На братских могилах не ставят крестов. / И вдовы на них не рыдают...
...На бородинском поле по соседству с памятниками русским полкам и батареям высится монумент, на котором выбита надпись: 'Aux morts de la Grand Armee' - 'Мертвым Великой армии'. Он увековечивает память погибших сынов 'двунадесяти языков', составлявших армию Наполеона. Всем, независимо от национальной принадлежности и вероисповедания.
И несмотря на то, что поле Бородинской битвы обильно полито кровью как воинов 1812, так 1941 года, проходя вдоль изрядно заросших редутов и флешей, осыпавшихся траншей, я никогда не ощущаю воздействия отрицательной энергии, свойственной местам массовой насильственной гибели людей. Видимо, души бывших противников примирились и обрели вечный покой, который не тревожат даже ежегодно устраиваемые на месте их гибели военные потехи со стрельбой и взрывами.
Пусть все павшие здесь покоятся с миром!
Похожие эмоции я ощущаю и на другом краю земли - в египетском Эль-Аламейне, близ которого осенью 1942 года также погибли десятки тысяч людей разных национальностей, вероисповеданий и политических воззрений. И, как в Бородино, большинство из них были очень молоды, хотя многие успели уже вдосталь навоеваться. Конечно, слепящая желтизна Ливийской пустыни мало похожа на яркую зелень, свойственную природе средней полосы России, но аура и того и другого места, по-моему, очень близка.
Этот небольшой населенный пункт на побережье Средиземного моря приобрел мировую известность лишь поскольку более шестидесяти шести лет назад здесь разворачивалась ожесточенная битва между силами стран Оси и Содружества наций. Собственно, именно на африканском континенте начинался перелом в ходе военных действий на западном фронте Второй мировой войны.
В то время каменистый грунт Ливийской пустыни разделял ряды противников и одновременно служил для них укрытием.
Теперь он объединяет всех павших солдат прошедшей великой войны - итальянцев и немцев, англичан и канадцев, австралийцев и новозеландцев, греков и поляков, французов и южноафриканцев.
В то время они наводили друг на друга стволы винтовок, жерла орудий или раскрывали створки авиационных бомболюков.
Теперь воздвигнутые на месте их гибели мемориалы мирно сосуществуют на египетском побережье Средиземного моря.
...Сегодня, глядя на ряды аккуратных домиков будущей туристской деревни, построенных рядом с побережьем, трудно себе представить, что некогда к этому участку пустыни, обозначенному небольшой точкой на географической карте Египта, было приковано пристальное внимание народов Европы. Летом 1942 года германо-итальянские войска рвались на восток вдоль африканского побережья Средиземного моря, стремясь установить контроль над Суэцким каналом и оккупировать Египет. Оборонительные линии союзников, воздвигнутые в районе Эль-Аламейна, остановили их победное шествие по Северной Африке. Несколько летних и осенних месяцев противоборствующие войска накапливали силы, а в конце октября - начале ноября развернулось сражение, в котором с обеих сторон участвовало свыше 300 тысяч воинов.
Сразу оговорюсь: я не собираюсь ни описывать ход этой битвы, ни анализировать тактические успехи и просчеты противоборствовавших сторон - сражение при Эль-Аламейне неоднократно описано как в различных военно-исторических изданиях, так и в художественной литературе.
Это была не наша битва. У нас в то время шли кровопролитные бои в Сталинграде, которые и по масштабу и по значению намного превосходили боевые действия при Эль-Аламейне. Как число участников, так и число погибших на берегах Волги и в донских степях намного превосходило число тех, кто сражались и погибли на побережье Средиземного моря. И в то же время это была наша общая война, независимо от того, где разворачивались ее события. Потому она и называется 'Мировой', что тогда решалась судьба мира. И потому память о событиях той войны до сих пор жива в сердцах людей. И потому поколения, появившиеся на свет через много лет после ее завершения, чтят память погибших на полях сражений и бережно сохраняют их могилы. И бывших союзников, и бывших противников.
С древнейших веков солдаты нередко воевали и погибали вдали от родных очагов. Михаил Лермонтов писал о судьбах наполеоновских ветеранов, заснувших вечным сном 'в долине, где Эльба шумит, под снегом холодной России, под знойным песком пирамид'. Нелишне заметить, что наполеоновские войны мировыми у историографов не считаются, хотя затронули не только всю Европу, но и отчасти другие части света, да и судьбу мира они, несомненно, решали.
А после Второй мировой солдатские могилы густо покрыли горные перевалы и долины Европы, берега арктических морей, джунгли Юго-Восточной Азии, дальневосточные острова и африканские пустыни. Выбитые на надгробьях имена принадлежат десяткам, если не сотням народов.
...Особенно многонациональным выглядит захоронение погибших при Эль-Аламейне воинов союзных сил, которое именуется Commonwealth War Cemetery at El Alamein. Если пройтись между ровными рядами 7 тысяч одинаковых могильных плит, кажется, можно встретить ономастику чуть ли не всех народов, населяющих нашу планету. Говорят, что среди похороненных на британском мемориальном кладбище встречаются и русские имена. Мне не довелось их найти, но в том, что они там имеются, можно не сомневаться.
Участие наших соотечественников в африканском сражении было, естественно, достаточно ограниченным, но оно оставило определенный след.
Кроме любителей военной истории, у нас мало кто слышал о так называемой Армии Попского. Таков был боевой псевдоним Владимира Пенякова, который во время африканской кампании создал разведывательно-диверсионный отряд, действовавший в тылу германских войск. Отряд состоял из воинов разных национальностей, в том числе и советских военнопленных, которым удалось совершить побег. Отряд уничтожал военную технику во вражеском тылу, брал пленных, собирал разведданные. Родившийся в Бельгии и получивший образование в Англии сын русских эмигрантов Владимир Пеняков еще до войны полюбил пустыню. И это странное для выходца из России хобби сделало его бесценным военным специалистом с началом африканской кампании. Успехи группы Попского были столь велики, что командование присвоило ей наименование 'Частная армия Попского', сокращенно по-английски РРА, хотя 'армия' единовременно не превышала 80 человек.
После окончания сражений в Африке, РРА перебросили в Италию, где она продолжала ту же боевую работу. В одном из боев Владимир Пеняков был тяжело ранен, и ему пришлось ампутировать руку. После заживления раны он вернулся в строй и продолжал воевать до победы, которую он встретил в Австрии.
Были и другие, более драматические примеры. По некоторым данным, в составе армии Роммеля находилось несколько тысяч советских военнопленных, которых использовали на тяжелых работах. Большинство из них погибли как в результате боевых действий, так и не выдержав невыносимых условий плена - как климатических, так и бытовых. Ведь войска Оси находились на очень скудном рационе, достаточное снабжение для них обеспечить не удалось. Что и явилось одной из причин их поражения при Эль-Аламейне. В свое время мне случилось застать одного 'плененного' немцами на Восточном фронте. Правда, это был не человек, а автомобильное колесо, которое немецкие артиллеристы приспособили к своему орудию. На покрышке колеса четко читалась надпись 'Ярославский резиновый комбинат'. Возможно, это гибридное орудие до сих пор хранится где-нибудь в военном музее.
...'Эль-Аламейн' в переводе с арабского означает 'два придорожных столба, две вехи'. Название это стало, как представляется мне, весьма символичным. Около трех десятилетий назад, когда я попал туда в первый раз, прибрежное шоссе, тянувшееся вдоль Средиземного моря от Александрии до ливийской границы, казалось безжизненным. Из тогдашнего путешествия до Эль-Аламейна я не могу припомнить ничего, за что зацепился глаз. А в самом местечке военные мемориалы воспринимались как некие придорожные знаки, указывающие на пролегавшие здесь когда-то боевые линии. Правда, знаков этих не два, а три. Но это не столь важно.
Первое, что поражает при посещении этих вех скорби, это - сдержанное величие, лишенное намеков на помпезность. Здесь нет изображений солдат, застывших в стремительном броске на врага. Нет изваяний скорбящих жен и матерей. Эстетическая завершенность всех памятников заключается в спокойной величавости и гармонии с окружающим ландшафтом, ибо все они построены из светлого камня, прекрасно сочетающегося с пустынным пейзажем.
И при этом каждое из сооружений по-своему передает дух и традиции народов, погибших представителей которых оно увековечивает.
Британский мемориал является традиционным английским военным кладбищем - бесконечные ровные ряды одинаковых каменных надгробий на гладкой поверхности каменистой пустыни.
Германский представляет собой стилизованное здание крепости или средневекового рыцарского замка, воздвигнутое из более темного камня. Внутри его стен построены галереи, разделенные на отдельные ниши. В каждой находятся по три темно-серых, почти черных каменных саркофага, на которых изображены гербы и названия земель Германии - Саксония, Бавария, Бранденбург и т.д. Есть и саркофаги с гербами Австрии и Судетской области. Над каждым саркофагом черные каменные доски с выбитыми именами погибших выходцев из этих земель. Один саркофаг лишен герба и названия - под ним похоронены солдаты, чью родину установить не удалось. Всего на мемориальных досках выбито 4200 имен.
Несмотря на обилие света, германский мемориал выглядит несколько мрачновато, что, похоже, и замышлялось авторами проекта. В моем представлении ансамбль пронизан тевтонским духом с некоторыми элементами древнеегипетской архитектуры - в центре мемориала возвышается каменная игла стелы, постамент который украшен высеченными в камне изображениями соколов в древнеегипетском стиле. А тевтонский дух подчеркивают изображения тевтонских крестов, укрепленные над каждым саркофагом.
Попутно замечу, что в Северной Африке подобные германские военные кладбища существуют также в Ливии, Тунисе и Марокко.
Итальянский мемориал выглядит наиболее привлекательно, если это выражение здесь уместно. Проектировавший его архитектор смог придать этому месту скорби жизнеутверждающую силу. Итальянцам удалось совместить колумбарий с храмом - мемориал в проекции напоминает форму креста. Но храма очень светлого в прямом смысле слова благодаря обилию солнечного света, который струится из огромных стеклянных витражей, открывающих чудесный вид на желтый песчаный берег, который плавно переходит в бирюзовый цвет средиземноморской воды. И над этой приятной глазу картиной высится огромный деревянный католический крест. Яркость добавляют облицованные светлым мрамором стены мемориала. А 'перекладина' креста состоит из чреды помещений колумбария, стены которых от пола до потолка выложены небольшими мраморными плитками белого цвета с начертанными именами погибших в алфавитном порядке. Правда, среди 4800 табличек встречается немало с надписью 'ignoto', то есть 'неизвестный'.
В основном зале мемориала на мраморном постаменте установлен бронзовый бюст итальянского офицера. Это - единственный скульптурный портрет, присутствующий во всех трех мемориалах. Меня, естественно, весьма заинтересовало, кто же из тысяч погибших заслужил столь великую честь. Из текста на постаменте я смог разобрать лишь имя - Paolo Caccia Dominioni di Sillavengo. Поиски в интернете показали, что человек этот в Италии достаточно известен. С помощью знающего итальянский приятеля я выяснил, что Паоло Каччиа ди Силлавенго героически участвовал в аламейнской битве и был награжден серебряной медалью за мужество. Перипетии тогдашней итальянской политической жизни привели его к партизанам-антифашистам, за что он дважды становился узником муссолинских застенков. Автор нескольких книг, в том числе об этом знаменитом сражении. А скульптурного портрета в мемориале он, в частности, удостоен за то, что был инициатором его создания и смог добиться реализации своего проекта - увековечить память погибших боевых товарищей. Прожил на свете 96 лет и скончался в 1992 году.
Несмотря на то, что район, где расположены военные мемориалы в Эль-Аламейне, до сих пор остается довольно безлюдным и далеким от центров цивилизации, все мемориалы содержатся в удивительном порядке. На каждом из них работают египтяне, которые поддерживают чистоту, ремонтируют то, что надо, заботятся о деревьях и кустарниках. Содержание всей этой армии обслуживающего персонала требует немалых средств. Как рассказал мне словоохотливый смотритель германского мемориала Монам Рауф, когда-то участок земли, на которой возведен германский мемориал, принадлежала его семье. Дед моего собеседника уступил участок германскому правительству с условием, что он и его потомки будут служить при нем. 'Я отношусь к третьему поколению моей семьи, работающему здесь', - поведал Монам. Он рассказал, что ежегодно в октябре в мемориале проходят чествование павших солдат, для участия в которых приезжают сотрудники посольства и делегации из Германии. Он с гордостью показал письмо сына фельдмаршала Эрвина Роммеля, присланное в ответ на приглашение посетить Эль-Аламейн.
Подобные поминальные мероприятия в Эль-Аламейне устраивают правительства других стран, чьи граждане в 1942 году обрели последний приют в египетской земле. Во исполнение обещания оставшихся в живых боевых товарищей, начертанных на разных языках: 'Вы никогда не будете забыты'.
Справедливости ради следует заметить, что в битве при Эль-Аламейне осенью 1942 года погибло более 13,5 тысяч солдат союзных войск и более 30,5 тысяч их тогдашних противников. Где-то мне встретились сообщения о том, что поля африканских сражений с тех пор не до конца разминированы, поэтому до наших дней останки погибших лежат там, где настигла их смерть.
Говорят, война не закончилась, пока не предан земле последний погибший на ней солдат.
Неужели и аламейнское сражение до сих пор продолжается?..
А не пора ли и нам подумать об увековечивании памяти погибших на африканской земле соотечественников, независимо от того, по какую сторону фронта завела их в годы боев военная судьба? Эль-Аламейн, как представляется, место для этого вполне подходящее.
В заключение считаю уместным привести слова, выбитые на доске, укрепленной на одной из стен германского мемориала. Привожу их целиком:
'Здесь покоятся останки 31 солдата неизвестной национальности. Смерть на этом месте отняла и у них все - их имена, возраст, народ, к которому они принадлежали, отняла все земные ценности, превратив их в ничто. И только одно является светлым лучом в беспросветном мраке бесконечной войны и безбожного мира, в котором они здесь сражались. Неважно кто - враги, друзья или братья, неважно - являлись ли они сынами Германии, Италии или Британии.
Верность долгу была их сутью.
Благородство их законом.
Один Бог знает их всех.
Он один знает их имена, одному Ему должно оценивать их деяния.
К Нему одному обращаются молитвы живых и мертвых.
Молитвы о мире'.
Думаю, эти слова справедливы в отношении всех павших воинов на земле, независимо от того, известны их имена, или нет, независимо от того, когда, где и во имя чего они погибли. Смерть сделала их всех героями.
Земля им пухом!
