В мир иной ушел самый выдающийся российский мыслитель и писатель второй половины ХХ века Александр Солженицын.
У латышского читателя была возможность ознакомиться на латышском языке и с его 'Архипелагом ГУЛАГом', и со многими рассказами, среди которых 'Один день Ивана Денисовича', а также с вышедшей в конце минувшего года подготовленной издательством 'Domas speks' ('Сила мысли') второй частью книги 'Двести лет вместе'.
Я принадлежу к поколению, которое узнало Александра Солженицына, читая издания самзидата или пропагандистские пасквили, например, критику произведений писателя в сборнике 'ЦРУ против СССР'. Запрещенные тогда книги, публикацию которых не разрешила советская цензура, размножались перепечатыванием на пишущей машинке. Машинописные копии тайно передавались из рук в руки только надежным людям. Один из моих учителей именно так узнал Солженицына. Машинописная копия попала к нему вечером, а утром он должен был отдать ее другому человеку.
Машинописные копии 'Архипелага ГУЛАГа' в самиздате циркулировали с 1970 года. Со временем содержание романа начало напоминать игру 'испорченный телефон'. Обычно самиздат перепечатывался на папиросной бумаге под копирку, чтобы получалось 5-6 копий. Первые экземпляры читались хорошо, а последние надо было расшифровывать и угадывать содержание. Если в какой-то копии не хватило одной или нескольких страниц, то в перепечатывавшемся позже варианте они терялись. В свою очередь, если перепечатывались плохо читаемые машинописные копии, часть слов угадывали из контекста, а с именами собственными иногда смело импровизировали. К тому же машинистки могли ошибаться, допускать опечатки и т.п. Со временем в самиздате стала циркулировать сильно фольклоризированная версия 'Архипелага ГУЛАГа'. С началом перестройки пионеры издательской деятельности не поехали в Вермонт (США) к живущему в изгнании писателю, а нашли какую-то версию самиздата и напечатали ее, не обращая внимания, насколько она отличатся от авторского оригинала.
Если не считать фрагментов самиздата (в самиздате под брэндом 'Архипелага ГУЛАГа' иногда распространялись воспоминания других зэков и даже рассказы Варлаама Шаламова), я очень внимательно прочитал 'Архипелаг ГУЛАГ' дважды. Первый раз примерно в 1989 году. Тогда 'Архипелаг' был напечатан по-латышски. Произведение распространялось в тетрадях, и, начав читать, я не находил тетрадей с продолжением. Купил брошюрованное издание, выпущенное каким-то московским кооперативом, и прочитал от корки до корки. Это было откровение. Это была самая суровая критика советского строя и системы, доступная на тот момент. В этом смысле Александр Солженицын повлиял и на Запад, и на политические процессы на пространстве СССР, демонтировав советскую систему.
Еще раз прочитал 'Архипелаг' в конце 90-х, когда из-за болезни несколько дней надо было соблюдать постельный режим. Впечатление уже было иным. 'Архипелаг' - не энциклопедия, не объективное описание в научном смысле. 'Архипелаг' - страстное и... художественное произведение. Это роман. 'Архипелаг' имеет документальную основу, однако из череды фактов и событий выстраивается платформа автора.
Но в любом случае 'Архипелаг' был и остается фундаментальным свидетельством эпохи и романом, который помог разрушить одну из крупнейших империй ХХ века.
Солженицын останется для Латвии болезненным вопросом.
У него образовались глубокие прочувствованные и стойкие личные связи с эстонцами и Эстонией. Однако в произведениях писателя - и в 'Архипелаге ГУЛАГе', и в 'Двести лет вместе' - есть суровые признания о роли латышей и в преступлениях ЧК, и в убийстве царя, и в победе социалистической революции в России. Но это никогда не удерживало латышей от перевода, издания и чтения работ Солженицына.
Александр Солженицын был видным русским националистом. Однако его нельзя идентифицировать с имперскими силами, которые тоскуют по могуществу СССР. Национализм Александра Солженицына опирается на православие и на вытекающие из него человечность и уравновешенные отношения между народами. Еще до развала СССР он призывал отделить от союзного государства те его части, которые способствовали внутренней нестабильности в России, в том числе и страны Балтии.
Геополитические планы Александра Солженицына предусматривали альянс России со славянскими православными народами, но без регионов западных ветвей христианства. Писатель считал, что России надо формировать союз не со всей Украиной, а только с Восточной Украиной. Граница политического конфликта в современной Украине, который грозит перерасти в раскол государства, совпадает с линией Солженицына.
Великий русский писатель всегда шел своим путем. Он жил в эпоху перемен, испытал и войну, и ужасы советских концлагерей, и мировую славу, и долгие годы изгнания, и триумфальное возвращение на родину. Он отказался принять государственную награду России от ее первого президента Бориса Ельцина, поскольку считал, что именно Борис Ельцин виноват в геополитической катастрофе России. Солженицын не стал воспевать и эпоху Владимира Путина. Хотя именно в эпоху Владимира Путина популярность писателя обрела второе дыхание. Его книги снова стали издавать, а роман 'В круге первом' экранизирован в отличном телесериале, в котором текст за кадром читает сам автор.
Александр Солженицын болезненно переживал кризис парламентской демократии. Уже на заключительном этапе власти Ельцина большинство общества отвернулась от демократии в пользу легкого авторитаризма, который полностью обрел свои очертания во время президентства Владимира Путина.
Писатель продолжал поддерживать и защищать демократию. Понимая проблему разрыва между властью и обществом в таком большом государстве, как Россия, он призывал не переходить к авторитаризму, а начинать развивать демократию на уровне маленьких самоуправлений. Солженицын считал, что демократия получит расцвет в самоуправлениях, власть в которых прозрачна и ее носители живут по соседству с другими членами общества. Александр Солженицын видел будущее России в развитии прямой демократии и сомневался в пригодности для России западной демократии представительского типа. Между прочим, итоги латвийского референдума свидетельствуют о том, что многие избиратели видят выход из недостатков парламентской демократии Латвии в более широкой прямой демократии, а не в авторитаризме.
Главное, к чему в последние годы жизни особо призывал Солженицын, - не ставить знак равенства между советской системой и современной Россией. Он считал, что Россия самая большая жертва коммунистического строя. С Александром Солженицыным закончилась целая эпоха. Еще позавчера он был нашим современником, а сейчас уже является частью мировой истории.
________________________________
Александр Солженицын: одинокий голос, готовый говорить правду во что бы то ни стало ("The Times", Великобритания)
Закончился последний бой Александра Солженицына ("The Times", Великобритания)
"Написано кровью". Интервью А. Солженицына ("Известия", Россия)
