Что-то подозрительно часто в последнее время белорусские официальные лица стали уклоняться от контакта во время визитов высокопоставленных чиновников из ЕС и прочих европейских общественных деятелей. Совсем недавно, например, не успела еврокомиссар по внешним связям и европейской политике Бенита Ферреро-Вальднер вылететь из Брюсселя в Минск, как президент А.Лукашенко с сыном срочно отбыли в Ереван. Как потом выяснилось, 'для налаживания двухстороннего сотрудничества с учетом влияния мирового финансово-экономического кризиса...' Прошла пара недель, и в совершенно дурацком положении оказались правозащитники из международной организации Amnesty International (AI). По сообщению "Телеграфа", функционеры AI Никола Дакворт и Хеза Макгил приезжали в Минск с вполне конкретной и понятной целью: во-первых, довести до сведения белорусов отчет о ситуации, сложившейся в мире вокруг смертной казни, а во-вторых, обсудить эту проблему с белорусским руководством, потому как в настоящее время Беларусь - единственная страна на европейском континенте, где еще применяется высшая мера наказания... Увы, в Администрации президента 'не нашлось времени', чтобы встретиться с правозащитниками, что дало повод AI в очередной раз заявить: 'Власти Беларуси пока не демонстрируют воли к тому, чтобы проблема смертного наказания широко обсуждалась в обществе...' Мало того, сотрудников AI проигнорировали и в МВД Беларуси, отказавшись сообщить статистику исполнения смертных приговоров, что симпатий к нашей стране явно не добавляет...
Наверное, с точки зрения белорусской власти подобные сведения являются 'государственной тайной' и потому не подлежат публичному разглашению... Хотя, чего уж тут скрывать, тем более от собственного народа, который, если верить результатам 'исторического' референдума 1996 года, на вопрос об отмене смертной казни ответил однозначно: за отмену смертной казни - 17,93% (от проголосовавших), против отмены - 80,44%. На фоне таких потенциальных возможностей доклад Amnesty International 'Прекращение казней в Европе: к отмене смертной казни в Беларуси' выглядит почти 'безобидно'. По оценкам AI, c момента обретения Беларусью независимости в 1991 году, в стране могли казнить не менее 400 человек. Почему могли? По все той же причине - смертная казнь в Беларуси окружена строгой завесой секретности: осужденных и их родственников не уведомляют о дате приведения приговора в исполнение; родным и близким не выдают тело; о месте захоронения им не сообщают. В докладе AI, в частности, говорится: 'Проблема применения смертной казни в Беларуси значительно усугубляется многими изъянами системы уголовного судопроизводства, в рамках которой смертные приговоры выносятся и приводятся в исполнение вопреки международным нормам и стандартам, относящимся к данному виду наказания. Существуют убедительные доказательства того, что в стране применяются пытки и другие виды жестокого обращения с целью получения 'признательных' показаний; что осужденных могут лишить полноценной возможности обжаловать приговор; что жестокость, бесчеловечность и унизительность смертной казни еще острее воспринимаются осужденными и их родными из-за секретности, окружающей смертную казнь. Ни осужденных, ни родственников заранее не извещают о дате исполнения приговора, поэтому заключенные-смертники живут в постоянном страхе: каждый раз, когда открывается дверь камеры, их могут увести на казнь'.
Отмечено также, что перечень преступлений, караемых у нас смертной казнью, отнюдь не краток: 12 видов преступлений в мирное время и 2 - в военное, что ни в малейшей степени не соответствует Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека. При этом AI признает: 'С момента обретения независимости, власти Беларуси приняли некоторые меры, направленные на отмену смертной казни. Так, было сокращено число уголовных преступлений, караемых смертью, а в 2004 году Конституционный суд вынес решение о том, что данный вид наказания не соответствует (!) положениям Конституции и может быть отменен президентом и парламентом. Однако белорусские власти до сих пор не проявили политической воли к тому, чтобы начать широкую общественную полемику по этой проблеме.' Ну, что ж, давайте исправлять упущенное, хотя бы в рамках блога. А для начала предлагаю взглянуть, как обстоят дела со смертной казнью в остальном мире. По данным все той же AI, в 2008 году в среднем каждый день в мире казнили по 7 человек: в 52 странах мира к высшей мере были приговорены 8864 человека, казнены - 2390 в 25 странах. По сравнению с 2007 годом количество приведенных в исполнение приговоров возросло почти вдвое (в прошлом году этот показатель составил 1252 казни). Как и прежде, абсолютным лидером по числу проведенных в прошлом году казней остается Китай - 1718. Правозащитники обращают внимание, что цифра не может считаться точной - информация об этом в КНР, как и в Беларуси, является секретной, а потому получить точные сведения невозможно. Вместе с Китаем в первую пятерку 'палачей' входят: Иран (346 казней), Саудовская Аравия (102), США (37) и Пакистан (36) - всего на эти страны приходится 93% всех казней мира.
По статистике, чаще всего приговоренным к высшей мере наказания отрубают голову, убивают электрическим током или смертельной инъекцией, вешают или забрасывают камнями (в исламских странах). В Китае предпочитают или расстрел, или смертельную инъекцию, причем второе становится все более популярным. Вообще, по сравнению с другими государствами в Китае к смертной казни относятся наиболее креативно - там местное руководство заказало у компании 'Jinguan Auto' целую армаду автобусов-'душегубок', и теперь суды в маленьких городах и деревнях Китая для исполнения приговоров могут вызывать палачей и бригаду медиков прямо к себе 'на дом', как 'скорую помощь'. Рациональное зерно состоит еще и в том, что благодаря обновленной процедуре экзекуции упрощается изъятие у казненных внутренних органов для пересадки больным - врачи смогут вовремя доставить их адресату. Надо полагать, в результате китайская транспланталогия получит дополнительное развитие, ибо казнят там за великое множество преступлений, в том числе за коррупцию и неуплату налогов. Что касается обеих Америк, то, по мнению правозащитников, США - единственная страна в Новом Свете, которая продолжает применять казни 'настойчиво'. В 2008 году в Штатах были казнены 37 человек, больше всего (18 человек) - в Техасе. В то же время четверо смертников в США были освобождены после того, как суд признал их невиновность.
Констатируя рост количества смертных приговоров, правозащитники отмечают и некоторые положительные сдвиги. Так, в 2008 году помимо Узбекистана от высшей меры наказания отказалась Аргентина. Уже в марте этого года окончательно, вне зависимости от обстоятельств преступления, отменена смертная казнь в Италии, хотя 13-й протокол к Конвенции о защите прав человека эта страна подписала еще в 2002 году. Таким образом, Европа, за исключением Беларуси, в настоящее время является территорией, полностью свободной от смертной казни. Свое стремление к отмене государственного умерщвления людей выразили также Алжир, Ливан, Казахстан, Сомали, Мали и Того. Если говорить о России, то еще в в 1996 году РФ присоединилась к конвенции 'О создании Совета Европы' и взяла при этом на себя обязательство отменить смертную казнь как вид уголовного наказания. И обязательство свое до сих пор выполняет безукоризненно. По решению Конституционного Суда от 2 февраля 1999 года применение смертной казни в России приостановлено до тех пор, пока во всех субъектах РФ не будет введен суд присяжных. Таким образом, вот уже десять лет Россия живет в условиях моратория, что в последнее время вызывает все большие разногласия в российском обществе. Если судить по опросам, то в России, как и у нас, смертную казнь поддерживают, по разным версиям: от 57% до 84% населения. Причем главный аргумент сторонников смертной казни чаще всего сводится к следующему - потенциальных убийц и насильников может остановить только страх смерти. А потому с преступностью надо бороться исключительно через устрашение, то есть через физическое уничтожение.
Это свидетельствует лишь о том, что за последние несколько столетий нравы у людей не сильно изменились. В этом легко убедиться, стоит только заглянуть в исторические справочники. Так, в Великом Княжестве Литовском до середины XV века лишение жизни назначалось за кражу и государственные преступления, а со второй половины XV в. - еще и за воинские преступления. Первый, Второй, а затем и Третий Литовские статуты предусматривали смертную казнь также за многие другие преступления - против веры, нравственности, семьи, за убийство, за ряд преступлений против здоровья и имущества. От исполнения приговоров вообще мороз по коже. Э.-В.Марганавичене приводит очень живописные примеры средневековой литовской юриспруденции. Например, в Вильно в одном судебном приговоре особо опасному преступнику говорилось: 'По сему за столь жестокое умышленное и злодейское убийство преступник должен быть приговорен к смерти и с сего света изжит разными жестокими мучениями, а именно: раскаленными клещами тело рвать, лошадьми волочить и живым на кол посадить, дабы строгостью наказания отвратить других от свершения подобных бесчинств и злодеяний'. Особенно жестокой была смерть убийц отца или матери: '...По рынку водя клещами тело рвать, а после, посадив в кожаный мешок к нему собаку, петуха, ужа, кошку, мешок зашить и где глубже в воде утопить'. Аналогичное наказание ожидало и сообщников отцеубийцы. За преступления перед церковью жертвы, как правило, подвергались пыткам, а затем сжигались. На костер можно было попасть и за умышленный поджог - за огонь карали огнем. Им же наказывали и за изготовление фальшивых денег. Мужчин, пойманных на месте преступления за изнасилование женщины, карали через повешение. Страшнейшей угрозой склонному (!) к жестокому преступлению было вплетение в колесо. Переломав осужденному кости, тело его вплетали в колесные спицы и на длинном шесте поднимали кверху...
Не менее радикально поступали с преступниками в Западной Европе и Московии. За какие только преступления не предусматривал смертную казнь Судебник 1550 года, принятый Иваном IV: за первую кражу, если вор пойман с поличным или в процессе пытки признался в содеянном, за вторую кражу и мошенничество, за разбой, душегубство, ябедничество (!), за убийство господина, государственную измену, церковную кражу, поджог. При Иване Грозном смертная казнь, которая должна была назначаться 'без всякой пощады', приняла невиданный до того размах, когда, как писал Н.Карамзин, 'Москва цепенела в страхе'.
С тех пор много воды утекло, но мне почему-то кажется - стоит только объявить, что завтра в Минске на Центральной площади будут публично 'раскаленными щипцами рвать тело', а затем сажать на кол какого-нибудь педофила или серийного убийцу, то количество желающих поприсутствовать на этом зрелище окажется в тысячу раз большим, чем на митинге, посвященном Дню Воли 25 марта. И совсем не потому, что народ наш какой-то особенно жестокий, просто любая казнь - это прежде всего сложная форма мести и универсальный способ удовлетворения самых низменных человеческих инстинктов. И это очень опасно. Знаменитый в прошлом российский юрист-социолог М.Гернет по этому поводу писал: 'Смертная казнь сеет одичание в обществе, развращает народ и даже детей. Причем она развращает народ не только там, где совершается публично, но и там, где прячется, забирается в углы тюремных дворов, в закрытые помещения, где совершается по ночам, крадучись, как само преступление.'
Нельзя не согласиться и с российским публицистом С.Мининым, который считает: 'Мы склонны преуменьшать ужас пожизненного заключения и преувеличивать ужас казни. Во многом это связано с тем, что казнь эффектнее. При этом мы недооцениваем личную свободу, считая ее чем-то второстепенным в сравнении с биологическим существованием. Мы искусственно и спекулятивно реконструируем мышление заключенных, которым предстоит умереть и которым, в свою очередь, предстоит провести в камере остаток жизни. Мы создаем искусственную иерархию их мотивов, не представляя до конца, что именно они чувствуют. Мы упрощаем сложное и, как следствие, пытаемся действовать просто и конкретно'. А простота, как известно, хуже воровства. И потому тот же Гернет уже давно предвидел: 'История смертной казни показывает, что это наказание вымирает и что окончательное его исчезновение из законодательств, продолжающих сохранять смертную казнь, лишь вопрос времени.' Думаю, время для категорической и полной отмены смертной казни наступило и в Беларуси. Чего, собственно и добивается правозащитная организация Amnesty International, которая призвала власти Беларуси 'незамедлительно ввести мораторий на исполнение высшей меры наказания в качестве первого шага по направлению к абсолютному запрету на смертную казнь'. По мнению правозащитников, это позволит уменьшить изоляцию нашей страны от остальной Европы и будет способствовать укреплению наши связей с Евросоюзом. Правда, до последнего времени официальный Минск от решения этого вопроса старается всеми силами увернуться, ссылаясь на результаты референдума 1996 года и утверждая, что население Беларуси к запрету на смертную казнь в подавляющем большинстве еще не готово.
В свою очередь белорусские правозащитники настойчиво пытаются убедить власть в обратном. В начале этого года правозащитные организации Беларуси объединились для проведения общей кампании против смертной казни: идет сбор подписей под обращением к властным структурам, объявлен конкурс творческих работ, проблемные публикации чаще появляются на страницах негосударственных газет и в Интернете. Однако, в условиях Беларуси совершенно очевидно, остановить вынесение смертных приговоров способно только политическое решение высшего белорусского руководства, а если точнее - лично президента. Идеология 'жесткой руки', 'карающего, но справедливого хозяина', исповедуемая в нашей стране, не способствует либерализации общественных взглядов, но официальная белорусская власть сейчас хотя бы внешне пытается наладить продуктивный диалог с Европой. К тому же отмена смертной казни - одно из 12 условий, сформулированных Евросоюзом для развития такого диалога, а потому можно предположить, что в ближайшее время власти Беларуси все же последуют российскому примеру, объявив временный мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение. Об этом, в частности, свидетельствует недавнее заявление зампредседателя Верховного суда РБ В.Калинковича о том, что 'мы, по сути, подошли к мораторию на смертную казнь'. В то же время чуть раньше председатель Конституционного суда РБ П.Миклашевич высказался не так оптимистично, заметив, что вопрос об отмене смертной казни в Беларуси можно решить только путем проведения референдума. Он также пояснил - право принимать решение о вынесении на референдум этого вопроса имеют парламент и глава государства.
Короче, круг замкнулся. Разомкнется ли он у нас когда-нибудь, мы узнаем уже в ближайшее время. Говорят, когда-то в эпоху Возрождения в Венецианской республике был осужден пекарь, которого застали с ножом около тела убитого мужчины. Приговоренного казнили, а невиновность его была доказана уже после исполнения приговора. С тех пор, пока существовала Венецианская республика, перед началом каждого судебного заседания специальный глашатай напоминал судьям во всеуслышание: 'Помни о пекаре!' С тех пор и до последнего времени этот лозунг всегда находился перед глазами итальянских судей. А самый известный британский палач Альберт Пирпойнт однажды заметил: 'Плод моего опыта имеет горький привкус: я не верю, что смерть хотя бы одного из казненных мною каким-либо образом предотвратила другие убийства. Я считаю, что смертная казнь не дает никаких результатов. Она - только месть'
