Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружил и перевел наш читатель curiousland, за что мы ему крайне признательны
__________________________________________________
О падении Берлина знает каждый. Вы, русские, на этой неделе выйдете на улицы, чтобы как следует отпраздновать ваш День Победы, день взятия Рейхстага, свинцовую пилюлю, которую съел Гитлер, и - на более печальной ноте - конец долгого, сладкого праздника насилия, который устроили русские солдаты во время своего триумфального марша по Пруссии. Да, их счастливые мысли о доме были умерены, как говорят проповедники, пониманием того, что их большой 'Вудсток' насильственной любви подходил к концу.
Однако большинству людей неизвестно о еще одном грандиозном триумфе Красной Армии: сокрушающей стратегической победе на фронте, длинной в 3000 миль, на котором 1,6 миллионов советских солдат уничтожили силу, которая, по крайней мере, на бумаге, составляла более миллиона закаленных в боях войск Оси. Я говорю об операции 'Августовский Шторм', о советском вторжении в подконтрольную японцам Манчжурию 9 августа 1945 года - ровно через три месяца после капитуляции нацистов.
Эта дата не является совпадением. Сталин был грамотным торговцем, с хорошим чувством момента - если бы он родился позже и западнее, то разбогател бы на eBay, занимался бы разведением ши-цу или кого-нибудь еще, и многим людям не пришлось бы умереть. Короче, Сталин заключил сделку с ФДР и Черчиллем в Ялте (февраль 1945). К тому времени было ясно, что с немцами будет покончено, и теперь наступил черед американцев требовать открытия второго фронта, чтобы облегчить их военную ношу, на этот раз в борьбе с Японией.
В общем, Сталин расписался над выделенной пунктиром линией, обязуясь захватить маньчжурскую колонию Японии в течение трех месяцев со дня капитуляции нацистов. И самое главное, он был обязан вписаться в эти временные рамки - это было вроде тех контрактов НФЛ с поощрительными пунктами, которые заключаются, которые предлагаются на выбор спортивному таланту, отягощенному серьезной кокаиновой зависимостью. Большая Тройка, Сталин, Франклин Делано Рузвельт и Черчилль, на всех фотографиях мило улыбаются, но они были достаточно умны, чтобы не доверять друг другу. В общем, Черчилль и ФДР подкинули сахарку своим советским приятелям: если Красная Армия атакует маньчжурскую колонию Японии в течение трех месяцев после окончательной капитуляции нацистов, СССР получает в постоянное пользование остров Сахалин - большую длинную полосу замороженного леса к северу от Хоккайдо, и Курильские острова, скалы, окутанные туманом, которые протянулись от северной оконечности Хоккайдо до южного конца полуострова Камчатка.
Не совсем 'Родео Драйв', если судить мерками агента по недвижимости, однако эти места много значили для Сталина: они были отняты у русских японцами во время Русско-японской войны 1904-1905 годов. Это было одно из тех старых позорных поражений, которые мировые лидеры никогда не забывают, как например, Гитлер, заставивший французов подписать капитуляцию в том же старом грязном железнодорожном вагоне, в котором французы заставили Германию подписать акт о капитуляции в 1918 году. Такова была Европа до появления группы 'АББА': никогда не учившаяся ничему новому, и никогда, никогда не забывавшая старых обид.
Была некая поэтическая справедливость в том, как американцы умоляли Советы открыть второй фронт против японцев, потому что русские несколько лет упрашивали американцев и англичан открыть второй фронт против немцев - точнее, два с половиной года, считая от Перл-Харбора (7 декабря 1941 года) до 'Дня Д' (6 июня, 1944 года). И все это время, советским войскам приходилось в одиночку сражаться с Вермахтом, лучшей наземной армией со времен монголов. И все это время они натужно хрипели: "Эй, союзнички, друзья, ребятушки, как насчет того, чтобы НЕМНОГО ПОМОЧЬ НАМ ЗДЕСЬ!"
У англичан с американцами имелись достаточно веские отговорки, например то, что США вооружаются так быстро, насколько это возможно, посылая большую часть индустриальной военной продукции прямиком своим союзникам, одновременно разбираясь с японцами в Тихом Океане - однако для Советов, потерявших в войне с Германией по меньшей мере 20 миллионов, эти годы ожидания дебюта союзных войск в Нормандии, казались слишком долгим временем ожидания. Я где-то читал, что в те военные времена по Москве гуляла такая шутка:
Вопрос: Что такое оптимист?
Ответ: Тот, кто верит во второй фронт.
Шуточка так себе, но мне кажется, что русским было не до умных шуток, когда повсюду были уши НКВД. Всякий, кто пытался быть более остроумным, чем Яков Смирнов, с высокой вероятностью выигрывал бесплатную туристическую путевку в ГУЛАГ. По крайней мере, одна шутка выражает мое мнение: для России, эти три года были похожими на борьбу с бешеным гризли, в то время как союзники время от времени кричали таким ободряющим мультяшным голоском: "Сейчас будем! Держитесь там и мыслите позитивно!"
Так что у Сталина были причины, чтобы поменяться с союзниками местами в тот раз, и оставить американцев истекать кровью на Тихом Океане до самого последнего момента, выждав, пока имперские силы не превратятся в пустую скорлупу, а потом ввести в дело Т-34-ые. Сам факт того, что захват советскими войсками Маньчжурии случился точно через три месяца после падения Берлина, в максимально положенный срок согласно ялтинским соглашениям, некоторым циникам может показаться, что генералиссимус все же тянул время.
Однако стоит помнить о том, что весна и лето 1945 года было очень напряженным временем для всех заинтересованных лиц. Русские были заняты подсчетом всех выживших солдат Вермахта и его союзников (а надо сказать, что у Вермахта было куда больше союзников, чем это кто-либо захочет признать в наше время), маневрируя, чтобы занять выгодное положение в политической структуре послевоенной Европы, и пытаясь разобраться со всеми теми страшными разрушениями, которые немцы нанесли западной части России во время своего визита. Японцам приходилось смотреть, как с карты стирают их Зону Великого Восточно-Азиатского процветания, островную цепь за островной цепью. Даже на своих родных островах той весной происходило нечто большее, чем простое опадание лепестков сакуры.
9 марта новые бомбардировщики Б-29 сбросили зажигательные бомбы, которые разрушили Токио и, возможно, убили больше людей - никто до сих пор не может сказать, сколько точно, но приблизительно 200 000 человек - чем атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, незадолго до вторжения Советов в Манчжурию.
У японцев было какое-то странно пассивное отношение к Сталину, они смотрели на него почти с надеждой в начале 1930-х. До самого конца они надеялись, что он их не тронет, или даже заключит с ними мирное соглашение, которое позволит держать американцев подальше от Японии. Они все были за то, чтобы драться с янки насмерть, продолжая питать надежды на то, что Дядя Джо испытывает к ним самые теплые чувства.
Странно, но есть кое-что, бросающееся в глаза при изучении "мышления", если, конечно, можно так это назвать, Империалистической Японии. Это то, что они не были приверженцами хладнокровного анализа.
Вообще-то их нелюбовь к боевым столкновениям с Красной Армией имела под собой куда более серьезную почву, чем большинство их безумных идей. Они научились этому в реальных условиях, когда были сокрушенны в битве с Красной Армией в Монголии, в конце 1930-х. В те времена в Империалистической Японии были две фракции, "северяне" и "южане". Обе фракции хотели, чтобы Япония шла вперед и завоевывала; вопрос был только в том, куда. 'Северяне' кричали, что судьба Японии заключалась в том, чтобы отнять Восточную Сибирь у русских, а 'южане' хотели вырвать Юго-Восточную Азию и острова Тихого Океана у американцев. Грубо говоря, имперские ВМФ предпочитали "южную" стратегию, а армии был по душе сибирский вариант, по той же причине Буш-старший ратовал за первую 'Войну в Заливе': рабочие места. Сибирская стратегия означала лидирующую роль армии; Тихоокеанский план сажал на водительское кресло представителей императорского флота.
Армия получила свой шанс показать, на что она способна в войне на азиатском материке против Советов, в 1938, в кровавой бане, случившейся на озере Хасан, где столкнулись советские и японские войска, проявившие нерешительность. Императорская армия не воспринимала русских достаточно серьезно, и решила, что эта кровавая бойня была их случайной неудачей, и что русским просто повезло. Дайте им еще один шанс, и они растопчут русских, как это было в Порт-Артуре и во время Цусимского сражения поколение назад. Вряд ли их можно за это винить; через пару лет, парню по имени Гитлер пришла в голову та же идея о том, как просто будет растоптать русских.
Только не этих пост-революционных русских, детка. Это была уже не старая царская армия, это была Красная Армия (только в 1946-м ставшая "Советской Армией"). Конечно, Сталин уничтожил офицерский корпус в терроре 1937-го, однако он был достаточно умным, чтобы оставить в живых одного очень важного человека, несмотря на то, что тот был офицером царской армии: Георгия Жукова. Я понимаю, почему в центре Москвы находится его статуя, где он восседает на бронзовом коне, и я был бы признателен, если бы кто-нибудь из вас, русских читателей, возложил ему от меня венок или цветы в эти выходные. Я заплачу в свой следующий приезд в Москву, обещаю. 'Спаа-сии-бо', ведь так вы говорите?
Жуков - один из величайших полководцев 20-го столетия. Русские наградили его тем же титулом, который монголы дали Суботаю, а греки - Александру: "тот, кто никогда не проигрывает битву". Странно, но я никогда не слышал о его детстве или юности. Я знал, кем он был, конечно, но те книги времен 'холодной войны' были скуповаты на теплые слова похвал советским генералам. Лично я далек от политики. Я ценю Жукова за то, кем он был - гением атак комбинированными войсками. Он напоминает мне Александра Македонского больше, чем кто-либо еще, и вряд ли существует лучшая похвала, чем эта. Жаль, конечно, что он служил Сталину, как жаль, что великолепный Вермахт служил Гитлеру. Но я, по-прежнему, салютую Вермахту и, по-прежнему, салютую Жукову. Получить войну, в которой можно командовать еще труднее, чем получить фильм, в котором можно стать режиссером. На это нужно куда больше капитала и содействия кучки всевозможных примадонн. Генерал должен быть там, где для него есть работа, и единственное, что можно сказать об этих ненормальных диктаторах 30-х годов, это то, что они давали своим генералам массу возможностей проявить свои полководческие таланты.
Жуков, как и многие великие полководцы прошлого века, начинал кавалерийским офицером. Не слишком хороший выбор для карьеры в большинстве мест мира в начале 20-го столетия, однако, в русской Гражданской Войне, где Жуков прошел школу молодого бойца, кавалерия все еще играла большое роль - слишком большие просторы нужно было покрывать, и в основном это ровные, открытые пространства, где нет никаких дорог, достойных упоминания. Пулемет и колючая проволока, казалось, навсегда положили конец кавалерии на Западном Фронте, во время Первой Мировой, но некоторые умные кавалерийские офицеры поняли, что можно использовать эти штуковины под названием "танк" не только в качестве прикрытия для пехоты, но и в качестве пуленепробиваемой кавалерии для все тех же наступательных операций, как рекомендовал бы Джеймс Юэлл Браун Стюарт (J.E.B. Stuart). Единственное отличие было в логистике: атаки новой кавалерии должны были быть намного более продуманным делом, здесь логистика играет куда более значительную роль, чем в старых сабельных конных атаках.
В 1939-м, Жуков положил начало не только успеху Красной Армии в войне с немцами, но и той финальной, идеальной кампании против японских войск в Маньчжурии в 1945-м. В первую очередь, Жуков решал проблемы логистики, что для трансцендентных и склонных к мистике японцев было делом недостойным внимания.
Затем, он удостоверялся в полном взаимодействии войск: танков, пехоты, артиллерии. И это было еще одной вещью, для которой японцы были слишком разобщены: с 1919-го по 1945-ый, одной из констант в японском гарнизоне, базирующемся в Маньчжурии, являлась ненависть служб друг к другу.
Они постоянно друг с другом дрались. В 1945 это означало, что ВМФ отказывались даже пальцем пошевелить ради помощи оказавшимся в трудном положении японским войскам, не желая эвакуировать их с азиатского материка; в 1939-ом, это привело к тому, что когда японские ВВС произвели успешный налет на советские аэродромы в Монголии, ревнивые местные командиры приказали своим пилотам прекратить все атаки.
В августе 1939-го - вы, русские, должно быть, любите жаркую погоду, создается такое ощущение, что все ваши большие наступления происходили в августе - Жуков собрал все свои игрушки, привел их в порядок, и дал приказ к наступлению. Помните, наступление не было чем-то таким, что с легкостью делало большинство командиров в 1939-м. В 1914-1918, они научились тому, что преимущество всегда на стороне обороняющихся. Только несколько парней вроде Паттона, Роммеля, де Голля и Жукова поняли, что теперь это вовсе необязательно. Жуков показал, как это делается, окружив и истребив японские императорские силы в Восточной Монголии. Я говорю "истребил" потому, что как обычно, японские войска не сдавались, поэтому попав в клещи, устроенные им Жуковым, они отказались от поездки в ГУЛАГ, и были сметены советской артиллерией.
Еще одной небольшой предварительной репетицией к 1945-му году в этом бою было то, как японские войска справлялись с неизбежным - "полным отрицанием", известным так же, как "храбрая глупость". Один японский офицер, по слухам, повел своих солдат в пешую атаку против советских танков, размахивая при этом самурайским мечом. Такого рода поведение можно было видеть снова и снова в Сайпане, на Окинаве и Филиппинах - везде, где японские войска терпели поражение: они слишком много думали о том, как бы организовать себе славную гибель, и очень мало о том, чтобы сделать то же самое по отношению к своему врагу.
Однако, на этот раз, в редкий момент просветления, Императорские Вооруженные Силы кое-чему научились: после встречи с Жуковым и последующей за этим бойней у замерзшей монгольской реки, они потеряли всякое желание воевать с Советами на земле. Теперь японцы все как один желали двигаться на юг, к морю и солнцу, к приятным тихоокеанским пляжам, начав с Перл-Харбора.
Это маленькое изменение в бизнес-плане экспансии Японии держало их постоянно при деле. Так что если мы быстро перемотаем события вперед до 1945-го, то немного потеряем, потому что в то время, как остальная часть мира взрывалась, на советско-японской границе между Манчжурией и Сибирью в период с 1939 по 1945 не много что происходило вообще. Ноль, 'Господь, будь мне свидетелем', ничего там все это время не происходило. Сталин держал там 40 дивизий (помните, что советская дивизия состояла всего лишь из 11000 солдат и офицеров), но благодаря шпионскому звонку Рихарда Зорге из Токио, он знал, что японцы не хотели еще одной большой битвы в Маньчжурии, что облегчило ему планирование на германском фронте.
Итак, наступил май 1945-го: "Эй, товарищ Сталин, вы только что выиграли Суперкубок! Куда же вы?" Не в Диснейленд, это точно: "Я иду на Манчжурию!"
И как я уже говорил ранее, он не слишком торопился туда попасть, потому что с каждым днем Япония становилась все слабее. Б-29 летали на Токио куда чаще рейсов из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Последняя из островных крепостей падала - и вместо укрепления маньчжурского фронта, японское Императорское Командование, в своем обычном нервозном состоянии полного отрицания советской угрозы, отзывала каждое более-менее приличное пехотное и танковое подразделение из Квантунской Армии в Маньчжурии, скармливая их в безнадежной попытке задержать США, наступающих в сторону их родных островов.
Я набрел на потрясающую историю про одного крутого японского офицера, попавшего в такую переброску. Вообще-то есть куча интересных историй про эту маньчжурскую кампанию, но история этого парня - просто классика. Звали его Такеши Ниши, и он также был известен как "Барон Ниши", когда тусовался со звездами в Беверли-Хиллс. Ниши происходил из японской элиты, имел благородное происхождение и был звездой конного спорта. До войны он потратил много времени, раскатывая по всяческим конным турнирам в Голливуде, и катаясь в своем кабриолете, приветливо махая рукой звездам немого кино.
Также он являлся кавалерийским офицером Императорской Армии, что было не столь весело, особенно, когда его подразделение было переведено из Маньчжурии на Иводзиму в 1944-ом. Его подразделение даже не добралось туда: по пути их судно было торпедировано, и все их танки до сих пор ржавеют где-то на дне Тихого Океана, превратившись в отличные укрытия для мурен и барракуд. Ниши и пара его солдат не утонули и добрались-таки до Иводзимы, они даже получили новые танки. Однако им было приказано закопать их по самые башни. Это давало не слишком много шансов для маневров во время боевых действий; это должно было превратиться в одну из тех самоубийственных огневых точек, которые так любила Япония той эпохи.
Обычно, американцы были обеими руками за такой расклад: "Давай мы подержим штык, а ты гони на него!", но - и я хочу признать, что это трогает даже меня - они знали, что их старый голливудский приятель "Барон Ниши" находился на острове, и им не хотелось его убивать. И они послали вокруг острова парней с мегафонами, чтобы они кричали: "Дорогой Барон Ниши! Пожалуйста, сложите оружие на стойке регистрации, и вы получите обратно свою лошадь и все такое прочее! Бесплатные билеты на новый фильм с Кларком Гейблом! Давай, не будь законченным неудачником!" Но барон был офицером Имперской Японии, а они не всегда отличались умом, хотя вряд ли их можно назвать трусами. В конце концов, его нашли: поджаренного до хрустящего состояния огнеметом, обутого в свои кавалерийские сапоги.
Именно это, обжаренная до хруста оболочка, и осталась от лучших подразделений Квантунской Армии, пока они дожидались, сидя в бункерах по всему фронту, растянувшемуся на 2000 миль, прихода Красной Армии. Все их лучшие войска погибли во время бессмысленной обороны дальних рубежей, боеприпасы подошли к концу.
Советам предстояло прекрасное времяпрепровождение. Они собирались сделать из этого наглядную победу, tour de force, обучающее пособие.
Это было противостояние двух великих империй - ни одна из них, насколько я знаю, более не существует - но одна, Советская, была на вершине той игры, а другая, Имперская Япония, погибала и сходила с ума. Маньчжурскую линию по-прежнему удерживали около 700 000 японских и корейских солдат и офицеров, но они были не самурайского качества. 25% сил Квантунской Армии составляли ребята, призванные за пару недель до наступления Советов. Мы говорим об армии, которая выглядела как Джон Белл Худ в Атланте - без руки и ноги, и не из лучшего материала. Самое удивительное то, что японские войска сами это понимали.
Они были отбросами, которых вытащили из классных комнат средней школы, разваливающихся домов и приютов для безнадежно отсталых, и они называли себя именами, звучавшими так, словно это была вечеринка любителей хэви-метал в вашем местном баре: "Люди-пули", "Маньчжурские сироты", "Подразделения жертв" и "Сокрушенные". (Если не верите мне, сверьтесь с книгой Филипа Джоветта, 'Японская Армия 1931-1945', страница 22.). Официально их силой были 24 дивизии, но это означало, что реально умеющих воевать солдат было около восьми дивизий, укомплектованных всего лишь 1200 единицами легкой бронетехники.
Против них выступала такая сила, что даже у Бога нашлись бы уважительные причины, чтобы избежать с ней столкновения в Октагоне: 1600000 закаленных в боях советских солдат, 28000 артиллерийских стволов и 5000 танков - причем более 3000 из них были "тридцатьчетверки", лучшие танки того периода. (Вы, танковые ботаники, несогласные с этим, можете сколько угодно присылать мне все эти ссылки на сайты с танками King Tiger - это была отличная задумка, но они выступили против Т-34-х и ПРОИГРАЛИ, а я опираюсь на успех сражения, а не на технические характеристики).
Красная Армия многое узнала о логистике с 1941 года, и некоторые шаги при подготовке наступления на Манчжурию вызывают удивление. Вместо переброски тысяч танков через всю Евразию из Восточной Европы в Манчжурию, русские бронетанковые подразделения вроде 6-ой Гвардейской Армии, одной из лучших частей Жукова, оставили танки в Чехословакии, и еще до того, как у них успели остыть двигатели, погрузилась в вагоны железнодорожного состава для перевозки войск. Они пересекли континент, получив свеженькие, новенькие танки, присланные прямо с заводов Южного Урала сразу же по прибытию на Маньчжурский фронт. К августу 1945 года, российские оборонные заводы работали как часы, так что они могли поставить все что угодно и куда угодно в случае необходимости. Как всегда, советская армия относилась как к логистике, так и к неожиданности крайне серьезно, поэтому они гнали по 30 составов в день через Азию, хотя следовало бы сказать "в ночь", потому что по соображениям тактической неожиданности, они гнали эти составы по ночам. (Если вам нужно более подробное описание подготовки к боевым действиям советских войск, прочитайте книгу полковника Дэвида Глантца, 'Советская Наступательная Стратегия в Маньчжурии, 1945').
Комбинация превосходства в логистике и тактической неожиданности, дали командирам Красной Армии немалый запас гибкости, когда они изучали карты удерживаемой японцами Маньчжурии. Во-первых, география: Маньчжурия похожа на ящик, с высокими горами и большими реками, протекающими вдоль границ и стекающими на равнину в центре. Центральная часть провинции была призом; именно там, где находилась плодородная почва, концентрировались индустрия и население. Большинство японских сил обороны были сконцентрированы на восточной стороне этого ящика, где они вставали на пути Советов по линии с севера на юг, следующей вдоль реки Уссури от Хабаровска до Владивостока.
Командиры Квантунской Армии ожидали прорыва русских с востока, и все имеющиеся у них средства обороны они сконцентрировали на этом направлении, особенно вокруг города Муданьзян - маленького городка по китайским стандартам, где даже сегодня живет всего лишь три миллиона человек.
Вся западная граница, упирающаяся в Монголию, оставалась неприкрытой. Чтобы атаковать с этого направления, вам пришлось бы пересечь пустыню Гоби, что, по мнению японцев, считалось невозможным, затем перебраться через Большой Хинганский хребет, уходивший ввысь на 5500 футов и являвшийся тем, что BLM (Американское бюро по управлению землями - прим. пер.) гордо назвало бы "непроходимым бездорожьем".
Так что если вы знакомы с военной историей, вы сможете догадаться, где именно Советы расположили свои основные силы: именно, на западе, готовясь устремиться на штурм Хинганских гор. Конечно, это стало бы огромным испытанием для линий снабжения, но это было ничто для столь опытных и крутых бойцов, как эти парни.
О, это было не единственным направлением наступления. На самом деле, они атаковали со всех сторон. Как я уже говорил, когда ты изучаешь эту кампанию, создается ощущение, что Красная Армия устраивала показательное выступление, претворяя в жизнь слова Суворова: 'Тяжело в учении, легко в бою'. Уж они-то тренировались как следует, потеряв в процессе целое поколение, однако, выжившие, казалось, почти забавлялись на учениях.
9 августа, как раз тогда, когда пришло время товарищу Сталину забирать свои призы (Остров Сахалин, Курилы, Корею), дирижер взмахнул палочкой и начался потрясающий кровавый балет. Они атаковали ПОВСЮДУ. Они атаковали с юго-востока, прямо через Гоби, а одна колонна даже прошла через Калган, на расстоянии броска камня от Пекина. Они устремились с юга от Хабаровска и с запада от Владивостока. Единственным местом, где они столкнулись с неприятностями, был тот самый городишко Муданьзян, где японцы окопались словно гоферы, ожидающие Вознесения. Красная Армия понесла потери в 11000 бойцов, треть всех потерь за всю кампанию, в этой атаке на Муданьзян.
Я хочу сказать, все это напоминало показуху. Они сбросили парашютистов на Харбин, прямо в самый центр маньчжурской равнины, другие десантные подразделения - на Мукден. А круче всего то, что они высадили десанты парашютистов в Порт-Артуре и Дарьяне, в месте величайшего унижения России в Русско-японской войне 1904-05 годов.
Все шло как по маслу. Очень жаль, что мы слишком упертые, чтобы оценить действия наших бывших врагов, потому что если люди бы знали больше об этой кампании, она бы их очень порадовала лишь одной красотой своего плана и его исполнения.
Подобно всем наступлениям, которые развиваются лучше, чем ожидалось, оно застряло просто потому, что кончилось горючее. Эти Т-34 за несколько дней так далеко продвинулись за линию Квантунской Армии, что советским ВВС пришлось использовать самолеты DC-3 для доставки топлива. К этому времени стало ясно, что пушечное мясо, сидевшее в японских окопах, наелось всем этим досыта, так что проблема уже была не в том, чтобы разбить силы Оси, а в том, чтобы вытеснить американские военно-морские целевые группы к Корейскому полуострову, к еще одной большой стратегической цели, куда еще не успела войти Красная Армия. Они были уже почти на полпути к полуострову, когда им пришлось остановиться, потому что войска США высадились на Инчхоне - именно том самом Инчхоне, который спустя несколько лет сделает знаменитым Макартур. Именно так и был поделен Корейский полуостров, словно ему сделали обрезание, потому что именно настолько продвинулись танки Красной Армии, прежде чем десантные корабли ВМФ США начали высаживать морских пехотинцев. Мы все еще были "союзниками", конечно же, но мы уже стали такими союзниками, которые играючи лезут за разделочными ножами, когда на столе все еще лежит кусок цыпленка, похохатывая по ходу дела. Или, как однажды сказал о вьетнамцах Пол Пот в начале 70-х: "Друзья, но друзья с конфликтом".
У Красной Армии еще оставалась масса дел, поскольку сталинские войска всегда хотели большего, чем просто что-то завоевать. С одной стороны, им нужно было демонтировать всю индустриальную инфраструктуру Маньчжурии - серьезная работенка - и перевезти все это в СССР для "безопасного хранения". Затем, им нужно было как-то разместить по загонам 600000 выживших японских солдат Квантунской Армии. Самое сильное сопротивление было оказано 14 августа, 1945 года, однако, несколько подразделений продержались еще дольше, пока Император не прочел по радио Акт о капитуляции, что большинство выживших в 1945 году японских участников той войны, окопавшиеся в бункерах и лисьих норах по всему 3000-мильному фронту, до сих пор вспоминают как самое сокрушительное событие в их жизни. Когда они все были окружены - что вы хотите, мы же говорим о СТАЛИНЕ, так, что какие могут быть сантименты - что вы думаете, он с ними сделал?
Нет, он их не убивал - это слишком расточительно. Вместо этого все 600000 японских военнопленных были погружены в 'теплушки', 'теплушки' были запечатаны и все, что когда-то было гордостью Императорской Армии Японии, оказалось в промороженных насквозь лагерях.
Я знаю о многом, что случилось потом с теми парнями, и вы тоже можете узнать, если прочитаете потрясающий сайт, на который я набрел, названный "Записки японского солдата в СССР".
Я читал английскую версию (есть также русская и японская версии), не очень хорошо переведенную, но проиллюстрированную потрясающими рисунками, сделанными одним из военнопленных Квантунской Армии, занимавшегося лошадьми с монгольскими пленными, который проехал через всю советскую империю и оказался в Венгрии. Самое лучшее в его истории и его иллюстрациях то, что они о самых счастливых вещах, которые вы когда-либо увидите. Старое доброе японское чувство юмора повсюду: шутки о бейсбольных мячах, разбивающих нос кетчеру в игре между военнопленными, шутки о "болезненных инъекциях", которые им делали прекрасные русские докторши (парень умеет рисовать женщин, это я вам точно говорю) и шутки об угасании от дизентерии морозной русской зимой. Потрясающе. Ты ожидаешь какого-нибудь мрачности в духе Солженицына, а там что-то вроде 'Приключений Тома Сойера' в ГУЛАГе. Не помню, чтобы мне так нравилось читать что-то, как этот сайт.
Но как бы мне ни нравились Японские Империалистические Силы, я должен делать свою работу военного ботаника и рассказать о финальном уроке, который я извлек, изучая все это дело. До сих пор я говорил, что две великие силы Оси имели лучших солдат в той войне. Что ж, я был не прав. Я бы сказал, что японцы, возможно, самые храбрые солдаты, но это не совсем то же самое, что "лучшие". Вспомните того лейтенанта, который поднял своих солдат в пешую атаку на танки, размахивая самурайским мечом; храбрый, но глупый расход отличных солдат. Лучше было бы рассеяться и надеяться, что кто-то из твоих людей доберется до своих, чем так гнать их под пулеметный огонь.
Когда все сказано и сделано, хочу добавить, и это печально, русские и немцы делили первое место - Вермахт и Красная Армия, в борьбе за первенство они, к сожалению, схватились на смерть. Никто с ними рядом и не стоял. Третье, отдаленное третье место достается США; четвертое - да кому есть дело до четвертого? Остальные даже не считаются. Все уважение, респекты и прочее получают русские, и хотя вам это возможно не понравится, и немцы тоже, потому что вы, и те и другие, были как Али и Фрейзер. Как башни-близнецы, лучшие из лучших. Так что помните: ваши деды заслужили, чтобы к ним проявляли уважение.
Выпейте водки, и плесните побольше к подножью статуи Жукова за меня... товарищи.
___________________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - curiousland
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
___________________________________________________
Звездный час драгуна ("Time", США)
Был ли Сталин великим полководцем? ("Front Page Magazine", США)
