В середине февраля Россия и Китай подписали соглашение, по которому китайские кредитные учреждения выдадут заем в 25 млрд. долларов российским энергетическим компаниям 'Транснефть' и 'Роснефть' в обмен на строительство ответвления нефтепровода 'Восточная Сибирь - Тихий океан' от Сковородино до китайской границы и гарантированные долгосрочные поставки значительных объемов нефти. После провала усилий США во встраиванию тактического сотрудничества с государствами Центральной Азии по вопросу Афганистана в более широкое стратегическое видение, соглашение о ВСТО означает, что Китай и Россия вновь способны вести сотрудничество по геоэкономическим вопросам даже в контексте своего соперничества за влияние в Центральной Азии.
ПРЕДЫСТОРИЯ: Планы России по созданию восточно-сибирского нефтепровода долгое время откладывались из-за неопределенности вокруг его дальнейшего маршрута: в Китай или к дальневосточному порту, откуда нефть могла бы поставляться другим потребителям - например, Японии. Хотя идея строительства такого трубопровода была впервые высказана в середине 1990-х, когда администрация Ельцина пыталась активизировать российско-советское [так в тексте - прим. пер.] экономическое сотрудничество, лишь в апреле 2003 г. президенты Владимир Путин и Ху Цзиньтао подписали соглашение о строительстве трубопровода до Дацина, центра нефтехимической промышленности во Внутренней Маньчжурии. В то же самое время Михаил Ходорковский, возглавлявший тогда ЮКОС, подписал соглашение с китайскими энергетическими трестами о прокладке маршрута в сторону Китая.
Однако полгода спустя Ходорковский оказался в тюрьме в ожидании суда, а ЮКОС был расчленен. Тихоокеанский маршрут вновь оказался на повестке дня, и Москва хотела использовать его для получения рычагов влияния в отношениях с Японией. В конце 2004 г. чиновник российского правительства одобрил маршрут трубопровода до тихоокеанского порта Находка, заблокированный 'Транснефтью', но дальнейшая реализация проекта была застопорена из-за спора вокруг Курильских островов. Наконец, в апреле 2005 г. российское правительство решило интегрировать два варианта. Трубопровод, начинаясь в Тайшете в Восточной Сибири, должен был разветвляться в направлении Дацина и Находки. Кроме того, денежные вливания позволяют 'Роснефти' выполнить долговые обязательства, составляющие в этом году более 9 миллиардов долларов.
Новое соглашение о ВСТО предусматривает, что российская нефть будет продаваться в Китай по 22 доллара за баррель, а процентная ставка по китайскому кредиту России составит 6 процентов. Обе цифры крайне выгодны. По подписанному соглашению Россия обязывается построить трубопровод до Сковородино пропускной способностью 1,6 млн. баррелей в день. В обмен на кредиты в 15 млрд. долларов для 'Роснефти' и 10 млрд. долларов для 'Транснефти' Россия будет разрабатывать новые месторождения, построит ответвление ВСТО на Дацин от Сковородино до китайской границы и будет поставлять Китаю не менее 300 000 баррелей в день. По китайской территории Пекин проложит трубопровод до Дацина протяженностью примерно 600 миль. От Сковородино до бухты Козьмно Россия построит еще один трубопровод пропускной способностью 1 млн. баррелей в день.
ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ: Вплоть до октября прошлого года Россия надеялась, что Казахстан также будет использовать ее трубопровод ВСТО и даже открыто предлагала это национальному тресту по транзиту энергоносителей 'КазТрансОйл'. Однако глава энергетического треста 'КазМунайГаз' выразил сомнения. Похоже, все дискуссии, которые имели место, касались только самых общих вопросов, а конкретные объемы и графики даже не затрагивались. Безусловно, опыт Казахстана на переговорах с Россией, которая затягивает удвоение пропускной способности трубопровода Тенгиз-Новороссийск (Каспийский трубопроводный консорциум), несмотря на достигнутую принципиальную договоренность, заставляет энергетическую элиту Казахстана скептически относиться к подобным заявлениям.
Тем не менее, соглашение с Китаем о ВСТО является неотъемлемой частью продолжающейся уже несколько лет переориентации российского экспорта энергоносителей с Европы на Азию. В этой связи стоит отметить, что также в феврале Россия ввела в эксплуатацию свой первый СПГ-терминал для Восточной Азии. При достижении полной проектной мощности этот терминал, являющийся первым шагом России на глобальный рынок сжиженного природного газа, мог бы удовлетворять 5 процентов мирового спроса. Ожидается, что на первом этапе объем сжиженного газа составлял бы треть этого потенциала, причем две трети производимой продукции направлялось бы в Японию, а остальное шло бы в Северную Америку и Южную Корею. Этот расчет основан на прогнозе, согласно которому ежегодное увеличение спроса на газ в Азии будет составлять в среднем 3 процента как минимум до 2030 г. включительно, а значительная часть этого спроса будет приходиться на Индию и Китай.
Китайско-российское соперничество за влияние в Центральной Азии проявляется на всем протяжении настоящего десятилетия по мере расширения китайского влияния в регионе. Влияние в соседнем Кыргызстане было установлено еще в 1990-е годы и с тех пор не снижалось. Возможно, именно в энергетической области оно наиболее очевидно. Трубопровод из восточного Казахстана в западный Китай, договоренность о создании которого была достигнута в конце 1990-х, после многолетних проволочек был, наконец, построен и открыт, и существуют планы его продления на запад до Актобе и дальше. Договоренность о создании газопровода из Туркменистана была достигнута в прошлом году, и в настоящее время он строится, причем работы также начаты в Казахстане и Узбекистане, государствах транзита. Кроме того, Шанхайская организация сотрудничества дала Китаю регулярный форум для углубления контактов и сотрудничества с центральноазиатскими государствами, которые он может впоследствии развивать на двусторонней основе. Так, например, на базе договора 2005 г. о дружбе и сотрудничестве углубляются отношения с Узбекистаном в ряде сфер - особенно, в последние два года.
ВЫВОДЫ: В начале нынешнего десятилетия казалось, что Россия и Китай будут вместе определять будущее Центральной Азии и даже неформально разделят ее на соперничающие сферы влияния. Соглашение от июня 2001 г., институционализировавшее группу 'шанхайская пятерка' в Шанхайскую организацию сотрудничества, также предусматривало создание совместного антитеррористического центра в Бишкеке, который, однако, позже был учрежден в Ташкенте. Китайско-российский аспект этого сотрудничества проявился отдельно в июле 2001 г., когда две страны подписали свой первый за пятьдесят лет Договор о добрососедских отношениях, дружбе и сотрудничестве. После 11 сентября резкое усиление интереса США к региону привело к подписанию в октябре 2001 г. договоров о военных базах с Ташкентом и Бишкеком. К концу 2002 г., когда американские войска были размещены в Афганистане, казалось, что Вашингтон заблокировал неминуемую китайско-российскую гегемонию в Центральной Азии.
Однако на начало 2009 г. влияние Америки сокращалось. В 2005 г. Узбекистан изгнал американские войска, а сегодня США теряют базу 'Манас' в Кыргызстане, хотя Вашингтон рассматривает возможность возобновления военного сотрудничества с Ташкентом в случае окончательной потери базы. Возможно, в Центральной Азии еще есть место для западных держав, и центральноазиатские государства признают, что это может быть в их интересах. Например, Казахстан теперь так же обеспокоен вынужденной зависимостью от Китая, как ранее вынужденной зависимостью от России. И Казахстан и Туркменистан движутся в направлении долгосрочной экспансии экспорта энергоресурсов в западном направлении. Однако, похоже, что ни США, ни Европа не имеют стратегического видения в регионе, или, по крайней мере, средств для его реализации, несмотря на то, что почти два года назад ЕС принял Стратегию партнерства с Центральной Азией.
После того, как в 2005 г. Национальная нефтяная корпорация Китая приобрела канадскую компанию Petrokazakhstan, победив на тендере российский 'Лукойл', с обеих сторон звучали голоса в пользу более тесного сотрудничества по вопросам энергетики. Соглашение по ВСТО вписывается в эту тенденцию, и оно важно, прежде всего, с точки зрения двусторонних отношений, если не считать интересы третьих стран - таких, как Япония, которая хотела импортировать энергоносители из России, но не могла предложить таких же выгодных условий, как Китай. Китайско-российское соглашение по ВСТО свидетельствует о том, что, даже если зарождавшаяся десять лет назад центральноазиатская 'Антанта' Китая и России так и не появилась на свет, то потенциал содержательного и масштабного сотрудничества между Пекином и Москвой был воссоздан. Несмотря на это, центральноазиатские государства будут по мере своих возможностей лавировать между ними, стремясь также сбалансировать свои отношения с другими акторами - такими, как ЕС и его государства-члены, США и Япония.
Об авторе: Роберт Катлер - старший научный сотрудник Института европейских, российских и евразийских исследований Карлтонского университета.
