Даже спустя несколько дней после перемирия жертвы войны на Кавказе продолжают страдать. Раненные грузинские солдаты рассказывают о больших потерях, гражданское население - о бомбардировках своих деревень
'Пришло сверху, делало бах, бах', - заикаясь, все снова и снова бормочет Владимир Архипов. 63-летний русский лежит с осколочными ранениями в больнице Гудушаури на окраине грузинской столицы Тбилиси. И он все еще находится в состоянии шока. 'Мы никогда не думали, что подобное будет возможно, что свои же будут сбрасывать на нас бомбы', - говорит его жена Нанули, которая сидит рядом с ним на больничной койке. Архиповы, крестьяне, жили в грузинском селе Броцлети примерно в пяти километрах южнее южноосетинской столицы Цхинвали.
Врачи прикрепили к ноге Архипова металлическую конструкцию. Нога усеяна ранами. 'Несколько дней подряд мы слышали взрывы бомб, часто бомбы взрывались каждые пять минут. 9 августа я доила нашу корову, это было шесть часов утра. Тут раздался ужасный треск, и я увидела яркий-яркий свет', - рассказывает Нанули и беспомощно вытягивает руки. Когда она вышла из хлева, ее дом уже превратился в развалины. Перед домом лежал ее муж Владимир в луже крови. Они спрятались за деревьями и долго выходили по проселочным дорогам из района боевых действий. 'У нас больше ничего нет, даже наших паспортов', - сказала Нанули и разрыдалась.
'Это грузинская земля'
'Пришло сверху, делало бах, бах', - повторяет Архипов, уставившись в пустоту голубыми глазами. Кто виноват в войне, в этом у него нет сомнений: 'Путин', - говорит он с мрачным лицом, сжимает руку в кулак и поднимает ее наверх, как будто со своей больничной койки собирается грозить могущественному хозяину Кремля. 'Это грузинская земля', - говорит он, русский.
В соседней палате лежит Морис, 29 лет, работает в грузинской полиции. Пока грузинское министерство обороны запрещает журналистам любой контакт с раненными солдатами и полицейскими. После долгих переговоров по телефону заместитель министра обороны в качестве исключения разрешает, вооруженный часовой пропускает нас в палату.
Солдаты попали в западню
Пуля снайпера попала Морису в ногу в день начала войны 8 августа в центре города Цхинвали: 'Все эти дни, еще до 8-го, югоосетины сбрасывали бомбы на наши деревни, 7-го особенно много', - вспоминает молодой полицейский и морщится из-за боли в ноге. В его больничной палате очень душно, он едва прикрыт простынкой. 'Потом 8-го мы получили приказ - идти в город и разрушить артиллерийские позиции югоосетин, с которых они нас обстреливали. Позиции располагались в тени жилых домов. Сначала Морис и его товарищи удивились, что югоосетины практически не оказывают сопротивления. 'Я думал, они сдались. Но вдруг, когда мы заняли позиции в Цхинвали, началось светопреставление. Они обстреливали нас изо всех стволов, с воздуха, с земли. Тут я понял, что мы попали в западню'.
Они все рассказывают одинаковые истории здесь в больнице Гудушаури. О слабом сопротивлении в начале, о сильных артобстрелах. И о людях, раненных, которые были везде. 'Погибли сотни', - говорят они, гораздо больше, чем по официальным данным. Медсестры везут по коридору тяжелораненого, который подсоединен к аппарату искусственного дыхания. 'Не ясно, выкарабкается ли он', - говорит главный врач Заза Синауридзе. Среди ее пациентов также два российских пилота. После того как их сбили грузины, они попали в плен. Синауридзе позвонила в службу безопасности, спросила, могут ли к ним пройти журналисты. Ответ: нет. Один из пилотов был пьян, когда его, вытащив из сбитого самолета, привезли в больницу, утверждает Синауридзе.
Опасная антисанитария
В нескольких километрах от больницы на улице Тарамашвили между городскими районами Ваке и Сабуртало в бывшей ставке российской армии в Грузии сегодня размещены беженцы из районов боевых действий. В здании нет электричества, нет водопровода. Кети Джапиашвили стоит на улице перед огромным блочным строением и пытается успокоить лежащего на ее руках трехмесячного сына Сандро. На коже младенца много красных пятен. 'Укусы комаров', - говорит Кети. Ей 23 года. Она бежала от наступающих войск из своей родной деревни, расположенной на границе с Южной Осетией.
'Условия здесь совершенно непереносимые для маленького ребенка', - говорит крепкая женщина средних лет: Лали Лекишвили, тбилисский детский врач. После работы она помогает беженцам. 'Малыша и маму я возьму с собой домой, антисанитария здесь - очень опасно', - говорит она командным тоном и берет малыша в свои сильные руки. Потом она поворачивается и сердито говорит: 'Скажите русским, что они ошибаются, что они нас, грузин, не знают, в беде мы всегда вместе и становимся еще сильнее'. Перед войной из-за диабета она сидела дома на больничном, едва могла выйти из дома, говорит врач. 'Сейчас я чувствую себя как в молодости, полная сил и желания бороться'. Но ярость ненадолго задержалась на ее лице, ее сменяет широкая улыбка: 'Скажите своей Ангеле Меркель спасибо, она - славный парень. Мы очень благодарны за ее поддержку. Без нее русские танки уже стояли бы здесь в Тбилиси'.
'Грузины неистовствовали как звери'
Чуть дальше по улице перед другим зданием, где нашли пристанище беженцы, стоит маленькая Софико. Она держит перед глазами игрушечную подзорную трубу и смотрит в небо. 'Там ничего не летит, там наверху, да, бабушка?' - спрашивает она. Ее бабушка, Ваша Мидодашвили, крепко держит ее за руку: 'Не бойся, малышка, вертолеты больше не прилетят'. Бомбардировка почти полностью разрушила их деревню Арвитци, расположенную в нескольких километрах от Цхинвали, погибло много соседей, шепчет Мидодашвили. 52-летняя грузинка смотрит в сторону, чтобы ее внучка не увидела слезы в ее глазах.
В двух часах полета севернее на российской стороне Кавказа в североосетинском городе Владикавказ совсем другую историю рассказывает Алена Кочиева. Грузины неистовствовали в Цхинвали как звери, говорит 40-летняя домохозяйка. Грузинские военные сравняли с землей ее город. Она со своими детьми спасалась в подвале. Два дня в подвале она вместе со своими соседями терпеливо выжидала. Поскольку во время бомбежек одна бомба попала в водопровод, весь квартал был затоплен. 'В нашем подвале мы два дня по пояс стояли в холодной грязной воде', - говорит Кочиева
Город без перерыва обстреливали также и с воздуха. Грузины хотели нас уничтожить вместе с нашими детьми, говорит Кочиева. Никогда в жизни она не хочет иметь ничего общего с ними: 'Мы, жители Южной Осетии, хотим в Россию, грузины - нелюди!'.
_________________________________
Зачем западные СМИ оправдывают грузинского президента Саакашвили и его преступный режим? ("La Nazione", Италия)
Было ошибкой давать Саакашвили то, что он принял за американский карт-бланш ("The Washington Post", США)
Трупный запах в Гори ("Focus", Германия)
Как я когда-нибудь снова смогу жить с грузинами вместе? ("Focus", Германия)
