Алексей Пушков: "Россия - это такой плохой ребенок Европы"

Накануне 10-летнего юбилея телевизионной программы 'Постскриптум' ее руководитель и ведущий Алексей Константинович Пушков отвечает на вопросы читателей ИноСМИ.

__________________________________

Алексей, 28.04.2008 14:34

Алексей, спасибо, что пришли сюда (на ИноСМИ) еще раз! На протяжении всего президентского срока Владимира Путина мы были свидетелями необоснованных нападок со стороны западных СМИ на него лично, на Кремль как институт высшей государственной власти в России, да и на Россию вообще. Эдвард Лукас, например, позволяет себе рассуждать от имени россиян о том, что хорошо и нехорошо для России, так, как будто он сам является российским гражданином. Существуют ли эффективные способы влиять на степень непредвзятости ваших зарубежных коллег, - например, какие-то экономические рычаги или методы "силового" воздействия (в сугубо информационном пространстве, конечно)? Выступавший перед вами Александр Рар высказался в том смысле, что, дескать, сами западные журналисты просто так негативно настроены - хотя лично я усматриваю в таком систематическом давлении на российское руководство чисто корыстный интерес, а не искреннюю позицию. Как показала ваша совместная конференция с Квентином Пилом и, кажется, с Лукасом, убеждать их - занятие бесперспективное. Что тогда нам остается делать?

Я думаю, что Александр Рар во многом прав. И, конечно, силовые методы здесь абсолютно исключены. Речь идет о том, что на Западе создалась определенная культура негативного отношения к России, о которой писал еще в 19 веке Н.Данилевский, например, и о которой писал Ф.Достоевский. В силу каких-то психологических особенностей Запада и, как я думаю, в значительной степени под влиянием Ватикана, Католической церкви после того, как в России сформировалось Православие и Россия пошла не по тому пути, по которому пошла Западная и Центральная Европа. Именно с тех пор Россию стали рассматривать как нечто принадлежащее Европе территориально, хотя и к окраинным областям Европы, но не принадлежащее Европе идеологически. И вот оттуда идет это крайне настороженное отношение - что русские другие, что они иные. В этом упорно подозрительном отношении к России, в этом глубоко укоренившемся недоверии, в этой идеологической непримиримости есть что-то племенное, есть что-то первобытное, когда жившие по соседству племена ненавидели друг друга больше всего. Тогда как далекие племена, скажем, племя китайцев, не могло вызывать особой ненависти просто потому, что с ним не соприкасались, и оно вообще замешано на других исторических корнях. Оно могло вызывать любопытство, интерес, могло вызвать желание его колонизировать, что, кстати, и стали делать западные державы в 19 веке. Но оно не вызывало ненависти.

Я обращаю ваше внимание на то, что на Западе практически нет людей, которые с такой же яростью атакуют Китай, с какой они атакуют Россию.

Я недавно выступал в Центре Никсона в Вашингтоне. И после выступления известный американский политолог, очень скептически относящийся к России, который в свое время был дипломатом и спецпредставителем Клинтона по России и СНГ, стал меня убеждать, что Россия должна отказаться от своего прошлого, осудить свое имперское прошлое, осудить сталинскую эпоху, осудить свою внешнюю политику. Он с такой страстью говорил об этом, что я был поражен, почему он, хорват по рождению, американец по гражданству, так яростно мне доказывает, почему Россия должна отказаться от своего прошлого. И я спросил другого американца, говорит ли Америка такие вещи китайцам. Он ответил, что нет. 'Почему?' Он ответил, что 'это бессмысленно, во-первых, а, во-вторых, китайское прошлое настолько далеко от нас, что с какой стати мы будем просить их от него отказаться?!'.

Мы, как мне объяснил один французский исследователь, для Запада тот пример, на котором они доказывают себе, что они лучше. Всегда важна точка отсчета. Смешно доказывать, что Запад демократичнее Китая. Это настолько понятно, что это никого не впечатлит. А вот Россия - это такой плохой ребенок Европы. На его примере детям из хороших семей показывают, как не надо себя вести.

Как он сказал мне: 'Мы в России ненавидим худшие черты самих себя'. Причем, эти черты нам часто приписываются, утрируются и гиперболизируются. И возникает образ кровожадных империалистических русских. Притом что за человеческую историю западные державы совершили много больше кровожадных поступков: одна история колонизации Азии, Южной Америки и Африки это доказывает. Никто не может поставить в упрек России какие-нибудь чудовищные преступления против сотен или миллионов людей тогда, когда Российская империя расширяла свои границы. Да, были войны на Кавказе и в Средней Азии, но не было геноцида по отношению к местному населению. Тогда как Кортес, Писарро и другие конкистадоры, которые огнем и мечом несли католическую веру в Латинскую Америку, уничтожили там до 2 миллионов человек. Так называемая американская демократическая цивилизация родилась на основе уничтожения местного индейского населения. Это все знают. И преступления англичан в Индии тоже известны. Но при этом нас обвиняют в империализме, кровожадности, в преступлениях против человечности.

Я думаю, что Россия - это удобный объект для переноса западных грехов и для отвлечения внимания людей от тех преступлений, которые были совершены Западом. Здесь мы имеем не только типичное недоверие к соседнему племени, которое хоть и приняло христианство, но в несколько другом виде, т.е. другую религию. Это еще желание утвердиться за наш счет. Сказать, что они - носители цивилизационных начал, а рядом существует такая страна, которая на протяжении всей своей истории была как раз упреком европейской цивилизации.

Есть здесь и чисто политические цели, наконец. И это третий момент. Возвращаясь из Вашингтона, я посмотрел в самолете фильм "Война Чарли Уилсона" (Charlie Wilson's War) с Томом Хэнксом и Джулией Робертс. Я посмотрел его с большим интересом и с большим возмущением. Потому что это глубоко антирусский фильм. Это фильм о тех преступлениях, которые русские совершали во время войны в Афганистане. Речь не о том, что там не совершалось преступлений, а речь о том, что в фильме показана ненависть Америки к России.

Этот фильм сделан так, чтобы доказать, что американцы в Ираке ничего особенно плохого не совершают. А вот посмотрите, что делали русские в Афганистане! Там есть такие фразы как: 'Неужели ты считаешь, что ты один хочешь убивать русских?' С одобрением и поддержкой показана ненависть к России, которая существует в определенных кругах Соединенных Штатов, может быть в крайних формах.

Меня это поразило потому, что мы не делаем таких фильмов об американцах. Мы сейчас не снимаем кино о преступлениях американцев во Вьетнаме. Хотя могли бы, поскольку преступления были ужасными, о них знает весь мир. Мы не снимаем кино о том, как американцы устраивали перевороты в Латинской Америке, о том, что на их совести те тысячи людей, которые были замучены Пиночетом. Мы сейчас не делаем таких фильмов. 'Холодная война' закончилась. Мы перестали сводить счеты с Америкой в идеологической, пропагандистской сфере.

А там постоянно выходят фильмы об ужасных русских, об ужасной России. Например, фильм Дэвида Кроненберга ('Восточные обещания') о русских в Лондоне, где показана русская мафия. Наши фильмы, наша кинокультура, обращаются к совершенно другим образам. А там постоянно поддерживается этот негативный образ России.

Естественно, что и многие представители СМИ являются его носителями. Здесь очень глубокие корни. Очень часто говоришь с этими людьми и не знаешь, а надо ли с ними беседовать? Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Потому что они либо не захотят тебя понимать, либо исказят, либо подадут тебя в таком свете, что лучше бы ты им ничего не говорил.

С другой стороны, я не согласен с Раром. Я встречаю много западных журналистов, их меньшинство, но, тем не менее, их достаточно много, которые искренне и серьезно интересуются тем, что в России происходит, которые пытаются Россию не осудить, а понять. Есть журналисты-идеологи, для них важно осудить, а понять - не важно, важно провести свою линию. А есть журналисты-исследователи или просто журналисты, которые просто люди совестливые, для таких западных журналистов важно понять, что происходит в России и донести это понимание до западной аудитории. И я считаю, что вот с этими журналистами надо работать.

С теми людьми, которые восхищены сами собой до потери пульса и которые считают, что американская цивилизация, это высшее благо созданное человечеством, с ними беседовать абсолютно бессмысленно. Пусть они пребывают в своем восторженном самоощущении и пишут все эти свои глупости. Бессмысленно их приглашать в Россию, бессмысленно им устраивать встречи с президентом. Я иногда поражаюсь действиям тех людей, которые организуют контакты нашего руководства с западными журналистами и политологами. Западные журналисты и политологи приезжают сюда, улыбаются Путину, заискивающе жмут ему руку, задают ему льстивые вопросы, а потом приезжают в Америку и требуют исключить Россию из 'большой восьмерки'.

Есть так называемый 'Валдайский клуб'. В его рамках президент Путин несколько лет подряд в сентябре встречался с западными журналистами и политологами. Там есть люди, которые к нам хорошо относятся, есть и люди, которые относятся сдержанно, но готовы воспринимать то, что мы говорим. А есть люди, которые постоянно отыгрывают карту враждебности России. Это их главная цель и жизни и деятельности. Зачем их приглашать? Зачем им организовывать встречи с Путиным, которые они, возвращаясь в Европу или в Америку, используют для антироссийской пропаганды? Вот это мне совершенно непонятно.

Американцы поддерживают связи с теми, с кем, как они считают, есть шансы разговаривать, с теми, кто может воспринимать их послания. Да, эти люди могут критиковать американцев, но они готовы слушать и они способны слышать. Какой смысл поддерживать связи с людьми, которые на это не способны, честно говоря, не могу сказать.

Но с журналистами, тяготеющими к объективности, работать, конечно, нужно, и такие журналисты есть. Я считаю, что это очень многие журналисты с CNN, ABC, BBC, с которыми я общался за последние 10 лет. Они пытались скорее понять Россию, чем осудить ее. Другое дело, как разворачивала их материалы редакция в Лондоне или в США. Но у этих журналистов я видел интерес к тому, что реально происходит в России. Такие журналисты есть, и им надо создавать условия для лучшего понимания того, что происходит в стране. Мы не можем принять позицию, которая существует и в некоторых руководящих кабинетах, что 'все равно нас там не любят, все равно нас там не понимают, все равно о нас там будут плохо писать'. Это тоже неправильная позиция.

Я бы предложил отделять мух от котлет. Назойливые жужжащие мухи, которые сохраняются в большом количестве в западной прессе, их мы не переубедим - они мухами и останутся. А вот людей, способных к восприятию, надо выделять и работать с ними. И тогда результат будет.

Павел (Москва), 01.05.2008 01:08

Является ли Ваша телевизионная передача пропагандой?

Я не считаю, что программа 'Постскриптум' является пропагандистской программой. Пропагандистская программа исходит из политической задачи. И такой пропагандистской программой была программа Сергея Доренко, которая выходила в 1999 году на Первом канале и была направлена только на одну задачу: добиться того, чтобы блок 'Отечество - Вся Россия' не одержал победу на парламентских выборах. И задача ведущего этой программы состояла в том, чтобы максимально дискредитировать Юрия Лужкова и Евгения Примакова как руководителей этого партийного блока. Вот это была пропаганда чистейшей воды! Выискивалось все негативное, создавался отрицательный образ, выдумывались истории, проводилась такая, я бы сказал, клеветническая линия по отношению к двум заслуженным российским политикам, которых, как и всех, есть за что критиковать. Но содержание программы было не в критике. Содержание было в клевете, в заведомом очернении этих людей.

У 'Постскриптума' никогда не было такой задачи. У меня никогда не было задачи кого-то намеренно очернять, на кого-то намеренно нападать. Хотя, конечно, у программы 'Постскриптум' есть своя идеологическая основа. И эта идеологическая основа была в ней заложена еще с 1998 года. И позиция у программы, безусловно, есть. Но программа с позицией и пропагандистская программа - это разные вещи.

В частности, программа 'Постскриптум' традиционно занимает критическую позицию по отношению к праволиберальному флангу в России. Но она занимает эту позицию потому, что праволиберальный фланг, который руководил страной при Ельцине, привел к дефолту 1998 года и к таким катастрофическим социальным и внешнеполитическим последствиям, которые нам пришлось и до сих пор еще приходится расхлебывать.

При этом я долгое время в своей программе давал слово представителям праволиберального фланга. У нас в студии были Явлинский, Немцов, Хакамада, Надеждин, Гозман, все руководители 'Яблока' и СПС. И если сейчас их участие в программе резко сократилось, то это связано с тем, что резко сократилось их влияние в стране. Но никто из них не может сказать, что они не были частыми гостями в программе 'Постскриптум', что программа не делала с ними интервью и не показывала их на экране.

В течение семи лет они постоянно присутствовали в моей телепрограмме, что доказывает, что при моем критическом отношении к этим политическим силам, они не были исключены из того политического спектра, который в моей программе присутствовал. Я считаю 'Постскриптум' программой, которая стоит на достаточно ясной политической позиции, но при этом не является пропагандистской.

Павел (Москва), 01.05.2008 01:08

Отражает ли ваша программа мнение российского руководства? Совпадает ли информационный вектор "Постскриптума" с мнением некоторых политических сил, почему?

Думаю, что она отражает мнение, по крайней мере, части политического руководства России, но это не значит, что программа была создана для того, чтобы отражать такое мнение. Программа появилась в 1998 году. В 1998 году фамилии тех людей, которые после 2000 года стали руководить Россией, подавляющему большинству телезрителей были вообще неизвестны. В 1998 году Владимир Путин еще работал в Администрации президента и был не слишком известным чиновником. И, скорее всего, никто не знал о политических взглядах Путина, потому что он их не высказывал: у него была другая роль и другая функция.

Таким образом, идеологическая и политическая основа программы была заложена до прихода Владимира Путина и его команды к власти. И уже тогда программа исходила из четкой государственной линии, из того, что нужно ориентироваться на национальные, на общественные интересы России, а не на клановые интересы внутри страны. Уже тогда программа резко выступала против наследства Андрея Козырева, Егора Гайдара, Анатолия Чубайса в нашей внешней и внутренней политике, уже тогда программа резко критиковала Бориса Ельцина, уже тогда программа достаточно серьезно не соглашалась с внешней политикой Соединенных Штатов.

Я ничего не изменил в программе после прихода Путина к власти. Она осталась такой же по содержанию. И если изменилась политика, изменилась политическая линия российского руководства, стали меняться общественные настроения (я надеюсь, что я внес свой вклад в это изменение общественных и политических настроений), то я не приспосабливал программу к новому времени. Произошло достаточно естественное совпадение взглядов тех людей, кто пришел к власти в 2000 году, и тех взглядов, которые проводила программа 'Постскриптум'. К власти пришли люди, которые в большей степени мои единомышленники, чем те, которые правили страной в 90-е годы, являвшиеся просто моими идейными противниками. Подтверждением чего являются те статьи, которые я писал в 90-е годы в 'Независимой газете', в других средствах массовой информации. Так что это все зафиксировано и запротоколировано (смеется).

Программа 'Постскриптум' не является программой, выражающей взгляды какой-то группировки. Это программа, которая пришла в телеэфир со своими собственными взглядами. И потом эти взгляды стали доминирующими.

Павел (Москва), 01.05.2008 01:08

Замечают ли вашу программу в других странах?

Да, программу замечают в других странах. Причем, и в позитивном и в негативном смыслах. В позитивном смысле несколько специальных сюжетов о программе делало американское телевидение. Приезжали съемочные группы, снимали меня в студии, рассказывали в своих сюжетах о программе, о том, как я ее веду, задавали вопросы о развитии России, по российско-американским отношениям. Было несколько съемочных групп - ABC, NBS, CBS - которые просили сделать эти сюжеты именно в профессиональной студии программы 'Постскриптум'. Это было не просто интервью со мной как с политическим аналитиком, это был сюжет именно о программе и о мнении ее автора и ведущего.

Пару лет тому назад газета The Wall Street Journal, ведущее американское консервативное издание, сделало большую статью, которая, кстати, переведена на ИноСМИ. Она называется 'Российский эксперт сердится на Запад'.

Корреспондент The Wall Street Journal в Москве заинтересовался моей эволюцией от человека, который писал речи Михаилу Горбачеву и поддерживал идеи нового политического мышления к позиции последовательного критика нынешней американской внешней политики и человека, который настаивает на том, чтобы Россия жестко отстаивала свои национальные интересы. Статья посвящена этой эволюции, и я в этой статье очень подробно объяснил те причины, которые заставили меня пересмотреть свое изначально очень позитивное отношение к стратегическому партнерству с Соединенными Штатами. Надо сказать, к чести редакции, это было опубликовано.

Программу замечают и хорошо знают в кругах, которые специализированно занимаются Россией. Ее хорошо знают в американском Госдепартаменте, в тех аналитических службах, которые занимаются изучением России, ее знают в журналистских кругах. Многие не любят, например, такие люди есть в газете The Washington Post, но в той же The Washington Post есть и люди, которые относятся к ней с интересом. Программу знают в Европе.

В качестве руководителя и ведущего этой программы меня в течение последних 15 лет приглашают на Давосский форум. Правда тогда, когда меня начали приглашать, я еще не занимался программой.

Давосский экономический форум - это форум номер один с точки зрения веса тех людей, которые на нем представлены. Каждый январь 2,5 тысячи ведущих мировых политиков и бизнесменов, политических обозревателей, ученых собирается в Давосе, в восточной Швейцарии. Меня приглашают туда именно в качестве руководителя и ведущего этой программы с 1998 года. То есть, организаторы Давоса считают, что эта программа достаточно интересная и влиятельная, чтобы я был участником этого форума. Хотя пробиться на этот форум очень сложно даже за деньги.

Я же вхожу в число медиа-лидеров, группу руководителей и ведущих обозревателей мировых средств массовой информации, сформированную в рамках этого форума.

Внимание очень большое, когда я выступаю с публичными лекциями в Германии. Русскоязычное население, а в Германии сейчас живет порядка 1 миллиона людей, говорящих на русском, с большим интересом относится к этим выступлениям. Русскоговорящие немцы также знают об этой программе.

Недавно я провел несколько публичных выступлений в Англии, одно из них, перед самой престижной аудиторией в Chatham House, это Королевский институт международных отношений, где собрались эксперты. И все кто был там, прекрасно знают программу 'Постскриптум', некоторые выступали в рамках программы. А потом я выступал на публичных дебатах в Англии с Эдвардом Лукасом, автором книги 'Новая 'холодная война', перед аудиторией в 800 человек. Многие из тех, кто пришел на них, по крайней мере, слышали, что программа 'Постскриптум' длительное время существует в России и считается одной из самых влиятельных. Это позитивные примеры отношения к программе на Западе.

Есть примеры и негативного отношения. Один крупный в прошлом немецкий политик, который перешел на проамериканские позиции и призывает к сдерживанию России и к проведению в отношение к ней максимально жесткой позиции, недавно отказал в интервью нашей программе. При этом он не отказывается давать интервью российскому телевидению в целом, он отказался давать интервью именно программе 'Постскриптум'. Это свидетельствует об очень хорошем знании того, что за программа просит у него интервью и понимания того, почему он отказывается. Отказ связан именно с его негативным отношением вообще к тому политическому крылу в России, которое отстаивает государственнические позиции.

При этом Генри Киссинджер, патриарх американской дипломатии, человек, который очень ценит отношения с Россией, каждый год приезжает, встречается с Путиным, дает эксклюзивные интервью программе 'Постскриптум' в течение 5 лет. Ни один другой канал не мог похвастаться тем, что он получал такие длительные подробные интервью от Генри Киссинджера.

В качестве автора и ведущего программы 'Постскриптум' я включен с 2002 года в редколлегию довольно известного американского политического журнала National Interest, а председателем этой редколлегии является Генри Киссинджер. Так что, я думаю, что все это ярко показывает, что как минимум в политических кругах Соединенных Штатов программа имеет серьезную репутацию, для кого-то позитивную, для кого-то негативную, но, безусловно, серьезную.

Сетнер, (Чувашия), 28.04.2008 14:05

Не пора ли вашу программу переводить на английский язык и публиковать в интернете?

(смеется) Пока моя программа выходит в рамках проекта TVCI (TVC International - международная версия ТВЦ), правда, на русском языке. Мне сообщают, что ее смотрят везде: в Греции, в Германии, в Англии, в Израиле. Я как-то выпустил программу в субботу, приехал в Женеву, в гостинице Intercontinental включил телевизор, и с удивлением увидел на экране самого себя. Это был повтор программы в понедельник. Я понял, что охват зарубежной аудитории постепенно расширяется.

Что касается перевода на английский язык, то я думаю, что это технически очень сложно и требует наличия широкой англоязычной аудитории, которая интересовалась бы подробностями происходящего в России и подробностями российской внешней политики. Не думаю, что такая аудитория существует, во всяком случае, пока... Что касается публикации в интернете, то с этим я абсолютно согласен. Одно время содержание программы выставлялось на сайте ТВЦ, и я знаю, что за ним многие следили. Потом был перерыв. Но сейчас на сайте канала www.tvc.ru идет переформатирование, и на нем скоро вновь можно будет знакомиться с письменным содержанием программы 'Постскриптум'. При этом есть также возможность смотреть компьютерное видео-издание программы. В течение ближайших месяцев работа по совершенствованию деятельности интернет-варианта ТВЦ будет закончена.

igrokvpoker, 07.05.2008

Программе 'Постскриптум' исполняется 10 лет. Каковы итоги десятилетия в эфире?

Программа утвердилась как авторитетная и серьезная. Когда я это говорю, то не пытаюсь льстить самому себе. Мы только что говорили о западной реакции на программу. А в России это подтверждается устойчивыми высокими рейтингами. Хотя канал ТВЦ не может соревновать с Первым и вторым каналами по охвату аудитории, но программа 'Постскриптум' успешно соревнуется с информационными программами этих каналов, и ее не хуже знают те люди, которые интересуются политикой. Причем 'Постскриптум' выступает сейчас в достаточно уникальном жанре политической аналитики. И хотя многие программы называются информационно-аналитическими, если их внимательно посмотреть, то на самом деле они являются информационными. Ведущие этих каналов редко позволяют себе либо в силу того, что они тяготеют к информационной стилистике, либо по иным причинам, идти в сторону аналитики. Они скорее придерживаются информационной стилистики с небольшими комментариями.

Жанр аналитики с обязательным еженедельным комментарием на серьезную тему, с комментарием и сюжетом, которые отражают определенную позицию, а не просто рассказом о событии, такого рода материалы сейчас редкость. А те программы, которые выходят в таком формате не имеют такой широкой аудитории, как у 'Постскриптума'.

Мне говорили, что руководители страны откладывают свой традиционный субботний бильярд, чтобы посмотреть программу. Для многих заметных деятелей бизнеса, политического мира, депутатов, программа является обязательной, и они стараются ее не пропускать. На инаугурации Дмитрия Медведева ко мне подошел один заслуженный деятель Совета Федерации, один из патриархов российской политики и спросил меня: 'Алексей, где ж ты был?' 'Был в Вашингтоне, потом несколько дней отдыхал, занимался рыбной ловлей'. 'Ну, ты так больше не поступай! Потому что я в субботу в 9 часов включил телевизор, а тебя нет! И я не знаю, как мне жить!'. Это, конечно, шутка. Но в каждой шутке, как мы знаем, есть доля правды.

Признание есть и со стороны широкого зрителя, и со стороны политической элиты, и со стороны тех людей, которые за пределами России занимаются изучением России. Тот широкий спектр СМИ, которые регулярно берут у меня интервью, от американских до китайских, арабских и иранских, говорит, что результаты есть и за пределами России. Результатами я доволен.

А.Чухачев, (Москва), 03.05.2008 20:10

Уважаемый Алексей Константинович. Являюсь постоянным вашим зрителем и считаю, что вы продолжаете лучшие традиции отечественных обозревателей-международников, к каким я отношу, например, А.Каверзнева и Е.Фесуненко, и не обрушиваетесь с оголтелой критикой на страны Запада, а методично расщелкиваете "геополитические орешки", которые то и дело оказываются, простите за образность, на Вашем экспертном столе. Особенно радуют Ваши смелые вылазки в "открытый космос" - интернет, что, по-моему, свидетельствует о Вашей уверенности в своих взглядах. В связи с этим хочу задать несколько вопросов:

- не считаете ли Вы, что публикация ярко выраженных негативных статей о России из иностранной прессы может оказывать негативное влияние на неподготовленного читателя?

Думаю, это в значительной степени зависит от ИноСМИ. Если то, что я говорю, представляет интерес для читателей, для посетителей сайта, то мы можем превратить это в традицию. Я не вижу никаких препятствий к этому со своей стороны.

Я считаю, что мы должны знать то, что о нас думают за пределами нашей страны. Не брать пример с Соединенных Штатов Америки, которые с наслаждением разглядывают свой собственный пупок. Французский путешественник и исследователь Алексис де Токвиль в первой половине девятнадцатого века написал об Америке замечательную фразу: 'подавляющее большинство находится в постоянном восхищении от самого себя'. Это американское самодовольство, я считаю, России не нужно. Но с другой стороны нам не нужен и комплекс неполноценности. Мы не должны себя мерить относительно западных оценок. Мы не должны постоянно ахать: ах, Совет Европы что-то сказал, ах, Парламентская Ассамблея что-то осудила... Сейчас в Грузии перед выборами происходили такие безобразия и серьезные нарушения политических прав оппозиции. Единственная независимая телекомпания там закрылась, потому что власти сообщили ей, что сгорел передатчик. А руководитель этой компании грустно сказал, что передатчик перегорает каждый раз во время выборов. А Совет Европы ничего по этому поводу ни слова не говорит. Потому что Саакашвили - стратегический союзник НАТО и хочет ввести Грузию в НАТО. Если вы хотите ввести Грузию в НАТО, то вам прощается абсолютно все!

Ориентироваться на оценки организаций, которые работают по своему плану и для которых права человека, демократия и так далее - это разменная монета в большой политической игре, неправильно. Тот комплекс неполноценности, который в нас иногда пытаются воспитать наши западные партнеры, говоря, что вы должны исходить из наших оценок, вы должны ориентироваться на наше мнение о вас, России не нужен.

Российский зритель, читатель, должен знать, что о нем думают в мире, но он не должен комплексовать по этому поводу. И многие западные и бизнесмены и политики, которые с симпатией относятся к России, говорили мне, что вы слишком много внимания уделяете тому, что мы думаем о вас. Например, в США широкая публика, за пределами профессионалов, совсем не интересуется тем, что Россия думает о Соединенных Штатах. Максимум, что их интересует и немножко волнует, я сейчас беседовал с рядовыми американцами, это то, что из-за войны в Ираке резко упал имидж Америки в мире. Это появилось недавно, в последние 3-4 года. Но это нехарактерное для Америки состояние.

Мы не должны комплексовать по этому поводу и не должны превращаться в людей, которые должны брать за точку отсчета эту позицию.

А.Чухачев, (Москва), 03.05.2008 20:10

На Ваш взгляд, нужны ли сайты вроде ИноСМИ, регулярно публикующие переводы злободневных политических материалов зарубежной прессы? А если нужны, то зачем?

Отвечу как профессионал в области политологии и средств массовой информации. Для меня это крайне важно, потому что просто помогает работать над программой. Как человек, который в совершенстве знает английский и французский, а также имеет представление о немецком, я регулярно читаю западную прессу. Мои настольные газеты - это The Financial Times, International Herald Tribune, иногда Die Zeit, Le Monde, Figaro. Это газеты, которые я отслеживаю. Но естественно, что ни я, ни те 16 человек, которые работают в программе, не могут отследить работу всех средств массовой информации. И то, что происходит первичный отбор информации на ИноСМИ и переводятся основные материалы - это чрезвычайно важно для такой программы, как моя. Это очень помогает в ежедневной практической работе.

Что касается широкой аудитории, то я большой противник изоляционизма. Я всегда с удивлением смотрю как на Всемирном экономическом форуме в Давосе люди, приезжающие из России, не участвуют в сессиях, где обсуждается американская внешняя политика, где обсуждается финансовый кризис, а общаются между собой, словно они давно не виделись в Москве, и это единственное место, где можно между собой пообщаться. Меня это всегда удивляло. Для меня это свидетельство того, что российская элита в достаточной степени провинциальна. На мой взгляд, российская элита должна постепенно переходить от этого изоляционизма к более широкому взгляду на мир. И такие сайты как ИноСМИ, конечно, этому помогают.

Продолжение следует

__________________________________

Пушков: Битва за умы никогда не бывает выигранной окончательно ("ИноСМИ", Россия)

А.Пушков: 'Образ врага в лице России мобилизует Запад' ("ИноСМИ", Россия)

Алексей Пушков: Русская рулетка ("The National Interest", США)

Алексей Пушков: Упущенные возможности ("The National Interest", США)