'Во времена Шеварднадзе факты нарушения прав человека в стране имели место разве что в отдельных сферах, и не носили государственного характера. Сегодня же это получило именно государственный характер, и исключений практически не бывает', - заявляет народный защитник Созар Субари.
- Говорят, что народный защитник после ухода с должности перейдет в оппозицию...
- Не помню ни одного периода со дня моего вступления в должность омбудсмена, чтобы не распускались подобные слухи. Это - ошибочная информация.
- То есть вы исключаете возможность своего перехода в оппозицию...
- Ничего не исключаю. Пока я на посту народного защитника, то есть в течение десяти месяцев буду народным защитником, а там видно будет...
- Думаете, останетесь на этом посту до конца срока?
- Надеюсь, что да. На народного защитника возложена такая функция, что или его не критикуют, и он плохо работает, или его деятельность проходит в той стране, где мало нарушаются права человека... К сожалению, такое счастье не дано ни мне, ни вам. Несмотря на то, критикует его оппозиция или власть, народный защитник должен идти путем, который считает правильным.
- Думаете, что вмещаетесь в эти рамки?
- Абсолютно. На примере Грузии мы имеем дело с интересными событиями. Каким-то образом происходит изменение в восприятии понятия народного защитника и расширение рамок. Например, в Швеции омбудсмен, в классическом понимании этого понятия, - друг короля.
- Чему удивляетесь, ведь поначалу вы тоже воспринимались как 'друг короля'...
- Конечно. Тогда я считал, что в стране резко сократятся факты нарушения прав человека. Хотя, несмотря на то, что я был представлен президентом на пост омбудсмена, в парламенте мою кандидатуру поддержали все оппозиционные фракции.
После этого я, понятно, старался поддерживать отношения с властью и сегодня был бы рад иметь активные контакты с президентом, с первыми лицами всех ведомств, поскольку это необходимо для защиты прав человека в стране.
- Что послужило причиной разрыва нити отношений между вами и властью?
- Ни что, ни кто! Разорвал я.
Когда нарушения происходят на нижнем уровне, омбудсмен как 'друг короля' контролирует, как выполняют чиновники закон. Но когда становится очевидно, что нарушения носят системный характер, это уже проявление политической воли. В таком случае невозможно оставаться 'другом короля' и критиковать нарушения на нижнем уровне. Тогда ты должен сказать, что нарушения носят системный характер, что источник правонарушений - 'король', и что 'король голый'.
- Был период, когда оппозиция называла офис омбудсмена придатком власти. Вы не испытывали от этого неловкость?
- Кому нужна помощь, тем надо помочь. Те, кто меня критиковал, не знали, что я делал дело.
А вообще-то, не прошло и двух недель после того, как меня избрали на этот пост, когда в августе 2004-го года мне пришлось по поводу Кехвского инцидента вступить в острейшее противостояние с президентом Саакашвили и тогдашним министром внутренних дел Ираклием Окруашвили. Однако, благодаря своей принципиальности, я настоял на своем и победил, не дал притеснять тех людей, кого так несправедливо угнетали.
Когда я выступил в парламенте с первым докладом, Кока Гунцадзе начал свое выступление фразой: доклад абсолютно адекватно отражал события.
Один из лидеров тогдашнего парламентского большинства, который и сегодня - лидер большинства (фамилию не буду называть), пришел к моим сотрудникам и спросил, мол, раз в докладе была такая резкая критика нескольких должностных лиц, не исходит ли заказ от президента? Настолько неожиданной была для него такая критика.
Однако спустя год начались разговоры уже о том, что омбудсмен выполнял заказ оппозиции. Я задавал вопросы, на которые не мог получить ответа. А в это время в СМИ распространялась информация, будто народный защитник идет в ООН, в политику и т.д.
- И сейчас вас тоже представляют с 'Новыми правыми' и 'Республиканцами'.
- Пока на эту тему разговора не было. Жизнь продолжается, и посмотрим, куда пойду.
- Будучи на посту омбудсмена, какое самое острое противодействие и по какому вопросу вы встретили со стороны власти?
- Не представляете, какой у меня был трудный разговор с властью, хотя бы в связи с инцидентом в Кехви, в первый день - с Окруашвили, на второй день - с президентом. Острейшее противостояние было и по поводу дела Гиргвлиани. Могу перечислить множество дел, послуживших причиной моего противостояния с властью, но это было незаметно на поверхности.
С течением времени изменялся и характер моего доклада. К тому времени убийства на улице стали целенаправленными. Когда после выборов 21-го мая факты избиения представителей оппозиционных партий приняли массовый характер, я сказал, что это были политические гонения.
В моем офисе на протяжении 4-х месяцев работал бывший омбудсмен Эстонии. Он оставил этот пост в марте текущего года и с апреля находился у нас. Ему очень не понравилось сказанное мной, он счел это политическим заявлением.
- Чем было вызвано его замечание? Кстати, ведь и власть об этом же спорит с вами?
- Он отметил, что сказанное мной - политическое заявление. Я пояснил, что если бы омбудсмен сказал такое в Эстонии, это действительно было бы политическим заявлением, но если в Грузии омбудсмен об этом умолчит, значит, он говорит полуправду.
Я задал ему простой вопрос: вы не знаете, почему здесь находитесь? Евросоюз принял решение о его направлении в Грузию после событий 7-го ноября 2007-го года. Тогда к нам пришли и предупредили, что существует опасность погрома и в нашем офисе, поэтому предложили, чтобы в офисе находился кто-либо из иностранцев, кто был бы гарантом нашей безопасности. 'Такое ведь в Эстонии невообразимо, и вы должны осознать именно то, в каких условиях мы живем', - сказал я эстонскому гостю.
- Когда вы начали открыто критиковать власть, она стала дуться на вас, избрав в отношениях с вами именно такую политику.
- Подобная политика давно проводится в отношении меня. Когда я направил открытое письмо президенту, он пришел сюда и признал в присутствии СМИ, что в Грузии правоохранительные органы политизированы, что в Грузии нарушаются права человека, предпринимателя, и все это мы, мол, должны искоренить.
И внезапно я стал самым лучшим омбудсменом, который играет уникальную роль в деле демократии, и чуть ли не человеком, которого следует носить на руках. Но как только я направил новый доклад в парламент и отметил в нем, что фактически ничего не исправлено, отношение ко мне снова ухудшилось.
- Во всяком случае, тогда, после хвалебных слов президента, пошли слухи о том, что он переманил омбудсмена на свою сторону...
- Это неправда. После сказанного президентом я решил, что этот человек осознал собственные ошибки, увидел, что потерял доверие народа, что он не смог бы одержать победу на выборах, если бы их не фальсифицировал, поэтому и намерен исправить эти ошибки, так как ничего другого ему не оставалось, кроме как 'повернуть машину'.
- Со своими бывшими друзьями тоже не поддерживаете контактов?
- Некоторые пытались восстановить наши связи. А вот член 'Института свободы' Гига Бокерия говорил, что Субари закончил отношения с нами. Причина в том, что он много раз пытался, но не смог меня 'вразумить'.
- Сегодня что-либо изменилось?
-То, что началось в 2004-м году, продолжается. Сегодня тоже нарушения прав человека получили системный характер. 'Во времена Шеварднадзе факты нарушения прав человека в стране имели место разве что в отдельных сферах. Сегодня же это получило именно государственный характер, и исключений практически не бывает'. Кажущиеся изменения осуществляются только под давлением Запада.
- 12-го декабря вы ознакомите парламентский комитет со своим новым докладом. Что бы вы в нем выделили?
- В последнем докладе особенно остро поднят вопрос о деле врача Гочи Эхвая в Зугдиди. Его, абсолютно невиновного, правоохранители подвергли жесточайшим пыткам. Заместитель начальника краевой полиции Мегиси Кардава был заместителем Ахалая в 7-й тюрьме. Он один из самых известных истязателей (примечательно, что во время бунта в тюрьме заключенные обвиняли в пытках именно Кардава. Видимо, его перевели из Тбилиси в Зугдиди, где он продолжил свою 'традицию' - авт.). Кардава и начальник краевой полиции Гунава лично участвовали в пытках врача Гочи Эхвая.
Начальник полиции Гунава поносил Эхвая, говорил, что все гальцы - предатели, и всех их надо изничтожить. Хотели выбросить его в море, но мать и супруга врача знали, что он арестован, поэтому 'правоохранители' отказались от своего замысла. После пыток Эхвая устроили наркотическую проверку. Ничего у него не обнаружили. Не знали, что делать, и все-таки привели в суд и якобы за хулиганство Эхвая осудили на 7 дней лишения свободы.
Но в результате пыток Эхвая через два дня стало так плохо, что были вынуждены перевести его в больницу, и оттуда мы узнали всю правду о случившемся.
Когда я несколько раз заговаривал на счет этого факта с тогдашним генеральным прокурором Экой Ткешелашвили, она на одной из публичных встреч начала кричать в буквальном смысле этого слова. Я сказал ей, что дело это не расследуют, что семье угрожают. Но вскоре сам Эхвая пришел к нам и попросил, мол, произошедшее все равно не расследуют, и лучше не заниматься больше его делом, иначе убьют оставшихся в Гали родителей, а вину свалят на абхазов.
Но я не отступил, так как уже поднял шум по поводу этого вопиющего факта. Гоча Эхвая называет фамилии всех, кто причастен к этому делу, но расследование все-таки не доведено до конца.
- Почему вы отказались от награды президента Польши?
- Президент Польши представил к награде не только меня, но и правозащитников. Это - 'Золотой крест за заслуги'. В последнюю минуту я узнал, что награду почему-то переслали в канцелярию президента Грузии, как будто отсюда было тоже необходимо подтверждение награде.
Когда я об этом узнал, заявил, что не согласен с таким подходом, поскольку. когда я говорю о нарушениях прав человека, главный источник нарушений - один человек, президент. Поэтому если присвоенной мне награде нужно подтверждение со стороны президента Грузии, я эту награду не приму. Написал письмо и отказался от этой награды, получить которую было бы для меня большой честью. Вернее, я отказался идти туда (в канцелярию). После этого поступило письмо, что награду мне передадут в Посольстве Польши или в Варшаве.
_____________________________________
Грузия: взгляд из-под трамплина ("Вести Недели День за Днем", Эстония)
Грузинская бесшабашность ("The Washington Post", США)
В поисках грузинской культуры демократии ("The Moscow Times", Россия)
Нино Бурджанадзе: Принять суверенную волю народа ("Le Monde", Франция)
Эволюция Саакашвили: история жадности, коррупции, паранойи и злоупотребления властью ("The Washington Times", США)
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Власов Тринадцатый (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Средневековое измерение Кремля (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Возвращение советского стиля? (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Европа смердит аки дикий зверь (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Сталинизм: цивилизация ненависти и вражды (Общественная палата читателей ИноСМИ)
