В ходе скоротечной августовской войны между Россией и Грузией многие европейцы радовались, что Евросоюз наконец-то начал осознавать реалии Восточной Европы. Ведь если бы не президент Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy), лихорадочно метавшийся между Тбилиси и Москвой, война могла бы затянуться очень надолго. А Европейский Союз - альянс из двадцати семи государств - выступил здесь в роли честного посредника.
К сожалению, по окончании конфликта старые проблемы не ушли до конца, а вдобавок к ним появились новые. Заметного усиления военного и дипломатического участия структур Евросоюза в пораженных конфликтами точках региона не произошло. Невесть какая по счету "газовая война" между Украиной и Россией, разразившаяся в январе, в очередной раз выявила бессилие Европы перед собственной зависимостью от Москвы как поставщика энергоносителей и некоторых нестабильных стран - в вопросах транзита. С точки зрения населяющих регион народов восточноевропейские страны производят впечатление наблюдающих за новообретенными воинственными манерами России. А теперь, когда кредитный кризис жестоко ударил по экономикам части восточноевропейских стран, в роли бессильного наблюдателя рискует оказаться уже Евросоюз - и с этим ничего не поделаешь.
Весной Европа совершит еще одну попытку выступить на восточном политическом фронте. По инициативе Швеции и Польши будет запущен проект "Восточное партнерство", в рамках которого будет вестись сотрудничество со всеми бывшими республиками СССР, занимавшими его западную часть, то есть с Украиной, Молдавией, Грузией, Арменией, Азербайджаном и (в перспективе) Белоруссией. На это планируется выделить около 350 миллионов евро (приблизительно 450 млн. долл.).
Что касается конкретного содержания, то в этом смысле "Восточное партнерство" выглядит вполне благонадежно. Обещается постепенная, зато всесторонняя интеграция стран-партнеров в громадное рыночное пространство ЕС, поощрение прозрачности в секторе энергетики и стимулирование мобильности населения путем заключения различных визовых соглашений.
Впрочем, как уже было во всех предыдущих случаях, когда Европа пыталась работать с этим регионом, на тему вступления его стран в ЕС наложено табу.
Радует то, что в последнее время становится все труднее и труднее относить все эти страны к одной категории. Белоруссия упорно следует выбранному ею пути авторитаризма, хотя агрессивное отношение со стороны России вынуждает президента Лукашенко совершать некоторые движения в направлении Запада (в частности, им был внезапно принят экстренный кредит Международного валютного фонда). Армения и Азербайджан продолжают маячить где-то посреди опасной зоны, находящейся между демократией и авторитаризмом. Что касается Украины и Молдавии, то эти страны, несмотря на недавние провалы во внутриполитической сфере, продолжают заявлять о своей нацеленности на евроатлантическую интеграцию.
Впрочем, если с "евро-" еще что-то понятно, то "-атлантическая" интеграция может оказаться сомнительной затеей. В 2008 году НАТО заявило о готовности принять в свои ряды Украину и Грузию, но такие влиятельные члены альянса, как Германия и Франция, активно противодействовали этому. Отношение населения этих стран к перспективе вступления в альянс в лучшем случае можно назвать неоднозначным. Если в Грузии доля граждан, одобряющих вступление в НАТО, иногда достигала 75 процентов, то на Украине этот показатель не превышает двадцати. А такие факторы, как война на Кавказе и сравнительно мягкое отношение к России президента Обамы, делают перспективу дальнейшего расширения НАТО еще более туманной.
Что касается Евросоюза, то были времена, когда кое-кто из евробюрократов высшего ранга высказывался в том духе, что пустить Украину в Евросоюз - это все равно, что включить Мексику в состав США. И если так называемые "цветные революции" оставили по себе какое-то наследие, то заключается оно лишь в том, что теперь несколько меньшее количество европейцев готовы спорить с тем, что украинцев и молдаван можно называть европейцами. Сейчас, однако, какие бы разнообразные меры Европа ни предлагала, все они подаются под общим соусом молчания в ответ на просьбы этих стран о вступлении.
Пока финансовый кризис продолжает бушевать, от Евросоюза, конечно, никоим образом не следует ждать никаких проявлений открытости в этом вопросе. А если вспомнить, что с кризисом, по идее, должны открываться новые возможности, то лимитирующим фактором здесь станет степень готовности ЕС резко повысить свой уровень доверия к региону. В конечном итоге все сведется к тому, чтобы четко сказать, есть ли вообще перспектива расширения ЕС за счет части восточноевропейских стран; впрочем, то, что в ближайшем будущем никакого расширения не будет, - тоже предельно ясно.
Для такой страны, как Украина, членство в ЕС возможно лишь по окончании долгого и многотрудного пути, первой остановки на котором не предвидится еще лет пятнадцать. С другой стороны - можно будет надеяться, что у страны наконец-то появится какая-то цель, а у вечно ссорящихся друг с другом политиков - хоть какой-то общий идейный знаменатель, вокруг которого можно будет выстроить подобие консенсуса.
Разрешение дилеммы о расширении, конечно, не станет причиной мгновенного восстановления репутации Европы и не поможет ей вести более эффективную политику на Востоке. Тем не менее, ответ на этот вопрос станет ясным знаком того, что Европа пробуждается ото сна.
Фабрицио Тассинари - старший научный сотрудник Датского института зарубежных стран (Копенгаген), временный сотрудник Центра трансатлантических отношений имени Джона Хопкинса (Вашингтон). Летом в США выйдет его книга "Почему Европа боится своих соседей"
