События в Южной Осетии не могут не волновать граждан Украины, имеющей общую границу с воинствующей Россией и не предпринимающей никаких мер для обуздания оголтелой деятельности украионофобской пятой колонны внутри страны. В самое ближайшее время станет ясно, до какой степени безумия может дойти российская военщина в поддержке 'дружественных' Кремлю сепаратистов. Если московские 'ястребы' начнут полномасштабную агрессию против православной Грузии, пользуясь поддержкой своих подданных, оболваненных гнусной шовинистической пропагандой, то можно не сомневаться: в случае успеха они и перед соблазном 'поставить на место' Украину любым способом не удержатся (опыт Тузлы — тому убедительный пример).
Идеологические заклинания властей РФ о 'защите граждан России', якобы массово проживающих на территории Грузии, несмотря на всю их нелепость, не стоит оставлять без внимания. В том же Крыму этих 'граждан России' наберется не меньше, чем в Южной Осетии. Впрочем, как верно заметили на форуме 'Майдана', по аналогии 'войны Грузии с Южной Осетией' можно развязать войну, например, между Украиной и Оболонью (цитируем соответствующий пост):
'От продали Лужкову дiлянку на Оболонi. Гарну, велику дiлянку. Побудуэ Лужков на Оболонi мiкрорайон Новi Москвяки, поселить там пару тисяч персонажiв з рос. паспортами, а потiм цi персонажi проголосять незалежнiсть Оболонi пiд патронатом 'правiтэльства Москви'. Без урахування думки решти жителiв Оболонi. Поставлять у себе пам'ятники Экатеринi II, Малютi Скуратову та Андрiю Боголюбському. Зроблять нацiональним гiмном пiсню 'Мурка'.
I Лужков направить на Оболонь пару миротворчих формувань — вiд ГРУ, вiд солнцевськоi братви i вiд терського казачэства.
Чи це буде конфлiктом Украiни з Оболонню, чи протиправними дiями сепаратистiв та втручанням РФ у внутрiшнi справи?'
Под соусом 'защиты соотечественников' обитатели Кремля давно научились готовить 'острые блюда'. В реальности же о своих 'соотечественниках' за рубежом РФ эти деятели заботятся не больше, нежели, допустим, Ксюша Собчак переживает о зарплатах крестьянах российского Нечерноземья.
Вот об этом, собственно, сегодняшняя статья Юлии Латыниной, которую мы с некоторыми сокращениями предлагаем вниманию наших читателей:
'О насильственном банкротстве ОАО 'Южная Осетия'
Президент Саакашвили одержал для президента Медведева победу над российскими силовиками; если Медведев воспользуется плодами этой победы правильно, то последствия его победы будут значимы не столько для Тбилиси, сколько для Москвы.
Почему — над силовиками? Потому что я никак не могу назвать режим в Южной Осетии хотя бы сепаратистским. Кто там, собственно, сепаратисты? Начальник тамошнего КГБ Анатолий Баранов раньше возглавлял ФСБ Мордовии, начальник МВД Михаил Миндзаев — аппарат МВД Северной Осетии, министр обороны Василий Лунев был военным комиссаром Перми, а секретарь Совета безопасности Анатолий Баранкевич — бывший заместитель комиссара Ставропольского края. Кто там осетинский сепаратист в этом правительстве? Премьер Юрий Морозов, что ли?
Однако, увы, я также не могу назвать этот режим пророссийским. Наоборот, все действия президента Кокойты в последнее время противоречили интересам России на Кавказе, начиная от выставления России на позор всему миру и кончая возбуждением напряженности в той точке, которая может Россию развалить. Южная Осетия — это не территория, не страна, не режим; это совместное предприятие чекистских генералов и осетинских бандитов по освоению денег на борьбу с Грузией.
Собственно, что потрясает больше всего в этой истории — это отсутствие каких-либо стратегических целей у южноосетинских властей. Саакашвили и Путин встречаются в Москве — а потом в Южной Осетии на выборах взрывается телевизор. Это называется — троцкизм. Не было команды, чтобы телевизоры взрывались.
Россия отменяет войну в Абхазии — и тут же возрастает напряженность в Южной Осетии, из Цхинвали начинают обстреливать грузинские села, а после ответного огня тут же обвиняют Грузию в агрессии. Да мало того — на следующий день после обстрела президент Кокойты оказывается не на переднем крае, не в госпитале, а за тысячу километров тяжелых горных дорог, в Абхазии, где он, видимо, спешит предложить российским силовикам свой народ в заложники, в качестве альтернативного инструмента для нагнетания ситуации и освоения бабок.
Еще раз: все действия Южной Осетии не имели никакого смысла с точки зрения стратегии. Они имели смысл только как способ зарабатывания денег. А деньги немаленькие: только новый газопровод, пущенный по горам, чтобы снабжать газом 7 тыс. жителей, если Грузия вдруг отрежет им снабжение, стоит 570 млн. долларов. А есть еще секретный бюджет на борьбу — как считается, в районе 800 млн. долларов. А есть еще пенсии и зарплаты бюджетникам, которые выписывают на 80 тыс. населения, хотя реально в республике живет не больше 30 тысяч.
Когда нам говорят об обстрелах Цхинвали, важно представлять себе, что такое Цхинвали. Это не город где-то там в центре республики, который обстреливают диверсанты. С трех сторон Цхинвали окружен грузинскими селами, последний городской дом — это и есть укрепленный пункт. Из города стреляют по грузинским селам, грузины в ответ подавляют огневые точки. Чтобы грузины стреляли не по городу, достаточно было вынести эти самые огневые точки на сто метров вперед. Но основной принцип террористов, излюбленный ООП и 'Хезболлой', в том и заключается, что вы устраиваете огневые точки в мирном жилье, а когда в ответ стреляют по вам, вы радостно тащите трупы собственных детей под телекамеры. Тот же принцип террористов исповедует Кокойты. Если Южная Осетия — государство, то тогда это государственный терроризм.
Когда нам говорят об обстрелах 'мирных жителей', важно понимать, что в Южной Осетии мирных жителей сейчас ровно столько же, сколько в палестинских лагерях беженцев. Южная Осетия, как и Организация освобождения Палестины, — не государство, не этнос, не территория, это особая форма парагосударства, где жители превращены в военизированных беженцев. Это квазивойско, руководитель которого не может позволить своим подданным заниматься ничем, кроме войны, которая делает его власть абсолютной, а деньги, имеющиеся в его распоряжении, — бесконтрольными; и где истерия замордованного населения является главным способом пополнения личных счетов.
Но более всего потрясает то, что руководители этого совместного предприятия — несмотря на все свои крики, — судя по всему, не готовились к войне и оказались абсолютно беспомощны. При первых признаках насильственного банкротства гендиректор предприятия попросту удрал из Цхинвали. Меня абсолютно потрясло ночное известие о том, что российские журналисты сидят, мол, в Доме правительства, а там отстуствуют бомбоубежища. Это что значит? Все деньги, которые отпускались нашему СП, шли на Рублевку? Кричали-кричали 'волки, волки' и даже сарая для овец не могли построить? <…>
Последние события показали, что Россия не контролировала то, что делает Кокойты. Грузинский министр по урегулированию конфликтов Тимур Якобашвили приехал в Цхинвали на переговоры, и российский МИД сделал все, чтобы эти переговорые обеспечить, — а Кокойты попросту уехал из Цхинвали. Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня — в ответ, для поддержания кредитоспособности предприятия, был открыт огонь по Тамарашени и Приси. Будем надеяться, что Грузия разглядела точно, что часть Кремля как минимум не собирается поддерживать Кокойты. Можно поддерживать союзника, можно содержать марионетку. Нельзя поддерживать совместное предприятие по выкачиванию бабок из российского бюджета путем поджигания Кавказа.
Еще раз: президент Саакашвили обанкротил для России совместное предприятие лубянских чекистов и осетинских бандитов. Никаких интересов России в этом предприятии не было. Интересы этого предприятия имели к интересам России не большее отношение, чем интересы раковой опухоли — к интересам организма. Мы можем лишь поблагодарить президента Саакашвили за сеанс химиотерапии.
Очевидно, что в сложившейся ситуации самый главный вопрос следующий: что будет делать Россия. У России есть два варианта. Один — это ввязаться в войну, тем самым делая ровно то, чего добивались последние несколько месяцев российские силовики. Совершенно при этом неважно, кто эту войну выиграет и какие при этом будут жертвы. Сам факт такой войны означает, что контроль над Россией сохранят силовики. Спецслужбы и Путин. Силовикам даже выгоден позор России: в таком случае крику, истерики и денег будет больше.
Второй вариант — это шанс для президента Медведева и для России. Невмешательство России в войну — это поражение силовиков. А возможно, и банкротство головного офиса на Лубянке — ведь южноосетинское предприятие было лишь филиалом'.
_________________________________
Запад не может больше безучастно наблюдать за тем, как бесчинствует бандит-Россия ("The Guardian", Великобритания)
Столкновение в Грузии — урок для США о роли России ("The New York Times", США)
У маленьких войн есть одна нехорошая привычка — становиться большими ("The Times", Великобритания)
