В первый раз за последние несколько лет мы не едем с семьей в Грузию на Пасху. Друзья и знакомые предупреждают: ситуация взрывоопасна. Это при том, что о 'недопущении конфронтации' говорят и власть и оппозиция. Люди готовы стоять до конца, потому что чувствуют: оказались в политической ловушке. Не оппозиция выводит народ на акции протеста - массы сами подталкивают оппозицию и власть к действию. Им нужна определенность, какой бы она ни была.
На 9 апреля в Грузии намечено начало новой волны акций протеста. В первую очередь, символична сама дата. В этот день исполнится 20 лет со дня событий 1989-го, когда в Тбилиси советские войска жестоко разогнали многотысячный митинг, участники которого требовали независимости Грузии. В результате погибли два десятка человек, сотни получили травмы и отравления. Эта дата считается началом фактического восстановления независимости Грузии. И именно 9 апреля 1991-го тогдашний председатель Верховного совета Грузии Звиад Гамсахурдиа, впоследствии ставший первым президентом страны, провозгласил независимость по итогам всенародного референдума.
Большинство оппозиционных партий, несмотря на определенные разногласия, поддерживают выступления против Михаила Саакашвили. Ожидается, что они продлятся неделю, в них будут участвовать более 150 тысяч человек (огромная для Грузии цифра). Многие граждане страны и заинтересованные внешние наблюдатели считают грядущие события переломными в дальнейшей судьбе Грузии и не только. Для того чтобы предположить последствия, нужно разобраться в том, что происходит сейчас. В настоящий же момент в Грузии происходит следующее: фактический отказ в членстве в НАТО на неопределенное время, противостояние с Россией, ошибки действующей власти, невнятные предложения оппозиции, экономические и психологические последствия войны.
Казус в том, что Грузия легче переживает мировой финансовый кризис, потому что, проиграв войну, получила 4 миллиарда помощи. Национальная валюта стабильна, угроза дефолта ниже, чем в евросоюзовской Ирландии. Арабские и прочие инвесторы не страшатся вкладывать в Грузию, ходят слухи о заинтересованности Березовского вновь приобрести лицензию на "Боржоми", несмотря на критику Саакашвили. При этом сельское хозяйство в упадке, промышленность, строительство и банковская сфера испытывают те же трудности, что и весь мир.
Самая большая идеологическая проблема действующей власти - война с Россией. Война всегда оценивается по ее результатам. Независимо от того, кто ее развязал, Грузия проиграла войну и 'официально' потеряла 25% своей формальной территории. На этом фоне оппоненты обвиняют власть в репрессивных мерах: подавлении оппозиции, ограничении свобод, включая контроль над СМИ, давлении на судебную систему, ущемлении бизнеса. К этому добавляются незавершенные реформы, отсутствие плана по преодолению кризиса, потеря доверия Запада и невозможность диалога с Россией.
Кредит народного доверия президенту исчерпан, сохранение власти лежит теперь в политической плоскости. Но даже ярые противники Саакашвили задаются вопросом о возможной альтернативе. По общему признанию, расклад сил приблизительно таков: 30% поддерживают действующую власть, 30% категорически против, оставшиеся граждане не определились, но однозначно ждут перемен. Наиболее непримиримо настроены жители Тбилиси. В столице число противников Саакашвили выше, чем в регионах, но кардинальный перелом еще не наступил.
В своем единстве сменить действующую власть и приверженность западному курсу развития Грузии оппозиция пестрит людьми с разными взглядами и мотивацией. Но в этом широком охвате и кроется ее слабость. Среди реальных претендентов на президентское кресло, безусловно, Нино Бурджанадзе, и сейчас власть ей активно противодействует, потому что понимает: договориться с этой госпожой не удастся. Но ее все еще олицетворяют с властью.
Имеет шансы Ираклий Аласания - бывший представитель Грузии в ООН - молодой перспективный лидер. Считается, что американцы видят в нем замену Саакашвили. Леван Гачечиладзе, вдохновитель ноябрьских акций протеста, утратил свое положение внутри широкой оппозиции. Для многих он 'хороший парень', не имеющий серьезного опыта государственного управления. Остальных лидеров оппозиции трудно рассматривать как реальных претендентов на пост главы державы, хотя они рассчитывают на места в обновленном парламенте. Пока никто из оппозиционеров не предложил реального пути, который бы улучшил прогнозы развития на ближайшие годы, не выступил единоличным катализатором перемен, ожидаемых всеми.
Размер и месторасположение Грузии не позволяют заигрывать с соседями, занимать нейтральную или независимую позицию. Для этого необходимы стратегические объекты вроде газотранспортной системы либо гарантии безопасности, которые, как оказалось, не может обеспечить ни международное сообщество, ни 'дружба' с Россией. То, что новая американская администрация не горит желанием любой ценой поддерживать Саакашвили, не означает, что Запад отвернется от Грузии, просто Европа и США из активных участников переходят в разряд сопереживающих. Их главная задача - не допустить обвала, иначе пропадут инвестиции. Грузия стабильно получает финансовую помощь, но вместо стратегического партнера все чаще упоминается как политический союзник.
Но и Россия не может считаться полноценным игроком. Российское руководство исчерпало арсенал давления на Грузию. В РФ не понимают реалий новой Грузии и потеряли с ней живую связь. Пока же противостояние грузинского и российского руководства носит взаимовыгодный характер. В политической игре Кремлю выгоден обездвиженный Саакашвили, которого можно игнорировать из принципиальных соображений. Интерес Тбилиси - агрессивный русский медведь, перед угрозой которого внутренние проблемы становятся незначительными.
Многое в апрельских событиях будет зависеть от действий власти и оппозиции. Очевидно, властные структуры не пойдут на разгон демонстраций. Оппозиция тоже заявляет о мирном характере акций и обещает оставаться в конституционном поле. Но теперь она требует безоговорочной отставки главы державы, чем ограничила и себе, и власти возможность для маневра. Некоторые противостоящие силы требуют ограничения и упразднения власти президента и переход к парламентской форме правления. В отличие от ноября 2007-го, правитель государства уже не может согласиться на досрочные выборы, по конституции он уже не сможет баллотироваться на новый срок. Власть в Грузии, скорее всего, удержится и обойдется без переворота, хотя президента ждут трудные времена и меньше шансов пойти на мелкие уступки. Это не революция и не контрреволюция, а попытка уставшего от неопределенности народа прорвать замкнутый круг. Хочется верить, что у грузин все еще осталась возможность решать собственную судьбу.
Проживая на Украине, трудно не проводить параллели. Здесь состоялась демократия, но страдает государственность. В Грузии строили государство на сильной власти, но начали терять права и свободы. В Украине при размытой структуре власти протестные настроения выражаются 'против всех', кто у власти, в Грузии они направлены против Саакашвили, потому что сегодня он - власть. Все очень похоже: амбициозные устремления, разногласия с соседями, лидеры, теряющие авторитет, опытные игроки, пользующиеся их ошибками, и молодые политики, дающие надежду на другое будущее. Есть надежда, что Украина еще не зашла в тупик. По крайней мере, не буду отговаривать грузинских друзей приехать к нам в Киев...
