В апреле 1943 года 'народные мстители' учинили невиданное зверство. В белорусской деревне Дражно они без разбору сожгли 37 домов, убили 25 мирных жителей. Через 65 лет после трагедии родственников лишили права увековечить память невинных жертв. По официальной версии, партизаны в годы Великой Отечественной войны сражались исключительно с гитлеровцами, не уничтожив ни одного мирного жителя. История, о которой рассказал в своей книге 'Кроу i попел Дражна' Виктор Хурсик, ставит под сомнение абсолютную безгрешность вооруженных людей в лесах.
'Факты - упрямая вещь, - говорит Виктор Хурсик, - им можно противопоставить только факты'. Однако, не утруждая себя аргументацией, власть решила поколебать это его убеждение арестом на 15 суток. Основным вещественным доказательством причастности журналиста к несанкционированной, с точки зрения властей, акции по установке мемориального креста в Дражно стала страничка из книги Хурсика с перечислением жертв дражненской трагедии.
- Я не отрицал, что факты сожжения деревни собраны мной. Но никакого нарушения действующего законодательства в этом я не вижу. Мое присутствие при установке креста также ничего не нарушало, что я и отметил в протоколе допроса, - рассказывает Виктор Хурсик. - Но милиция не намеревалась слушать мои доводы. Дело уже было 'сшито' наверху, до моего задержания. Меня отвезли в суд. Оттуда - за решетку, где мне тут же приклеили ярлык 'бэнээфовец'. Хотя причиной моей отсидки стало исследование, которое никак не связано с политикой. Я просто честно исполнил свой журналистский долг.
- Как вы сами узнали о трагедии деревни Дражно?
- Мне рассказал о ней один из уцелевших свидетелей. Я изучал историю по советским учебникам, поэтому сначала и сам не поверил, что партизаны были способны на такое зверство. Но у меня была возможность поработать в Национальном архиве Беларуси. Все свидетельские показания подтвердились. Совесть не позволяла мне делать вид, что я ничего не знаю, либо говорить о случившемся на ушко, как это делают некоторые. Я открыто сказал о том, что партизаны совершили преступление. Вполне возможно, как бывший советский пионер, я поступил не по-большевистски. Но что поделать, если на примере Павлика Морозова нас учили не лгать.
Даже если бы я совсем не был связан с этой темой, а просто находился в день установки креста в Дражно, я как журналист обязан был написать об этом. Врач, давший клятву Гиппократа, должен оказывать помощь вне служебного кабинета, впрочем, как и работник органов внутренних дел, когда в его присутствии нарушается закон и порядок. Журналист обязан непредвзято подавать факты и писать о тех явлениях, которые происходят в обществе.
'А что, о партизанах уже можно так писать?'
Нелицеприятную историю, в которой партизаны предстают преступниками, Виктор Хурсик не считает журналистской сенсацией.
- Да разве об этих фактах знаю только я?! В любой деревне вам расскажут шепотом, как партизаны грабили, расстреливали за одежду, еду или просто так, как кутили и насиловали. Многие факты зафиксированы работниками особых отделов партизанских отрядов и бригад, хранятся в архивах. Моя роль в этой истории - транслятор. Я просто озвучил факты, которые достаточно хорошо известны. Единственное, что выглядит сенсационно в нынешних условиях в Беларуси, - вопреки официальной точке зрения на партизанское движение, вдруг появился иной взгляд. Это потрясло даже самую продвинутую часть общества - посетителей интернет-форумов. Они удивились: 'А что, у нас о партизанах уже можно так писать?' Отсидев 15 суток, я понял: можно. У нас демократия, но - со спецификой...
В Беларуси, говорит Виктор, все еще делят жертв войны на 'правильных' и 'неправильных'.
- Пожалуй, все народы Европы, кроме белорусов, прошли путь национального примирения после Второй мировой войны. В странах, переживших ту войну, нет деления комбатантов - людей, которые держали в руках оружие, - на своих и чужих. Это мы видим на примере России, Украины, не говоря уже о Прибалтике и Западной Европе. Беларусь этот путь еще не прошла. Мы так и не вникли в суть причин, заставлявших белорусов убивать друг друга. Мы очень далеки от того, чтобы поставить памятник безымянной крестьянке, у которой муж воевал на фронте, а партизаны грабили подворье. Это в деревне Хозянинки Пуховичского района командир отряда Писарчик расстрелял мать и ее малолетних детей за то, что истерзанная поборами женщина не выдержала...
'Я не 'копал' под партизан'
Книга 'Кроу i попел Дражна' - дань памяти погибшим мирным жителям. Она была издана на средства автора и увидела свет пять лет назад очень маленьким тиражом - всего 100 экземпляров. Книга тогда продавалась открыто, но осталась незамеченной.
В 2005 году появилось второе издание, где документы дополнены показаниями свидетелей, - и опять тишина. Очевидно, тому узкому кругу лиц, который был знаком с содержанием книги, было удобнее замалчивать факт ее появления. Гром грянул после публикации в 'Комсомольской правде в Белоруссии'.
- После выхода этого материала книга приобрела известность. И хотя я после публикации оказался репрессированным, я отдаю должное профессионализму своих коллег-журналистов из 'Комсомолки': факт сожжения Дражно получил всенародную огласку, - говорит Виктор Хурсик.
- А какой реакции ожидали вы, когда брались за это расследование?
- Я знал, что в газете 'Звязда', где я работал в тот момент, такой материал не пройдет. Это было исключено. Хотя, казалось бы, газета-партизанка, и эта тема ей должна быть близка. Правда, подобная публикация не увидела бы свет и в других белорусских изданиях. Это же был 'замах' на свято хранимую легенду. Я четко оценивал, чего 'стоит' тема и какие могут быть последствия. Я мог сойти с дистанции, бросить начатое, но решил, что свой крест нужно нести до конца. Все пошло по сценарию, который я и предполагал. Только я думал, что санкции последуют раньше.
Министерство информации сразу же отправило книгу на закрытую рецензию историкам и архивистам. 24 июня 2004 года доктор исторических наук, профессор Владимир Лемешонок (он вел тему войны при подготовке к изданию книг 'Память') пришел ко мне в редакцию и сообщил, что участвовал в написании такой рецензии. Ученые пришли к заключению, что факты, которые я привожу в книге, соответствуют действительности. Книга получила право на существование (в какой стране такая цензура еще возможна!). У специалистов была твердая позиция. Иначе я получил бы по шапке уже на ранней стадии.
- Между тем, в официальном донесении комбриг 2-й Минской партизанской бригады Иванов ни словом не упомянул мирных жителей. Он написал, что 'убитыми и задохнувшимися от дыма насчитывается до 217 сволочей'. За эту операцию многие из 'народных мстителей' были представлены к наградам...
- Во время войны уничтожение такого количества противника (да еще партизанами!) было бы исключительной операцией. Я просмотрел сводки Совинформбюро за этот день и последующие месяцы. Ничего. Хотя понятно, что о таком подвиге партизан должны были сообщить.
В штабе бригады был издан приказ о том, чтобы информация об этом преступном бое не подвергалась сомнению и подавалась согласно принятой версии командования. Болтунам - расстрел. Понятно, что не руководство штаба партизанского движения санкционировало эту карательную акцию. Это была местная инициатива. Приписки во имя персонального героизма, искажения в количестве нанесенных врагу потерь исходили снизу. Однако вверху это покрывали. Мои оппоненты так и не могут показать, где захоронены те '217 сволочей', которых партизаны убили во время штурма Дражно.
О ситуации в Беларуси во время той войны нужно говорить с позиции правды. Иначе мы и далее будем оставаться в плену бумажных партизанских приписок и очковтирательства. Сегодня очевидно, что белорусы вели тогда гражданскую войну. Зачастую и партизаны, и полицейские сводили личные счеты, вели разборки за причиненные обиды, не нанося значительного урона противоборствующим армиям.
- Значит, вы рассчитывали все же, что после выхода книги железобетонная правда о войне даст трещину? Что нынешняя власть найдет в себе силы посмотреть на противоборство партизан и полицейских как на национальную трагедию, а не созданный советской пропагандой героический миф?
- Меня все время пытаются выставить ревизионистом и врагом народа. Когда я начинал, у меня не было багажа знаний по этой теме. Я вообще никогда не думал, что буду ею заниматься. Я описал только один эпизод войны. Не более. Нельзя отрицать: многие партизаны-белорусы храбро сражались тогда за свободу Советского Союза. Но при этом допускались преступления против мирного населения. И не только в Дражно. Такая же трагедия произошла в деревне Староселье Белыничского района, в Налибоках и других местах.
'У власти единственный выход - сказать правду'
После появления публикаций о Дражно Виктору Хурсику звонят люди. Хотят выговориться. Рассказывают новые истории о злодеяниях партизан. Выходит, общество уже готово по-иному взглянуть на свое прошлое?
- Да, эта тема стала востребованной. У людей сохранились воспоминания о расстрелах, сожжениях, мародерстве со стороны 'народных защитников'. До сих пор люди боялись это обсуждать, - подчеркивает журналист. - Факты преступлений нельзя замалчивать. Я считаю, что их обнародование будет вести только к согласию в обществе. И дело государства, а не частного исследователя, - рассказать о военной трагедии Беларуси. У государства есть для этого достаточно институтов, учреждений, есть прокуратура.
- С другой стороны, есть единственный стойкий брэнд Беларуси как республики-партизанки. Тогда мы рискуем его лишиться...
- Мы действительно пострадали в той войне больше всех. Но давайте спросим сами себя: только ли от немецко-фашистских захватчиков? Мы ведь истязали, истребляли сами себя с невероятной жестокостью. Какая нация может этим гордиться?
Если сосчитать количество убитых партизанами врагов и число партизан и мирных жителей, убитых фашистами, то цифры получатся несопоставимые. До конца 1942 года партизанской войны на территории Беларуси практически не велось.
Лишь в 1943 году Сталин в ответ на болтологию Пономаренко о героизме в тылу врага начал требовать конкретных результатов. Вот тогда и стали засылать в Беларусь спецотряды из-за линии фронта, чтобы вывести ситуацию в республике из состояния равновесия. Вывели. Вплоть до ненависти друг к другу.
- Мог ли с установки креста в Дражно начаться в Беларуси путь к пересмотру советских исторических догматов?
- Да, если подходить к проблеме с точки зрения здравого смысла. Но это требует пересмотра и многих других позиций...
Установка властью креста в Дражно была бы шагом к демократизации общества. Но он не был сделан. Я отсидел под арестом, вышел. Но разве от этого исчезла с карты мира деревня Дражно? Проблема ведь осталась.
- Каким вам видится ее конкретное решение?
- Сегодня требуются профессиональные следственные действия по установлению причин массового убийства людей в Дражно 14 апреля 1943 года. Это нормальная международная практика. По всем 25 погибшим надо установить, кто их убил, при каких обстоятельствах. Если это не партизанское преступление, необходимо сказать народу, как это было: кто убивал, кто командовал. Потом указать место, где лежат полицаи, уничтоженные партизанами, либо принародно констатировать, что партизаны в своей статистике соврали. Репрессиями в отношении частных лиц такое дело не исправишь. У власти единственный выход - сказать правду. Но до этого, думаю, нам еще далеко.
- Сколько?
- Может, до 2011 года. Может, дольше. Ведь пока все патриотическое воспитание зиждется на устаревших догмах о партизанской невинности.
- Если сейчас среди рассказов позвонивших вам людей окажется история, которая взволнует вас так же, как дражненская, возьметесь за новую книжку?
- Безусловно. Я приступил уже к киносценарию художественного фильма о сожжении этой деревни, построенному исключительно на документах и людских судьбах. Мне в нем ничего не надо выдумывать. Если у меня спросят: 'Где ты взял этого героя? Почему он у тебя так поступил?' - я скажу: 'Обратитесь в архивы, там вся история'.
История о бесчинствах партизан в Дражно получила широкую огласку, когда в середине апреля нынешнего года активисты Белорусского добровольного общества защиты памятников истории и культуры установили мемориальный крест в память о зверски уничтоженных мирных жителях этой деревни в Стародорожском районе. Установка креста - не политическая акция, но, судя по всему, власти расценили ее именно так. Крест простоял у ограды католического кладбища деревни Дражно всего несколько дней. Политика Вячеслава Сивчика, священника Леонида Акаловича и журналиста Виктора Хурсика, которые участвовали в установке мемориального знака, осудили на 15 суток ареста. Крест выкопали и отвезли на тракторе в соседнюю деревню Залужье.
Злодеяние партизан в Дражно отказываются признавать на официальном уровне. Но и после громкого резонанса в обществе никто не привел веских аргументов в оправдание 'народных мстителей'. Никто не взялся опровергать факты, изложенные в книге Виктора Хурсика 'Кроу i попел Дражна'.
++++++++++++++++++++++
P.S. Тов. читатели, будьте бдительны! Не забывайте, пожалуйста, голосовать :-))) В настоящий момент в рейтинге Народного голосования ИноСМИ занимает 9 место. Напоминаем, по правилам конкурса с одного IP можно голосовать только 1 раз в 24 часа. "Урны" для " Народного голосования" за ИноСМИ (Премия Рунета - 2008) расположены по адресу: http://narod.premiaruneta.ru/.
____________________________________
Стоило ли сотрудничать с Третьим Рейхом? ("Le Monde diplomatique", Франция)
Игры политиков с историей ("Зеркало Недели", Украина)
Свидетели кошмара ("The Wall Street Journal", США)
Воспоминания красноармейца о Второй мировой войне ("The Wall Street Journal", США)
Советские партизаны. . . стали диверсантами! ("Вести Сегодня", Латвия)
Коричневые пятна истории ("Киевский ТелеграфЪ", Украина)
* * * * * * * * *
Призрак Антироссии (Чрезвычайная комиссия читателей ИноСМИ)
До каких пор русский сапог будет несчастьем всего мира? (Чрезвычайная комиссия читателей ИноСМИ)
Все на курсы швей-мотористок! (Чрезвычайная комиссия читателей ИноСМИ)
Дюжина мифов русской истории (Чрезвычайная комиссия читателей ИноСМИ)
