушили запрет на такого рода встречи - молодые люди разного пола, не состоящие в браке или родстве, не имеют право встречаться. На 'место преступления' прибыл наряд полиции нравов и разогнал участников незаконного сборища. Каждый гость вечеринки заплатил несколько сотен долларов штрафа, а позволившая провести ее в своем доме мать виновника торжества была оштрафована на сумму, эквивалентную пяти тысячам долларов.
Другое сообщение еще более сурово: как мне сообщили, иранские власти приняли решение наказывать смертной казнью контрабандистов спиртных напитков. Тот, у кого во второй раз обнаружат спиртные напитки, будет казнен.
Уверен, однако, то, несмотря на все строгости и запреты, контрабанда спиртным будет продолжаться. Равно как и, скажем, проституция и другие преступления и правонарушения, которых ни одному режиму нигде никогда ни какими жесткими мерами не удавалось окончательно искоренить. Тем более, что везде и всегда дань от такого рода действий собирают и представители властей, которые призваны по долгу службы с ними бороться. Вряд ли Иран в этом смысле составляет исключения.
Вернемся, однако, к доллару. Иранские власти в ответ на явную неприязнь, демонстрируемую по отношению к ним президентом Бушем и другими официальными лицами США, ответили неприязнью по отношению к американской валюте. Доллар в Иране ныне не в почете. Но это на официальном уровне. На бытовом же вполне желанный гость. Меня поразило, что при всей строгости порядков в Иране на улицах Тегерана полно уличных менял, которые открыто предлагают свои услуги, размахивая толстенными пачками купюр достоинством двадцать тысяч риалов. Если же надо заплатить некий официальный сбор в валюте, его укажут в евро, но возьмут и в долларах.
Тегеран сегодня живет в обстановке экономической блокады угрозы американского удара, который может быть нанесен в любой момент.
Однако каких-либо признаков напряженности на лицах тегеранцев не я не обнаружил. В разговорах иногда проскакивают озабоченность и тревожные ожидания. Но на улицах этого не заметно. В выходные дни все рестораны переполнены, в будни бросается в глаза огромные толпы, движущиеся по торговым улицам и заходящие в самые различные магазины и лавки, буквально ломящиеся от товаров. Как я успел заметить, особым спросом тегеранцев пользуются мобильные телефоны и телевизоры - в этих магазинах всегда многолюдно.
Не чужд тегеранцам и отдых за границей, особенно в таких идеологически близких странах, как Сирия и Ливан. Билеты на рейсы Тегеран-Дамаск или Тегеран-Бейрут надо заказывать заранее, и самолеты на этих маршрутах всегда переполнены. Видимо, иранцам туда проще выехать. И здесь опять напрашиваются сравнения с Советским Союзом. Для иранцев эти арабские страны являют собой некий аналог соцстран для нас в советское время.
Раз уж речь зашла о путешествиях, невозможно не поделиться впечатлениями и о воздушных воротах иранской столицы, которые, как мне кажется, являются одним из ее парадоксов. Представьте: посреди пустыни стоит огромный стеклянный аквариум. Подъезжая к нему, я недоумевал: как здесь чувствуют себя пассажиры в летнюю жару? Ответить на мой вопрос пока никто не может - новый тегеранский аэропорт имени имама Хомейни введен в эксплуатацию лишь в ноябре прошлого года.
Но уже в середине апреля в огромном зале отлета было неуютно - яркий свет, наполнявший его, слепил и утомлял глаза, было жарко, так как система охлаждения или еще не работала, или уже не работала. Аэропорт сконструирован таким образом, что ведущие к самолетам рукава находятся между этажами, поэтому прибывающим необходимо подниматься, а убывающим - спускаться по длинным дорожкам, что отнюдь не удобно. Думаю, что в проекте здание тегеранского аэровокзала выглядело очень эффектно. Думаю также, что иранским властям хотелось удивить всех. Удивить-то они удивили. . . Но не думаю, что пассажиры очень рады. Во всяком случае, мне подобного чуда в этих широтах видеть не доводилось. Даже известные новаторы из Дубая и Абу Даби до такого не додумались - в аэропортах этих городов стараются расположить пассажиров в тени, а не на солнцепеке.
Возможно, это мои досужие домыслы. Дождемся отзывов тех, кто посетит Иран летом.
И еще один тегеранский феномен, немало поразивший меня. Рассматривая лавочки антикваров близ улицы Фирдоуси, я к своему удивлению обнаружил в них огромное количество советских наград, вручавшихся многодетным матерям - знаков ордена 'Материнская слава' всех трех степеней. Поразило это обилие меня еще и тем, что дома я не видел их не то что в таком количестве, но, насколько помню, никогда не видел их в натуре вообще. Не так уж у нас много многодетных матерей! Для чего их приобретали торговцы антикваром для меня не столь уж и важно. Важнее, наверное, то, что это отнюдь не позитивное изобилие является не только тегеранским парадоксом, но и одним из парадоксов уже нашей общественной жизни в последние десятилетия.
Вместо послесловия
Суммируя достаточно сумбурные впечатления, могу сказать, что в целом Тегеран мне понравился. Город по-своему очень красив, в нем немало мест, привлекающих взгляд туриста - зданий, памятников, зеленых парков и скверов. Он одновременно похож и непохож на прежде виденные мною ближневосточные столицы.
Широкие проспекты и высотные здания севера резко контрастируют со старинными постройками и узкими улочками южных кварталов. Все это придает облику иранской столицы неповторимую прелесть.
Жаль, что в городе практически везде запрещено фотографировать. Как меня предупредили работающие в Тегеране соотечественники, на улицах лучше не открывать фото или видеокамеру - могут быть неприятности.
Тегеранцы, как я успел заметить, приятные люди, спокойные и вежливые, несмотря на бешеный ритм городской жизни.
Во всяком случае, мое короткое посещение Тегерана породило желание еще не раз вернуться сюда.
___________________________________
На Западе царит разброд, а Иран делает что хочет ("The International Herald Tribune", США)
Россия идет своим путем ("The International Herald Tribune", США)
Москва решила, что теперь дозволено все ("The New York Times", США)
Иранские ядерные ракеты в медвежьих лапах ("New York Post", США)
