Марк Львов: Роуз, Вы помните тот день, когда прилетели работать в Москву?
Роуз Готтемюллер: Да, я очень хорошо это помню. Был январь 2006-го года. И в Москве стояли 30-ти градусные морозы. Я тогда подумала: неужели это такой недобрый знак? К счастью, все оказалось иначе. Я встретила здесь много человеческого тепла и участия. И среди сотрудников Карнеги Центра, и среди моих новых российских коллег, с которыми мы, надеюсь, очень интересно сотрудничали эти годы. Конечно, первое время было очень непросто. Если Вы помните, то, как раз в 2006 году в России был принят новый закон о деятельности некоммерческих организаций. В нем были прописаны и новые бюрократические процедуры. Их можно было рассматривать как попытку давления на нашу независимую позицию. Но со временем мы сумели адаптироваться к новым условиям. Хотя, конечно, проблемы возникали.
М.Л.: Филиалы фонда Карнеги кроме Москвы действуют в Брюсселе, в Бейруте и в Пекине. Насколько условия работы там отличны от российских?
Р.Г.: Знаете, специфические сложности есть везде. Даже в Евросоюзе. Там, например, много нюансов в трудовом законодательстве. А в Бейруте в удивительных формах сочетаются восточные и западные юридические процедуры. Пожалуй, труднее всего в Пекине, где в китайском законодательстве даже не предусмотрена возможность работы зарубежных некоммерческих структур. Поэтому там формально Фонд Карнеги является частью китайской организации. Но в Пекине мы работаем совсем недавно, а в Москве - 15 лет. У нас здесь накоплен большой опыт, установлены замечательные научные и человеческие контакты с российскими коллегами.
М.Л.: Какое ваше главное достижение за три года руководства российским Центром Карнеги?
Р.Г.: Мне очень хотелось, чтобы Центр Карнеги стал мостом между Вашингтоном и Москвой. Особенно при нынешнем заметном похолодании американо-российских отношений. Поэтому я стремилась больше приглашать в наш Центр самых разных американских экспертов, политиков - как демократов, так и республиканцев. Приглашать на наши дискуссии не только ведущих московских специалистов в различных научных областях, но и - что очень важно - представителей российских регионов. Я старалась донести главную мысль: даже когда мы во многом друг с другом не согласны, мы можем сотрудничать, нас многое объединяет.
М.Л.: И что, на Ваш взгляд, объединяет в первую очередь?
Р.Г.: Я лично работаю в области разоружения и нераспространения ядерного оружия. И как раз здесь наши интересы очень близки. Ведь мы - крупнейшие ядерные державы. Мы несем глобальную ответственность за безопасность и стабильность.
М.Л.: К вопросу об ответственности. 5 декабря 2009 года истекает срок действия договора СНВ-1. А ничего взамен у двух стран нет...
Р.Г.: Да, времени мало. Но я надеюсь, что с приходом нового президента Барака Обамы, переговорный процесс будет активизирован. Правда, и сейчас еще администрация республиканцев продолжает вести переговоры с Москвой. Но лично я считаю, что у команды Джорджа Буша предложения не очень эффективные. Они, в частности, предусматривают не юридические, а политические обязательства сторон по контролю над ядерными арсеналами друг друга. Предлагается гибкий подход. А российскую сторону, насколько я изучала данный вопрос, это не совсем устраивает. Для России очень важно, чтобы 'верификация' - система проверок - была юридически строго и четко обязывающей. Это пока создает дополнительное недопонимание или даже недоверие.
М.Л.: В России также очень недоверчиво относятся к планам развертывания американской ПРО в Европе.
Р.Г.: Да, это тоже источник недоверия. И, насколько мне известно, будущий президент Барак Обама уже заявил, что система ПРО в целом нуждается в техосмотре, в проверке эффективности. Технология, как он подчеркнул, должна работать. Что касается 3-го позиционного района в Польше и Чехии, то там ведь пока ничего нет. Есть только планы, эффективность которых еще будет серьезно изучаться. Эти планы изначально не направлены против России и поэтому, полагаю, что опасения российских партнеров могут быть развеяны в ходе дальнейших консультаций и изучения возможностей взаимодействия в этом вопросе.
Кроме того, я считаю, что сегодня Вашингтон и Москва должны продолжать сотрудничать там, где лучше всего получается. Например, в Афганистане. Тут, даже сегодня у Белого Дома и Кремля сохраняется общность подходов. Достаточно напомнить, что в борьбе с афганской наркоторговлей нашим двум странам удалось организовать эффективное партнерство даже таких конкурирующих организаций, как ФБР и ФСБ.
Американо-российское сотрудничество может успешно развиваться и в Иране. Этой теме посвящена моя статья в последнем номере нашего русскоязычного журнала 'Pro et Contra'.
М.Л.: Роуз, раз уж Вы заговорили о публикациях, то не могут не коснуться Вашей недавней статьи в 'The Moscow Times', где анализируется нынешняя активность российского ВМФ в Карибском бассейне.
Р.Г.: Да, эта публикация так и называлась 'Fighting pirates instead of the United States'. Я глубоко убеждена, что нынешняя военно-морская активность России у берегов Венесуэлы, Кубы, Никарагуа - это просто нелогичная и неэффективная трата ресурсов, которых, кстати говоря, у Москвы не так уж и много. Гораздо перспективнее было бы для военного и политического руководства этой страны объединять свои усилия с международным сообществом - и прежде всего с НАТО - в обеспечении реальной безопасности судоходства. Например, в противодействии сомалийским пиратам. Тем более такой положительный опыт уже есть. Я так и написала в конце, что на месте президента Дмитрия Медведева я бы выбрала не борьбу с исторической доктриной Монро 19-го столетия, а борьбу с реальным пиратством 21-го века.
М.Л.: Если дать совет российскому президенту у Вас есть возможность только через прессу, то вот предложить свои рекомендации новому американскому президенту Вы, наверное, скоро сможете в другом формате. Что Вы можете сказать о своей будущей работе в Вашингтоне?
Р.Г.: Пока не могу сказать определенно. Но вероятно, что в новом правительстве у меня будет возможность работать в одном из трех министерств: энергетики, обороны или иностранных дел. И я очень надеюсь, что моя деятельность будет связана с российской проблематикой, потому что считаю для себя очень важным внести посильный вклад в улучшение отношений между нашими странами.
М.Л.: А кто заменит Вас на посту директора Центра в Москве?
Р.Г.: Дмитрий Тренин. Это авторитетный ученый и опытный эксперт в области международных отношений. И я вижу еще один добрый знак в том, что впервые за 15-летнюю историю Московского Центра Карнеги во главе его станет российский гражданин. Мне хотелось бы пожелать и Дмитрию, и всему коллективу нашего центра успешной работы в Новом году. А, кроме того, пользуясь случаем, рада поздравить всех моих коллег и друзей и в России, и в Соединенных Штатах с наступающими Рождественскими праздниками!
М.Л.: Спасибо и успехов Вам.
________________________________________
Роуз Готтемюллер: Он не будет 'мягче' Путина ("The Moscow Times", Россия)
Роуз Готтемюллер: Ловушка ошибочного восприятия ("The International Herald Tribune", США)
Роуз Готтемюллер: Правильно понять Россию ("The New York Times", США)
Роуз Готтемюллер: Президенты выходят на сцену, чтобы показать разные спектакли ("The Moscow Times", Россия)
Роуз Готтемюллер: Нечаянный союзник в борьбе против распространения ядерного оружия ("The Moscow Times", Россия)
Роуз Готтемюллер: Многообещающее направление в руководстве Большой Восьмеркой ("The Moscow Times", Россия)
Роуз Готтемюллер: Наша ставка - на Россию ("The New York Times", США)
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Власов Тринадцатый (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Средневековое измерение Кремля (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Возвращение советского стиля? (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Европа смердит аки дикий зверь (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Сталинизм: цивилизация ненависти и вражды (Общественная палата читателей ИноСМИ)
