Когда наш корреспондент Айра Столл (Ira Stoll) на прошлой неделе поместил на страницах газеты обзор последней книги Натана Щаранского "Defending Identity" ("Защищая личность"), в заключении он написал: 'Широко известно, что последнюю книгу господина Щаранского 'The Case for Democracy' ("В защиту демократии") высоко оценил президент Буш, наградивший автора медалью Свободы. Если следующий американский президент прочтет эту новую книгу Щаранского, в которой рассказывается о взаимосвязи между личностью, демократией и свободой, то она может оказаться для него более важной в понимании перспектив внешней политики, нежели все брифинги ЦРУ и Госдепартамента'.
Так получилось, что шансы этой книги Щаранского на прочтение новым президентом повысились по сравнению с прошлой неделей. Дело в том, что бывший узник совести из Советского Союза подарил на этой неделе в Вашингтоне экземпляр своей книги сенатору Маккейну, который пообещал прочесть ее за один вечер. Щаранский после вчерашней встречи побывал в редакции New York Sun. Он рассказал о ней так. Маккейн в начале встречи отметил, что те девять лет, что Щаранский провел в советском Гулаге, во многом отличались от пятилетнего плена сенатора в Северном Вьетнаме. Маккейн знал, что вьетнамцы в пропагандистских интересах не станут его убивать. А Щаранский должен был жить в готовности к смерти.
Щаранский ответил, что во время тюремного заключения они прошли через одно и то же. Оба отказались от предложения своих тюремщиков о досрочном освобождении. 'Многие люди по сей день не понимают, почему я ответил отказом', - сказал Щаранский. Но Маккейн, по его словам, 'сразу это понял'. Щаранский предложил Маккейну взять на вооружение республиканцев тот лозунг, который использовала его партия политиков-эмигрантов из России на израильских выборах: 'Мы партия другого сорта. Мы первыми идем в тюрьму'.
Критики Маккейна давно уже говорят о том, что плен оставил шрамы как на теле сенатора, так и в его мозгу. Но на наш взгляд, который подтверждает своим лозунгом Щаранский, опыт пребывания в тоталитарной тюрьме укрепляет дух человека и его преданность делу свободы. Однако это не единственный способ для воспитания характера. Президент Буш никогда не был в тюрьмах Гулага, но он хорошо усвоил ценность борьбы за свободу. Сенатор Обама никогда не сидел в диктаторских застенках, но он проникся высокими идеалами. И мы не удивимся, если Обама перед всеобщими выборами займет решительную внешнеполитическую позицию в вопросах демократии и прав человека.
Но если человек после пребывания в советской или вьетнамской тюрьме (впрочем, в британской, иранской и иракской тоже) не сломался, то он на собственном опыте убеждается в ценности свободы и понимает, почему за нее стоит сражаться. Для тех из нас, кто является приверженцем всеобщей борьбы за свободу - а мы считаем, что к этой группе можно отнести большую часть американцев и людей всего мира, которые в душе глубоко преданы делу такой борьбы - подобная мысль о Маккейне звучит очень оптимистично. А поскольку премьер-министр Израиля Ольмерт проходит по делу о коррупции, а близкого друга Обамы Тони Резко признали виновным по 16 пунктам, то лозунг 'Мы первыми идем в тюрьму' может иметь свои преимущества.
___________________________________________________________
Мировые проблемы для Белого Дома ("The Times", Великобритания)
Маккейн: ошибается, ну и что? ("Los Angeles Times", США)
